Книга Свадебный водоворот - Джеки Д'Алессандро

— Он невероятно красивый.

Увидев пеньюар, Элизабет решила, что «невероятно» — самое подходящее слово. О, это была очень красивая вещь, из прозрачного материала самого бледного оттенка голубого цвета, но пеньюар так облегал фигуру, что это показалось Элизабет просто неприличным.

— Господи! О чем только думала тетя Джоанна? — воскликнула она в ужасе от низкого выреза, оставлявшего ее грудь почти открытой. Ткань едва прикрывала соски. Сзади пеньюар оказался не лучше: голой оставалась вся спина — почти до талии. — Я не могу надеть это.

— Вы потрясающе выглядите, ваша светлость, — заверила ее Кэти.

— Может быть, с халатом будет лучше? — пробормотала Элизабет.

Но лучше не стало. Халат представлял собой два длинных рукава и спинку из нескольких ярдов материи, спускавшуюся до пола. По краям он был обшит кремовыми кружевами, которые не только не скрывали, но подчеркивали обнаженность ее тела.

— Никогда не видела ничего подобного, — ахнула Элизабет, стягивая вместе полы халата, пытаясь прикрыться. Тщетно. — Что же мне делать? И самое главное — что скажет мой муж?

— Мне почему-то кажется, что его светлость будет доволен, — сказала Кэти.

Его светлость действительно был доволен, когда открыл дверь на ее тихий стук. Остин почувствовал, что лишился способности дышать.

Перед ним в бледно-голубом шелке стояло видение. Видение с каштановыми волосами и белой кожей, обольстительно светившейся сквозь ткань, почти не скрывавшую ее тела. Он перевел взгляд с ее раскрасневшегося лица на смелое декольте и линии ее фигуры, четко обрисованные тонким пеньюаром. И тотчас же его тело напряглось.

— Ты выглядишь восхитительно, — тихо произнес он, поднося к губам ее руку.

Элизабет нерешительно сказала:

— Я чувствую себя довольно… раздетой. Не могу представить, о чем думала тетушка, делая мне такой подарок.

Остин с трудом удержался от смеха и повел ее в свою просторную спальню. Он хорошо знал, о чем думала леди Пенброук, и мысленно благодарил ее.

— Великолепно, — заверил он.

— Значит, герцог доволен?

— Герцог очень доволен.

— Тогда, полагаю, я делаю все так, как должна делать герцогиня.

— Вот видишь! Я говорил тебе, что это просто. — Он указал на небольшой столик у камина, красиво накрытый. — Ты голодна?

— Нет.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет.

— Волнуешься?

— Н-н… — Виноватая улыбка появилась на ее губах. — Да. Но я так старалась, чтобы это не было заметно.

— Боюсь, тебя выдают твои выразительные глаза. А также алый румянец на щеках и сжатые пальцы.

Она взглянула на свои руки и разжала пальцы.

— Элизабет, ты знаешь, что должно произойти между нами? — спросил он, проводя кончиком пальца по ее нежной щеке.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— О да, — сказала она, удивив его своим спокойным тоном. — Я хорошо знакома с трудами по разведению животных и с анатомией человека.

— Я… понимаю.

Приблизившись к ней, он осторожно положил руки на ее плечи.

— Так вот, если тебе будет от этого легче, знай: я тоже волнуюсь.

Она широко раскрыла глаза:

— Ты хочешь сказать, что тоже никогда раньше этого не делал?

Он подавил смех.

— Нет, я не это хотел сказать.

— Моя тревога вызвана тем, что мне предстоит испытать что-то неизвестное. Если для тебя это не так, то почему ты волнуешься?

«Потому что я хочу, чтобы эта ночь стала для тебя истинным наслаждением. Во всем. Я никогда не думал, что для меня будет так важно, чтобы ты испытала удовольствие».

Остина несколько беспокоило, что он имеет дело е девственницей. Он всегда как чумы боялся девственниц, а вот теперь столкнулся с тяжелой проблемой: как лишить девственности собственную жену.

— Когда люди впервые познают друг друга, они испытывают некоторые сложности, — сказал он. — Я не хочу причинить тебе боль.

— А я не хочу разочаровать тебя.

Он посмотрел на нее. Такое маловероятно. Она была такой красивой и невероятно нежной. И такой невинной. И трогательной. А ее вид был так соблазнителен. Остин посмотрел на смелый вырез ее пеньюара и увидел выглядывавшие из него розовые соски. И его возбуждение достигло такого предела, что потребовалась вся его сила воли, чтобы не застонать вслух.

Она беспокойно пошевелилась в его руках.

— Ты хмуришься. Что-то тебя беспокоит? Я буду рада выслушать тебя и разделить с тобой твои трудности.

— Ты и вправду хотела бы?

— Конечно. Долг жены — избавлять мужа от неудобств, не так ли?

Боже всемогущий, да он ждет не дождется, когда она избавит его от неудобства!

— В таком случае я скажу тебе, о чем я думаю. И покажу.

Он тихонько привлек ее к себе. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него.

— Сначала, — начал он, — мне бы хотелось, чтобы ты распустила волосы.

Протянув руку, Остин вынул инкрустированный жемчугом гребень, скреплявший ее волосы. Масса длинных мягких прядей накрыла его руки и заструилась по ее спине к бедрам. Он взял в ладони шелковистые локоны и поднес их к лицу.

— У тебя необыкновенные волосы, — прошептал он, вдыхая цветочный аромат каштановых волос. — Когда я впервые увидел тебя, мне захотелось коснуться их… перебирать пальцами.

Элизабет не шевелясь смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— И еще я думал, какой нежной должна быть твоя кожа, — продолжал он, касаясь пальцами ее щеки, шеи и маленькой ямочки на ключице.

Она тихо вздохнула, когда его пальцы скользнули вниз и коснулись ее почти обнаженной груди. Положив руки ей на плечи, он осторожно спустил халат с ее безвольно опущенных рук, и тот волнами собрался у ее ног. Остин не мог найти слов и не мог оторвать от нее взгляда — от ее необычной красоты и глаз, в которых разгоралось пламя желания.

— О чем ты сейчас думаешь? — прерывистым шепотом спросила она.

— Я бы предпочел показать тебе.

Остин взял в ладони ее лицо, чувствуя, как беспокойно бьется на шее пульс — почти так же часто, как и его собственный. Он наклонил голову и поцеловал ее: сначала нежно, а затем с нарастающей страстью требовательно прижался к ее губам. Когда Элизабет поняла его желание, она сама разжала губы и коснулась его языком. Он не сдержал стона и прижал ее к себе, гладя спину, не прикрытую пеньюаром.

Его руки скользнули вниз, он обхватил ладонями ее округлые ягодицы и поднял ее, прижимая к своим бедрам. Она попыталась поглубже вдохнуть, но из горла вырвался хриплый стон, когда она ощутила это прикосновение.