Книга Клинки сверкают ярко - Илья Новак

Только сейчас я понял, что это именно эльфы. Все четверо были в черной коже, трое — наголо бритые, а четвертый с короткой седой косичкой. Я перелез через стойку, а Маркелыч закружился, и солнечные зайчики запрыгали по клинкам вокруг него. Те, кто проник в зал через окно, уже наскочили на бойцов Ван Берг Дерена, но я лишь мимолетным взглядом заметил это: по другую сторону стойки, возле шкафа с бутылками, часть паркета была сорвана, а небольшой люк под ним приоткрыт. Сэмка вдруг откинулся, спиной упав на стойку, перекувырнулся через нее и оказался на ногах рядом со мной.

— Сюда! — проорал он громовым голосом.

Из свалки посередине зала выбралось несколько человек во главе с Золотцем и бросились к нам.

За их спинами вся парадная стена «Неблагого Двора» обрушилась в вихре пыли и крошева. Поток горячего воздуха ударил внутрь, нас всех швырнуло на шкаф. Посыпались бутылки. Мы упали, над нами раздался дробный стук барабанящих в стену каменных осколков. Я привстал и увидел красную фигуру, которая возникла в широком светлом проеме, образовавшемся на месте стены.

Те, кого взрыв бросил на пол, вскочили с оружием в руках. Появившийся в зале незнакомец был одет в багряный кафтан, а на голове его сверкала огнем алая папаха. Он поднял руки — широкие рукава кафтана сползли, обнажив немощные запястья, — и завыл. Звук был словно чем-то вещественным, он стеганул как бич, с разрывающим уши свистом пронесся по залу, круша еще целую мебель. Стол с пригвожденным к нему человеком опрокинулся, стойка перед нами глухо затрещала, вдруг встала на дыбы и рассыпалась. На некоторое время я почти оглох и ослеп, а потом сквозь звенящую тишину прорвался крик:

— Это Красная Шапка?!

Я помотал головой и огляделся — кричал Сэмка Маркелыч, причем кричал мне в ухо.

Я кивнул ему. Голова последнего эльфа скрылась в люке, Золотце и еще несколько парней Ван Берга пытались подняться на ноги. На четвереньках я пополз к открытому люку.

4

Отсюда коридор разветвлялся на три рукава, и развилка была озарена светом, проникающим сквозь решетку в потолке. Там, совсем недалеко, была обычная кадиллицкая улица, сияло солнце и шли по своим делам горожане.

Здесь, внизу, капала вода.

— Не-ка, не люблю, когда под землей, — пожаловался Сэмка Маркелыч, щурясь и тяжело пыхтя. — Правильно свернули, Джанки?

Мы быстро шли по одному из коридоров. Освещения пока хватало, но я предполагал, что вскоре станет темнее. Шум шагов доносился сзади.

— Там вроде пару рож знакомых мелькнуло. Кто они такие? — спросил Маркелыч, имея в виду тех, кто проник в зал «Неблагого Двора» через окно, а теперь пытался догнать нас по коридору.

— Это хлопцы Пена Галата, — ответил Золотце. Он шел впереди всех вместе со вторым бойцом, а пара других двигалась позади нас. И всё, остальные остались наверху и вряд ли теперь смогли бы последовать за нами… впрочем, как и многие из подручных Галата.

— Эльфы где-то впереди, — произнес я. — Мы за ними идем, а ребята Галата за нами. Наверное, Большак струхнул и привел их, пока мы в доме были.

— Гнида, — подвел итог Сэмка. — Джанки, этот чмырь в красной одёже… То, что я думаю, это правда?

Золотце замедлил шаг и чуть повернул голову, прислушиваясь к нашему разговору.

— Наверное, — тихо сказал я. — Никогда его в глаза не видывал, но это, кажись, сам Красная Шапка.

— Уф-ф… — Маркелыч ссутулился и опустил голову. Я заметил, что, как только драка закончилась, он опять стал двигаться вяло, сонно. — Значит, сначала вломились ребята Галата, а уже после Красная Шапка подвалил. Токо этого мне не хватало…

Тут я его понимал. Красная Шапка был знаменитым аскетским шаманом, причем известность его была того же порядка, что и, скажем, у гнома-великана Куинбуса Флестрина или орочьего колдуна Плазмоди Песчаного. То, что он проник в город, незамеченный ищейками Неклона… это заставляло призадуматься. Например, о том, для чего он пришел в Кадиллицы?

— Этот, который в зале был к столу пригвожден, это Димкин? — спросил я.

— Ага. Вернее, трупак Димкина.

— Он вроде еще живой был. Чего это они с ним так?

— Пытали, по-моему. Димкин с Баской покойным обкурились, видать. А тогда чувствительность к боли сильно притупляется. Вот его эльфы ножиками и тыкали, хотели, может, узнать, чего Баска с Димкиным в квартире аскетки делали, кто их туда поставил да куда сама аскетка подевалась.

— Но тогда, выходит, Мисга не у эльфов?

— Выходит, што так.

Приглушенный скрип впереди заставил Золотце со вторым бойцом отпрянуть к стенам. Золотце выставил перед собой самострел — это был последний самострел в нашем отряде, — а второй боец поднял меч. Сзади доносились голоса ребят Галата. Я сделал несколько шагов вперед и нагнулся. Под стеной лежала палка, один конец которой был обмотан почерневшими тряпками — остатки факела. Я поднял его и сунул в руки Маркелычу.

— Скоро станет совсем темно. Зажжешь тогда.

Мы прошли еще немного и увидели, что коридор опять разветвляется. Тусклый свет проникал сюда сзади, и в нем вдруг возникло несколько теней. Одновременно впереди, из левого ответвления, донесся скрип.

— Это их одежа скрипит, — прошептал Маркелыч. — Она ж кожаная. Пошли туда. Золотце, будь готов.

Мы свернули в левый коридор. Сэмка на ходу снял с ремня ножны и теперь зачем-то приматывал к ним факел. Еще один поворот, и впереди опять раздался скрип. Стало почти совсем темно, а голоса ребят Галата стихли — возможно, они не разобрались, куда пошли мы, и свернули в другой коридор. Я положил руку на земляную стену и ощутил под ладонью… даже не дрожь, а словно эхо дрожи, отголосок какого-то очень тихого и далекого гула.

Темно-серый силуэт Золотца остановился.

— Ничего там не вижу, — донесся его голос.

— А здесь проход… — Маркелыч показал на противоположную стену.

Я поглядел туда — в ней действительно была узкая прореха.

— Где мы, Джанки?

Я пожал плечами, но он вряд ли смог разглядеть мой жест.

— Не знаю. Это незнакомая мне часть подземелий.

— Не-ка? А хоть примерно? Вверху-то што?

— Думаю, ближе к центру города.

— Главная площадь, выходит?

Золотце приблизился к нам и прошептал:

— Не пойму, что там. Пещера какая-то, что ли? Большое, ни стен не видно, ни потолка. А сзади как, тихо?

Я оглянулся:

— Тихо. Галатские парни заблудились, наверное.

— Это хорошо. — Золотце глянул на Маркелыча. В темноте его лица было почти не видно. — Что теперь делать?

— Здесь постойте.