Книга Темный Эдем. Начало - Патрик Карман

Миссис Горинг: Ты зашла слишком далеко.

Доктор Стивенс: Я его дочь. Я делала то, что была должна сделать.

Миссис Горинг: Ошибаешься. Никто тебя не заставлял.

Доктор Стивенс: Заткнись!

Миссис Горинг: Её кровь — на твоих руках.

Доктор Стивенс: Я сказала, заткнись!

Пока я уходил подальше от седьмой комнаты, чтобы меня случайно не заметили, в голове у меня одновременно вертелось множество вопросов. Жива ли Эйвери? Что на самом деле происходило с нами во время терапии? Свидетелем чему я только что стал? Но на один вопрос я уже получил ответ, и он меня пугал больше остальных.

У Рейнсфорда была дочь, и её звали доктор Стивенс.

* * *

Этой ночью никто из своих комнат не выходил. Никто не приветствовал Эйвери, потому что она не вернулась. Я свернулся калачиком в кровати и долго лежал, глядя в потолок. Батарейки в плеере оставалось максимум на час, и я держал наушники под капюшоном просто так, на всякий случай. Примерно в полночь я встал и заглянул в главный зал, пустой и жутковато-тихий. Потом на цыпочках прошёл к спальне девочек и зашёл внутрь.

Две пустые кровати, две занятые. Стоя в дверях, я думал, что будет, если я разбужу Кейт вместо Марисы. В любом случае, они крепко спали, а будить Марису было особенно и незачем. Что я ей скажу? Если на её сознание воздействовали так, что она обо всём забыла, то ничего из того, что я могу рассказать, на пользу ей не пойдёт. Всё это, чего доброго, покажется ей бредом сумасшедшего и даже может подвергнуть её и других ненужной опасности. Я вернулся в кровать и поклялся держать язык за зубами до утра.

Через некоторое время в спальню мальчиков зашёл человек. Я уже засыпал и почти во сне нажал на кнопку плеера. Дверь открылась и закрылась, а затем послышался спутанный шёпот. Я слушал музыку, повернувшись так, чтобы капюшон закрывал моё лицо. Человек этот, скорее всего, был Рейнсфордом, он расхаживал между кроватями, чтобы внушить нам ложные воспоминания. Я его не слышал, но Коннор, Бен и Алекс должны были слышать. В своих снах они слышали искажённый голос Рейнсфорда, который приказывал им забыть о том, что было на самом деле.

Через какое-то время он вышел, и я услышал, как скрипнула дверь в комнату девочек. Я выключил музыку, но вкрадчивый шёпот всё ещё был слышен. Батарейки оставалось примерно на полчаса, я снова включил плеер и всё это время слушал группы «Kiss», «The Who», «Rolling Stones» и «Led Zeppelin».

Когда музыка утихла, я уже крепко спал.

* * *

Утро в форте Эдеме наступало рано. Миссис Горинг колотила в главном зале в две сковородки и пребывала в самом скверном настроении.

— Вставайте и выметайтесь! — кричала она.

Никакого готового завтрака на столе не было, как не было и никакой «выпускной церемонии», никаких напутственных слов загадочного наставника, ничего. Миссис Горинг всучила нам по батончику мюсли и по бутылке воды. На все вопросы она отвечала самым грубым образом, какой только возможен.

— Эйвери вылечилась? Где она? — спросила Мариса.

Она казалась более бодрой, чем накануне, и это меня радовало.

— Осталась ещё на день, — отрезала миссис Горинг, протягивая Марисе скудный паёк.

— Как? Одна? — спросил Бен Дуган.

— Ты идиот, Бен. Конечно, не одна! Я же здесь.

— Вот везуха для Эйвери, — иронично процедила Кейт сквозь зубы.

— И я по тебе скучать не буду, — огрызнулась миссис Горинг.

— Куда мы идём? — спросил Коннор Блум заплетающимся языком, словно спросонья.

Он попросил ещё один батончик, но миссис Горинг проигнорировала его.

— Откуда пришли, по тропе. Машина вас уже ждёт.

— Передайте Рейнсфорду спасибо, — сказал Алекс Хирш, и по его голосу я понял, что он действительно благодарен за исцеление. — Если потребуется ещё один Дэвис, то скажите, что я следующий.

— Не буду я передавать ему всякую ерунду, — сказала миссис Горинг.

Когда дошла моя очередь, я отказался от батончика, но взял бутылку. Все уже вышли, внутри оставались лишь мы вдвоём.

— Да как хочешь, — сказала она. — Можно подумать, я боюсь, что ты проголодаешься.

Я собирался выйти в дверь и пойти к лесу, как вдруг она схватила меня за руку и втянула обратно, посмотрев мне в глаза пронизывающим взглядом.

«Она знает, — подумал я. — Она знает и сейчас спустит меня по лестнице, чтобы там мне стёрли воспоминания, как это проделали с другими».

Но тут произошло нечто неожиданное. Глаза миссис Горинг наполнились слезами, подбородок дёрнулся. Казалось, она испытывает глубочайшее сожаление, но не знает, как это объяснить. Отпустив мою руку, она наклонилась к столь знакомой мне тележке и взяла коричневую коробочку.

— Ты не знаешь, как это важно, но мне нужно обязательно рассказать кому-то, а у меня есть только ты, — сказала она.

Я почему-то представил её девушкой одного со мной возраста, невинной и счастливой. Где-то внутри мрачной пожилой женщины пряталась девочка. В её голосе звучали интонации той девочки, которой она была, прежде чем суровая жизнь наложила на неё свой отпечаток. Она не всегда была злобной миссис Горинг. Она была когда-то молодой, со своими страхами и мечтами.

Я взял коробочку и положил её в рюкзак, а потом дотронулся до плеча миссис Горинг, потому что мне показалось, что сейчас для неё сочувствие важнее.

— Ну ладно, проваливай, Уилл Бестинг. И даже не пытайся вернуться! — сказала она своим прежним грубым тоном.

Мне хотелось сказать, что я вернусь на следующий же день, когда получу водительские права (если, конечно, получу), но я промолчал.

На обратном пути я шёл рядом с Марисой, и мы просто болтали обо всяких пустяках. Слух мой восстановился процентов на семьдесят, я часто наклонялся к Марисе, чтобы прислушаться, и ей это, похоже, нравилось. Я слышал карканье ворон вдалеке, и они по-прежнему летали взад-вперёд, как летали на пути сюда. Радовались ли они, что мы уходим, или же им было просто неприятно видеть чужаков в своём лесу?

— У кого-нибудь ещё остались симптомы? — прокричал я тем, кто шёл впереди.

Выяснилось, что симптомы есть у всех, и я задумался, не оставили ли мы в форте Эдеме то, что никогда к нам не вернётся.

Когда Бен Дуган, глядя поверх наших голов, выкрикнул имя Эйвери, все удивились.

— Эйвери Вароун! Ты вернулась!

И в самом деле, вслед за нами по тропинке быстрым шагом шла Эйвери, пытаясь нас догнать, пока мы стоим.

— Слава богу, с ней всё в порядке! — пробормотал я.

Как хорошо, что никто в форте Эдеме не умер!

Хорошо, что никакого убийства не произошло и что это не ляжет тяжёлым грузом на мои плечи. Живая Эйвери Вароун — значит, я смогу забыть обо всём, что увидел, если захочу. Все мы вылечились, и никто серьёзно не пострадал. Пусть многое и казалось странным, но в пятнадцать лет всегда надеешься на лучшее, а о плохом можно легко забыть.