Книга Свитки Мертвого моря - Майкл Бейджент

Модернисты первоначально намеревались использовать точность и скрупулезность германской методологии не для критического анализа Священного Писания, а, наоборот, для его защиты. Целое поколение ученых-клерикалов было тщательно вымуштровано для роли своего рода академической ударной гвардии церкви, передового корпуса, созданного для отстаивания правоты буквального прочтения Священного Писания вопреки всем нападкам представителей критической библеистики. Однако, к вящему неудовольству и краху Римской курии, эта программа провалилась. Чем больше одряхлевшая доктрина пыталась опереться на плечи молодых клириков, способных, как она полагала, защищать ее интересы на полемической арене, тем большее число этих клириков дезертировали из рядов армии, за которую они должны были сражаться. Критический анализ Библии выявил в ней множество неувязок, несоответствий и прямых противоречий, которые решительно шли вразрез с догматами Рима. И модернисты, осознав это, очень скоро начали брать под сомнение те самые постулаты, которые они были призваны защищать.

Так, например, один из наиболее видных и авторитетных модернистов, Альфред Луази, публично выражал недоумение, как можно отстаивать справедливость многих догматов церкви в свете новейших открытий в области библейской истории и археологии. «Иисус проповедовал пришествие Царства, – заявлял Луази, – но вместо этого пришла Церковь». Луази утверждал, что многие аспекты церковной догматики выкристаллизовались в качестве исторически обусловленных реакций на конкретные события, и произошло это в конкретном месте и в конкретную эпоху. Следовательно, их надлежит рассматривать не как вечные и неизменные истины, а в лучшем случае как символы. По мнению Луази, такие основополагающие постулаты христианского вероучения, как догмат о непорочном зачатии и Божественной природе Иисуса Христа, более не являются актуальными.

Рим, разыгрывая из себя этакого Франкенштейна, создал в своей лаборатории некоего монстра. В 1903 г., незадолго до своей кончины, папа римский Лев XIII образовал Библейскую комиссию, которой было поручено наблюдение и контроль над публикациями католических богословов. Несколько позже в том же году преемник Льва XIII, папа Пий X, своим рескриптом внес труды Луази в список запрещенных книг, утверждаемый инквизицией. А в 1904 г. новый папа издал две энциклики против любых ученых, которые высказывают сомнения в официальной версии возникновения раннего христианства. Все католические ученые, подозреваемые в «модернистских взглядах», незамедлительно лишились своих постов.

Однако модернисты эти, легко понять, представлявшие собой наиболее образованный, эрудированный и дееспособный отряд в католической церкви, без промедления бросились в бой и перешли в контрнаступление. Их поддерживали выдающиеся мыслители и крупнейшие деятели культуры и искусства. В Италии одним из таких деятелей был Антонио Фогаццаро. В 1866 г. Фогаццаро занял пост сенатора. Наряду с этим он считался «ведущим католическим юристом своего времени», а по мнению многих, был крупнейшим беллетристом Италии со времен Манцони. В своей книге «Святой» Фогаццаро писал: «Католическая церковь, именующая себя источником истины, сегодня всячески противится поискам истины, как только объектом исследования становятся ее основополагающие постулаты, священные книги, формулировки ее догматов и, наконец, папская непогрешимость. На наш взгляд, это означает, что она более не является носителем истины».

Легко понять, что книга Фогаццаро вскоре оказалась в том же списке запрещенных книг. Между тем кампания церкви против движения модернистов усиливалась и набирала обороты. В июле 1907 г. Святая палата опубликовала указ, предающий проклятию попытки модернистов поставить под вопрос истинность церковного догматического вероучения, авторитет папы и историческую достоверность библейских текстов. А менее чем два месяца спустя, в сентябре, модернизм был официально провозглашен ересью, и на все движение был наложен формальный запрет. Вследствие этого число вновь изданных книг, входящих в пресловутый Список, быстро и многократно возросло. Была учреждена новая, гораздо более строгая цензура. Католические эмиссары следили за соблюдением буквы догматического вероучения со скрупулезностью, неведомой со времен Средневековья. Наконец, в 19Ю г. был издан указ, требовавший, чтобы все католики, занятые научной или преподавательской деятельностью, приносили клятву, что они отвергают «все ошибки и заблуждения модернизма». Студентам семинарий и богословских колледжей было даже запрещено читать газеты.

Но в 1880-е гг. все это было еще делом далекого будущего. В среде молодых клириков модернистского толка в 1880-е гг. царили наивная доверчивость и оптимизм, искренняя убежденность в том, что методичные исторические и археологические изыскания подтвердят, а не опровергнут правильность буквального прочтения Писания. Именно представителями первого поколения модернистов была основана Библейская и археологическая французская школа в Иерусалиме – та самая Библейская школа, которая впоследствии захватила господствующие позиции в области изучения свитков Мертвого моря. Произошло это еще до того, как католическая церковь осознала, насколько близко движение модернизма к ниспровержению авторитета самой церкви. Школа возникла в 1882 г., когда один французский монах-доминиканец, отправившись в паломничество в Иерусалим, решил основать там представительство доминиканского ордена, включающее в себя церковь и монастырь. Место для него он выбрал возле дороги на Наблус, где во время раскопок были найдены развалины древней церкви. По преданию, это было то самое место, на котором был побит камнями и принял мученическую смерть первый христианский мученик – перводиакон св. Стефан.

Римский престол не только одобрил эту идею, но развил ее и содействовал ее воплощению. Папа Лев XIII подтвердил, что при монастыре будет организована библейская школа. И такая школа действительно была учреждена в 1890 г. отцом Альбертом Лагранжем, а в 1892 г. открыла свои двери. При ней были устроены жилые помещения на пятнадцать студентов. Эта школа явилась одним из первых институтов католической церкви, которые должны были готовить кадры и давать католическим клирикам все необходимые познания для отстаивания своей веры от потенциальных угроз, обусловленных новейшими открытиями в области истории и археологии.[52]

Отец Лагранж родился в 1855 г. После изучения курса юриспруденции он в 1878 г. получил ученое звание доктора и поступил в семинарию Сен-Сюльпис, центр модернистской учености того времени. В 1879 г. он стал членом ордена доминиканцев. Однако после 6 октября 1880 г., в эпоху Третьей республики, все религиозные ордена были изгнаны из Франции. И Лагранж, которому тогда иполнилось двадцать пять лет, был вынужден перебраться в Саламанку, Испания, где он изучал древнееврейский и преподавал церковную историю и философию. Именно там, в Саламанке, он и принял сан священника. Произошло это в 1883 г. в день Св. Дагоберта (23 декабря). В 1888 г. он был направлен в Венский университет для продолжения изучения восточных языков. Два года спустя, 10 марта 1890 г., в возрасте тридцати пяти лет, Лагранж прибыл в строящийся Сен-Стефан – представительство доминиканского ордена в Иерусалиме и 15 ноября того же года учредил там Библейскую школу. Первоначально школа именовалась по-французски «Практическая школа библейских штудий». Лагранж приступил к выпуску журнала школы «Revue biblique», издание которого было начато в 1892 г. и продолжается по сей день. Через посредство собственного печатного органа, а также, разумеется, благодаря продуманной программе обучения Лагранж сумел направить деятельность вновь созданной организации в русло исторических и археологических исследований, суть которых лучше всего выражают его собственные слова. Как говорил отец Лагранж, «различные этапы религиозной истории рода человеческого образуют историю, которая прямо направляется свыше Самим Богом и подводит человечество к высшему и главному своему этапу – явлению Мессии, которым стал Иисус Христос».