Книга Помни меня - Мэри Хиггинс Кларк

— Не напрасно, дорогая. Ты же знаешь.

Где-то в доме звонил телефон. Через минуту к двери подошла экономка с сотовым телефоном.

— Мистер Стивенс, сэр. Он сказал, что это важно.

— Это следователь страховой компании, работающий по делу Ковея, — сказал Грехем. — Я настаивал, чтобы меня немедленно информировали обо всем, что он выяснит.

Анна Карпентер наблюдала, как внимательно муж слушал и потом быстро задавал вопросы. Когда он положил трубку, то выглядел повеселевшим.

— Стивенс во Флориде, в Бока Ретон. Там, где Скотт провел последнюю зиму. Очевидно, его навещала там несколько раз яркая брюнетка по имени Тина. В последний раз она приезжала к нему за неделю до его свадьбы с Вивиан.

54

Как только Менли встретила Адама в аэропорту, у нее создалось впечатление, что его что-то беспокоит. Она поняла в чем дело, когда они ложились спать и он передал ей пакетик с лекарством от доктора Кауфман.

— Кто из вас позвонил? — спокойно поинтересовалась она.

— Я позвонил доктору, когда она пыталась решить, звонить ли мне.

— Мне кажется, что лучше поговорить об этом утром.

— Как хочешь.

Вот так же они ложились спать в течение года после смерти Бобби и перед ее беременностью Ханной, подумала Менли. Равнодушный поцелуй, а потом чувство отчаяния, разделяющее их лучше разделительной доски.

Она повернулась на бок и уткнулась лицом в ладонь. Разделительная доска. Странно, что ей пришло на ум это сравнение. Она только что наткнулась на описание этой черты быта времен первых колонистов. Зимой, когда молодые люди встречались, в доме бывало так холодно, что парочке разрешалось спать одетыми в одной постели, закутанными в одеяла и с длинной доской, укрепленной между ними.

Что сказала доктор Кауфман Адаму, мучилась Менли. Не решила ли она своим долгом рассказать ему о приступе, когда мне показалось, что я слышу поезд и зов Бобби?

Потом Менли замерла. Не сказала ли доктор Адаму, что плач Ханны беспокоил меня так, что я не доверяла себе прикоснуться к ребенку? Рассказал ли Адам доктору о вдовьей дорожке? Я не рассказывала ей о ней.

Доктор и Адам могут бояться, что я причиню вред Ханне, подумала Менли. Что они решили предпринять? Будут настаивать на постоянном присутствии няни, когда Адама нет дома?

Нет, подумала она, есть еще один ужасный вариант. С упавшим сердцем Менли осознала, что нащупала верный ответ. Адам отвезет ее в Нью-Йорк и доктор положит ее в психиатрическую больницу. Я не могу позволить, чтобы это случилось. Я не могу существовать без Ханны. Это убьет меня.

Мне ведь лучше, сказала она себе. Я умудрилась переехать через железнодорожный переезд, когда отвозила Адама в аэропорт на этой неделе. Даже прошлой ночью, когда мне показалось, что меня зовет Бобби, я не потеряла контроль над собой. Я все-таки вернулась к Ханне. Я не обидела ее, а успокоила. И я хочу остаться здесь.

Осторожно, чтобы не потревожить Адама, Менли натянула одеяло до самой шеи. В более счастливые времена, проснувшись от холода, она просто скользнула бы в теплоту рук мужа. Но не теперь. Не при таких обстоятельствах.

Я просто не могу позволить, чтобы Адам увидел какой-то признак моей нервозности, сказала она себе. Утром мне надо сбить его с толку, сказав, что необходимо присутствие Эми целый день. Через день или два я должна сказать ему, насколько лучше я себя чувствую, что, может быть, доктор права и отмена лекарств была преждевременной.

В этом доме намного удобнее иметь няню. У меня не будет возникать ощущения, что она путается под ногами, как это было в квартире. И Ханне здесь хорошо.

Новая книга — это захватывающий проект. Работа всегда держала меня на плаву. Серия о Дэвиде с Эндрью, мальчике, который вырос и стал капитаном собственного корабля, могла бы стать моей лучшей книгой. Я чувствую это.

Я не верю в привидения, но рассказ Джен Палей о людях, утверждающих, что в их домах привидения, заинтересовал меня и, значит, заинтересует читателей. Будет отличная статья по истории Кейпа для «Тревел Таймс».

И я хочу рассказать историю Мегитабель. Фоби настаивает на ее невинности.

Бедную девочку осудили за прелюбодеяние, публично высекли, ее презирал собственный муж и у нее забрали новорожденное дитя. Достаточно сурово, если она была виновна, но совершенно непереносимо, если она была невинна. Мне хочется найти доказательство ее невиновности, если оно существует.

Чувствую ли я родство с ней, потому что мой муж вступил в сговор с моим врачом. Он считает меня неспособной заботиться о собственном ребенке. Он хочет разлучить меня с Ханной.

Это, должно быть, как со Скоттом Ковеем, сказала она себе. Люди смотрят, шепчутся, стараются найти способ запереть тебя. Улыбка скользнула по ее губам, когда она вспомнила, как за обедом прошлым вечером Скотт поднял брови и слегка подмигнул ей, когда они томились, пока Джон рожал одну из своих бесконечных историй.

Наконец Менли расслабилась и задремала. Она резко проснулась, не понимая сколько проспала. Ей надо посмотреть, укрыта ли Ханна. Когда она вставала с постели, Адам вскочил и резко спросил:

— Менли, ты куда?

Она постаралась ответить спокойно.

— О, я проснулась, потому что замерзла, и подумала, что надо посмотреть ребенка. Ты не спал, дорогой? Может, ты уже ходил смотреть, не раскрылась ли она?

— Нет, я спал.

— Я сейчас же вернусь.

В комнате опять пахло затхлостью. Ханна перевернулась и спала на животе, подняв попку и поджав под себя ноги. Одеяла валялись на полу. Тряпочные игрушки, обычно лежавшие на шкафу, были разложены в кроватке вокруг нее.

Менли быстро сунула игрушки на место, подобрала и встряхнула одеяла.

— Я этого не делала, Ханна, — шептала она, укрывая дочку, — я этого не делала.

— Что ты не делала, Менли? — раздался голос Адама от двери.

55

Утро во вторник было пасмурным и резкий холодный ветер заставил обитателей Чэтхэма разыскать в своих шкафах рубашки с длинными рукавами и пиджаки. Это был день, о котором помощница Элейн Мардж говорила, что «он придает ей бодрость».

Агентство получило новый список продаваемых домов и Элейн лично ходила по округе, фотографируя эти дома так, чтобы показать их с лучшей стороны. Она сама проявила и увеличила фото и накануне принесла их в контору.

Проснувшись и почувствовав прохладу в воздухе, Мардж решила пойти в офис пораньше и воспользоваться часом спокойствия, чтобы переоформить витрины. Она приехала туда в половине восьмого и начала убирать из витрин бывшие там снимки.

В десять минут девятого она закончила свою работу и, стоя на тротуаре, критически рассматривала результаты своих стараний. Очень мило, подумала она, восхищаясь полученным эффектом.