Книга Уничтожьте всех дикарей - Свен Линдквист

148.

Высвобождаемое пространство Пангерманского союза обрело более широкое звучание, когда на рубеже веков Ратцель переименовал его в Lebensraum, «жизненное пространство».

Географ Ратцель изначально был зоологом. В понятии «жизненного пространства» он свёл воедино биологическую теорию жизни с географической теорией пространства в новой теории, начинённой политической взрывчаткой.

Между нескончаемым движением жизни и неизменностью земного пространства «Жизненном пространстве» (Lebensraum (1901; в книжной форме: 1904)).

С тех пор, как жизнь впервые достигла пределов пространства, жизнь всегда боролась за него с жизнью.

То, что называется борьбой за существование, на самом деле является борьбой за пространство. Настоящую «нехватку пространства» мы яснее всего видим у животных, живущих вместе колониями. Кто первый пришёл — всегда занимает лучшие места, кто опоздал — должен довольствоваться худшими. У потомства последних смертность выше, их земля усеяна сотнями трупов.

Тот же оборот события принимают и в человеческой жизни, утверждает Ратцель. Его читатели знали, на что он намекает. Германия была среди опоздавших европейских наций. В мире, который колониальные державы уже поделили между собой, Германии пришлось довольствоваться худшими местами. Вот почему дети безработных умирают в Берлине и Гамбурге — к такому заключению должен был прийти читатель.

Ещё молодым человеком Ратцель путешествовал по Северной Америке и видел, как боролись за земли белые и индейцы. Эта борьба стала для него парадигмой, к которой он постоянно возвращался.

Несколько сотен тысяч индейцев, деградирующих, перемещённых в неблагоприятные зоны, наблюдали за тем, как европеизируется их континент — люди, животные, растения. Испанцы возводили города и управляли индейцами, которые занимались сельским хозяйством. Немецкие и французские поселенцы в Северной Америке отобрали земли у туземцев и сами стали их обрабатывать. «Результатом этого стала истребительная война, наградой в которой была земля, пространство».

Борьба идёт не только за Lebensraum, о котором, например, заботится птица, когда строит гнездо. Борьба захватывает гораздо большее Lebensraum, необходимое для поиска пропитания. Чтобы одним завоевать и удержать своё Lebensraum, другие должны быть вытеснены из него, то есть потерять пространство, — что часто ведёт к ослаблению и вымиранию видов, попросту говоря к тому, что они полностью выходят из пространства.

Нехватка жизненного пространства на Земле делает неизбежным исчезновение старых видов, тем самым освобождая место для эволюции новых. Истребление есть предпосылка творения и прогресса. «История умирания примитивных народов при появлении людей высшей культуры даёт тому множество примеров».

Вопрос о том, насколько утрата пространства старыми видами связана с внутренними причинами, такими, как упадок жизненной силы, а насколько — с победоносным прогрессом новых видов, остаётся открытым. Но можно сказать с уверенностью, что упадок видов всегда выражается в том, что они группируются на всё меньшей территории.

Одной из самых больших загадок в истории эволюции является исчезновение самых старых и больших животных видов, вымерших на пороге третичного периода. Рептилии, господствовавшие на суше и в воде в триасовый, юрский и меловой периоды, вымерли в начале третичного периода и были замещены птицами и млекопитающими.

Мы не знаем, почему. Для нас, говорит Ратцель, достаточно констатировать: одни животные виды заместили в пространстве другие. Вымиранию часто предшествовало падение численности, что также предполагает сокращение их пространства.

Ратцелю не надо было делать выводы самому. Всё было ясно и так: народ, не желающий разделить участь динозавров, должен постоянно увеличивать своё жизненное пространство. Территориальная экспансия — это самый надёжный, по сути, единственный реальный признак жизненной силы нации и расы.

149.

Теория Ратцеля хорошо подытоживала то, что происходило в течение XIX века. Распространение европейцев на четыре континента, рост Британской, Французской и Российской империй — все эти примеры, казалось, демонстрировали, что территориальная экспансия необходима и служит на благо завоевателей. Застой в приросте территорий считался столь же ненормальной и неблагоприятной приметой, как сегодня считается застой в динамике ВВП.

Но даже в 1900 году, когда родилась концепция Lebensraum, этот подход уже устаревал. Размер территорий был решающим фактором для сельскохозяйственных стран, но для стран индустриальных другие факторы были куда важнее. Географически незначительная Германия в конце 1800-х развивала свою экономику так же быстро, как и огромные Соединенные Штаты, и значительно быстрее, чем Британская империя. Технология и образование были уже более важными движущими факторами экономики, чем пространственные размеры.[89]

Теория Lebensraum была обращена назад. Быть может, именно поэтому она и возымела такой огромный успех. Она была очень привлекательна в глазах великой мировой державы, которая последней добилась права подражать предшественникам. «Побеждённые 1870 года» (так именовали Францию в Германии) с тех пор построили вторую по размерам колониальную империю. Почему же не Германия? Немцы отстают. Германия должна нагнать.

Те критерием, который имелся в виду, был не ВВП или экспорт или уровень жизни (все эти цифры в то время развивались для Германии очень положительно), а территория, недвижимость — real estate.

Теория «жизненного пространства» подталкивала Германию использовать ту мощь, что появилась у страны с развитием новых средств производства — промышленность, чтобы приобрести побольше старых средств производства — земли. Приблизительно так же, как новые промышленные бароны показывали свою силу, вытесняя старую аристократию из поместий и усадеб.

Почему? А почему бодибилдер хочет, чтобы мышцы играли? Экспансия была самоцелью, вещью в себе.

Растущий народ, как говорилось, нуждается в пространстве. Народ, который не может «прокормить себя сам», обречён на вымирание. Почему? Нет ответа.

Гитлер начал войну, чтобы получить больше сельскохозяйственных земель за несколько десятилетий до того, как все государства Европы стали платить своим фермерам, чтобы те сокращали обработку земель.

150.

Когда Адольф Гитлер пришёл в политику, одна из возможностей для расширения Германии закрылась. Британский флот, контролировавший моря и океаны, останавливал любые попытки завоевания новых земель в колониях.

Оставался только континент. Кульминацией гитлеровской политики восточного расширения было вторжение в Советский Союз в июне 1941 года.[90]