Книга 32. Агония мира - Владимир Брайт

— Вопросы? — Полковник повернулся к киллеру.

«Вежливому» было категорически запрещено вступать в словесный контакт с руководством.

— Все ясно, — лаконично отозвался Пустота. — Немедленно приступаем к операции.

* * *

Я начал последнюю для меня раздачу с туза Вампиру, которого с некоторых пор правильнее было бы называть Смертью, туза Пауку и тройки себе.

Следующая карта должна была стать решающей.

Я вытащил ее из бокса и так же, как в случае с девушкой-собакой, сразу не перевернул, оставив лежать на столе рубашкой вверх.

Впрочем, этот дешевый трюк никого бы не смог обмануть. Несмотря на то что номинала карты не было видно, и игрокам, и крупье было предельно ясно, что это десятка. Которая вкупе с тузом давала однозначный выигрыш — «Блэк Джек». Ставка Вампира была достаточно велика — я не мог расплатиться.

Поэтому оставалось только одно: перевернуть карту и закончить игру.

Я понимал полнейшую безнадежность ситуации, но что-то глубоко внутри противилось сделать последний, решающий шаг к бездне.

Заполняя образовавшуюся паузу, Паук снял очки, так что мне наконец представилась возможность увидеть его бесконечно усталые, злые глаза, и презрительно бросил:

— Ну что, обоссался от страха, милый? Давай верти колесо фортуны, показывай карту — и покончим со всем этим.

Из пустой глазницы Вампира неожиданно вывалился клубок белесых червей. Он не глядя смахнул их со стола.

«Крысы бегут с корабля, — внезапно пришло мне на ум крылатое выражение. — А впрочем, — подумал я, — корабль просто не в состоянии утонуть, потому что находится на суше, — десятка, которую через мгновение мне предстояло перевернуть, являлась стопроцентной гарантией безопасности судна... «

Я уже потянулся, чтобы сделать последнее движение и перевернуть карту, но в этот момент неожиданно зазвонил телефон.

Большой, черный, массивный аппарат тридцатых-сороковых годов двадцатого века трансформировался прямо из пустоты, встав на столе в непосредственной близости от полуразложившегося трупа.

Все присутствующие были настолько поражены этим внезапным появлением, что какое-то время просто недоуменно смотрели на реликвию.

Телефон продолжал методично звонить.

Паук первым пришел в себя.

— Этого... этого просто не может быть, — пролепетал он заплетающимся языком. — Я точно знаю, что...

— Невежливо заставлять ждать абонента, — перебил его я. — Вдруг это что-то срочное. Может быть, даже ваша мертвая подружка названивает из ада. Спешит поделиться впечатлениями.

Из пустой глазницы вывалился еще один клубок белесых червей.

— Расскажешь ей о своей победе? — обратился я к Вампиру, подняв карту на уровень глаз и держа ее прямо перед собой, так что игроки по-прежнему не видели номинала.

Предчувствие не подвело: это была десятка, означавшая мой смертный приговор.

— Или, как выразился один мой хороший знакомый, — я кивнул в сторону Паука, — описал штанишки от страха.

Я криво усмехнулся. Этот судорожный оскал не слишком-то отличался от улыбки черепа, сидящего напротив меня.

Его голос звучал спокойно и ровно:

— Кто бы это ни был, я сообщу ему, что мы потеряли крупье.

— Не... — начал было Паук, но было слишком поздно.

Вампир взял трубку и поднес ее к уху. Мгновение спустя из черных провалов глазниц ударил ослепительно яркий сноп света, послышался нарастающий мощный гул, а затем голова того, кто не боялся ничего в этом мире, взорвалась изнутри, разметав осколки черепа на все стороны света...

— По правилам заведения, вне зависимости от причин, будь то отсутствие либо смерть игрока, подобные действия расцениваются как нежелание продолжать игру. Что, в свою очередь, приводит к аннулированию ставки. Как доверенное лицо усопшего, вы можете забрать себе все его фишки, но данная ставка больше играть не может, — ровным голосом, как будто совершенно ничего не случилось, сообщил я.

И не давая ему опомниться, отодвинул со стола все лишнее. Так что теперь осталась только ставка Паука.

Десятка, которую я до сих пор держал в руке, уверенно легла на туза, и с легкой душой крупье сообщил:

— «Блэк Джек». Поздравляю, вам крупно повезло.

* * *

Темный сообщил напарнику, что Чужой обезврежен, а также подтвердил смерть Гончей.

— Сейчас я закую его в наручники. После чего можешь убирать иллюзию, — продолжил он.

Одновременно с этими словами раздалась трель телефонного звонка.

— Что это за звуки? — В голосе Паука слышались явные нотки тревоги.

— Звонит сотовый телефон.

— Не трогай его.

— Почему? Это обычный аппарат — не более того.

— Не нужно его трогать, — попросил Паук, ощутивший какое-то не поддающееся объяснению беспокойство. — Это наверняка его знакомый. Если ты ответишь на звонок, он поймет: с партнером что-то случилось.

— Эта тварь убила Гончую, — напомнил Темный. — Кроме того, если я не отвечу, то человек на другом конце провода и так догадается, что возникла проблема. Поэтому я не откажу себе в удовольствии лично сообщить о том, что наш общий приятель лежит у моих ног в луже дерьма.

— НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, ПОЖАЛУЙСТА…

У Паука в отличие от его напарника имелось одно хорошее качество: ему было присуще чувство страха. И сейчас это чувство подсказывало ему, что от телефона исходит явная угроза.

— Ты слишком драматизируешь ситуацию. Нет ничего страшного в том, чтобы ответить всего на один звонок.

В этом действительно не было бы ничего страшного, если бы это была обычная телефонная трубка. Но трубка была необычной, и, несмотря на свое ласковое имя — Милая, она исповедовала теорию тотального уничтожения, взяв за основу самый простой, но эффективный лозунг: «Хороший враг — мертвый враг».

Темный поднял продолжавший трезвонить телефон, нажал кнопку вызова и поднес трубку к уху.

— Слушаю, — спокойно сказал он.

Милая не стала тратить время на эффектные жесты и тем более речи. Она вообще ничего не сказала, обрушив на голову жертвы особым образом сгенерированный ультразвук, от которого полопались чуть ли не все кровеносные сосуды мозга.

Темный умер мгновенно, так и не познав одну из главных составляющих человеческой жизни — страх.

Паук остался один на один с Чужим, и игра вступила в свою заключительную фазу...

15

Уже сидя в машине, следующей по указанному адресу, Вежливый набрал номер секретаря Терри и предельно располагающим к доверию голосом сообщил: