Книга Дорога на Дамаск - Линда Эванс

Другие крупные суммы осели на банковских счетах, открытых на разные имена. Кроме того, немало денег было вложено в межзвездное коммерческое предприятие, чьи торговые манипуляции пока остаются для меня тайной. По ускоренной космической связи ДЖАБ’а отправила ряд сообщений загадочного, хотя на первый взгляд и вполне безобидного содержания. Саймону не удалось разгадать истинный смысл этих дорогостоящих посланий, и я пришел к выводу, что их авторы используют замысловатый шифр. Эти сообщения могут быть понятными лишь тем, кто знает определенный код. Например, фраза «Передай привет тетушке Руфь!» может означать «Убейте главу межпланетного торгового консорциума!», или «Готовьтесь принять партию боеприпасов!», или просто «Зайди к моей тетке, которая живет рядом с тобой на Вишну!».

Что бы ни замышляли Витторио и Насония Санторини, у них явно было достаточно времени и средств для того, чтобы преследовать свою цель. Несомненно, что не последнюю роль в их расчетах играют президентские выборы, до которых осталось шесть месяцев. Я чувствую себя не в своей тарелке из-за того, что не смог раскрыть их замыслы. Кроме того, мне не понятно, как мы с Саймоном можем повлиять на дальнейший ход событий, ведь изворотливые Санторини избегают любых столкновений с законом. Они наняли себе адвоката по имени Ханна Урсула Ренке, с которой всецело сходятся в политических взглядах. Она уже не раз встречалась с основателями и членами ДЖАБ’ы, которые, судя по всему, тщательно выполняют ее указания. Впрочем, они чаще всего обсуждают свои планы на открытом воздухе, где нет терминалов информационной сети, с помощью которых я мог бы за ними следить.

По-моему, лица, прибегающие к таким мерам предосторожности, страшно возмутились бы, узнав, что в них действительно есть необходимость. Мне и самому не очень нравится мое задание. В конце концов, я не полицейский и не шпик. Я — сухопутный линкор. Меня строили не для того, чтобы я подглядывал и подслушивал. Кроме того, мое программное обеспечение недостаточно изощрено для того, чтобы как следует проанализировать попавшую ко мне информацию. Я не очень уверен в собственных силах и боюсь провалить задание.

Постепенно я начинаю понимать, что такое уныние…

Президентский кортеж уже в десяти кварталах от здания парламента. Внезапно несколько смешавшихся с зеваками человек начинают скандировать: «Санторини! Санторини!» Толпа им вторит. Охранники у входа в здание Объединенного законодательного собрания настороженно переминаются с ноги на ногу, прислушиваясь к реву толпы, отражающемуся от каменных стен, как эхо залпов вражеских орудий. Витторио Санторини забрался на деревянный ящик и воздел к небу руки. Раздавшиеся было приветственные возгласы тут лее смолкли, и Санторини заговорил.

— Друзья мои! — воскликнул он, и его слова, во много раз усиленные динамиком, искусно спрятанным в складках маскарадного костюма, разнеслись по всей Парламентской площади. — Через несколько минут избранные вами депутаты будут решать вашу судьбу. Судьбу ваших жен, мужей, сыновей и дочерей! Теперь жизнь ваших близких в руках политиков, которые озабочены лишь тем, как бы не дать вам выбраться из нищеты! Сегодня они будут решать, как потратить деньги, заработанные вами потом и кровью! Что вам нужно: спутники-шпионы или работа?

— Работа!

— Вы хотите, чтобы ваших детей насильно отправляли на верную смерть в чужие миры?

— Нет!

— Кто же спасет ваших детей?

— ДЖАБ’а! ДЖАБ’а! ДЖАБ’а!

Через двадцать секунд наименование партии Санторини скандирует уже две тысячи человек! Когда прибыл президентский кортеж, собравшиеся вопили, надрывая глотки. Как точно рассчитано! Президент Лендан несколько мгновений угрюмо разглядывал демонстрантов, а потом отвернулся и направился по ступенькам к входу в здание Объединенного законодательного собрания. За ним последовали вице-президент Эндрюс и президентские советники.

Через полминуты прибыл Саймон, встреченный враждебными криками толпы. В пронзительном взгляде моего командира сквозит грусть. Меня охватывает печаль, когда я вижу такое выражение у него на лице. Мой командир рисковал жизнью, спасая людей, которые теперь поносят его, потрясая кулаками в воздухе.

Нет! Мне не понять, создавших меня существ!

ГЛАВА 10

I

Кафари наполняла свежим сидром стаканы, стоявшие на цветном подносе, когда на кухню бабушки Сотерис вбежали Стефан и Эстебан, засыпавшие ее вопросами:

— Это правда, Кафари? Мирабелла Каресс действительно будет играть тебя в кино?

Двоюродные братья девушки, которым было всего восемнадцать и девятнадцать лет, затаив дыхание, ждали ее ответа.

— Ну да, — пожав плечами, ответила Кафари.

— Здорово!.. А мы увидим Мирабеллу до моего отъезда? — воскликнул Стефан, только что нанявшийся служить на межзвездный грузовой корабль «Звезда Мали». Родители Стефана и Эстебана погибли от рук яваков, и юношам было не под силу вдвоем восстановить свою ферму.

Кафари очень не хотелось их разочаровывать, но Мирабелла Каресс самая знаменитая кинозвезда за всю историю Джефферсона, обычно не снисходила до людей, чьи судьбы воплощала на экране.

— Увы, — сказала Кафари, поднимая поднос, — но вряд ли даже мне придется познакомиться с ней. Что ей до тех, кого она играет! Не говоря уже об их родственниках… Впрочем, уверяю вас, вы ничего не потеряете. Я читала сценарий!

Девушка выразительно закатила глаза, толкнула бедром кухонную дверь и вышла с сидром в переполненную гостиную, откуда уже доносился голос ее бабушки: «Скорее, Кафари! Вот он!»

В гостиной собралось человек сорок. Те, кому не хватило кресел и стульев, сидели прямо на полу. А ведь в гостиной не было и половины близких родственников Кафари! Девушка стала раздавать стаканы, а из кухни уже появились ее мать и двоюродные братья с новой порцией сидра. Когда поднос в руках у Кафари опустел, она опустилась на уголок дивана рядом с тетей Минни.

Муж Минни, Ник Сотерис, был вылитым дедом Кафари в молодости. У него было такое же волевое смуглое лицо и огрубевшие от постоянной работы умелые руки. Его жена снова ждала ребенка. Очередного сына, как надеялся ее муж. Кафари заглянула в глаза Минни, наблюдавшей за тем, как ее сыновья Горди и Бъерн, пытаясь устроиться поудобнее, со смехом пихаются на полу, и заметила в них тревогу. Кафари взяла тетю за руку, и та доверчиво ответила на ее рукопожатие. Потом дядя Ник потребовал тишины и попросил прибавить громкость.

Когда на экране появился президент Джефферсона, дух захватило не только у Кафари, так скверно выглядел Абрахам Лендан. У девушки на глаза навернулись слезы. Она-то знала, отчего президент похож на ходячего мертвеца. Поднимаясь на подиум Объединенного законодательного собрания, Лендан оступился и не упал лишь потому, что вице-президент Эндрюс вовремя поддержал его под руку. Депутаты джефферсонского парламента и все собравшиеся в гостиной Сотерисов хранили гробовое молчание.

— Дорогие друзья, — негромко начал президент своим обманчиво мягким голосом, — мы собрались сегодня, чтобы принять решение, от которого зависит дальнейшая жизнь целого поколения наших соотечественников. Многие из нас сегодня живы лишь благодаря тому, что Конкордат предоставил в наше распоряжение средства для защиты наших детей и жилищ. Без Саймона Хрустинова и его линкора яваки истребили бы нас поголовно. Тысячи джефферсонцев обязаны жизнью мужеству и блестящей боевой выучке майора Хрустинова и его «Блудного Сына», чья помощь позволила нашим Вооруженным силам победить в, казалось бы, безнадежной схватке с превосходящим нас в техническом отношении противником. Они научили нас сражаться. Бои, бушевавшие в тот день за каждую улицу и за каждую ферму, продемонстрировали джефферсонцам, что они способны выстоять в самом страшном сражении.