Книга Ярость богов - Елена Чалова

– Присмотри за девушкой. И не обижай ее, слышишь?

Виктор, заглянув в темные глаза бойца, быстро кивнул и ответил:

– Хорошо-хорошо, конечно, я все понимаю…

Автобус уехал, а Рустем все стоял во дворе, хмуро глядя ему вслед.

– Эй, – Мири нерешительно дернула его за рукав. – Что это с ней было? Крыша поехала? Жабы какие-то…

– Твоя подруга молодец, – ответил мужчина, холодно взглянув на свою подопечную. – Думаю, она и правда спасла мне жизнь.

– Ты тоже веришь в магию?

– При чем тут магия? Все строго научно: есть экзотический вид жаб, железы в их коже вырабатывают некий токсин. Это яд, но на крупных животных, таких как люди, он в определенных дозах действует не как яд, а скорее как галлюциноген и анальгетик.

– То есть он вызывает глюки? Этот боец будет мультики смотреть, вместо того, чтобы кулаками махать? – насмешливо спросила Мири.

– Этот боец не будет чувствовать боли, что бы я с ним ни делал, – ровным голосом отозвался Рустем, и у Мири как-то сразу свело желудок, а ладони стали мокрыми и холодными. Она незаметно вытерла их о джинсы и почти робко спросила:

– И как же… ты тогда с ним не сможешь справиться, да?

– Да, справиться с ним будет невозможно. И поэтому мне придется его убить.

«Может, я тоже под воздействием какого-нибудь галлюциногена?» – Мири оглянулась и незаметно ущипнула себя за руку. Стало больно. «Детский сад, – одернула она себя. – Щипание серьезных видений не рассеет, но, к сожалению, действо, происходящее на моих глазах, реально. И именно поэтому оно так пугает».

Бог знает, чего она ждала от боя, но все оказалось, как в самом дурном кино. Этакий малобюджетный боевик. Лес, сумерки, круг вытоптанной прошлогодней травы на широкой поляне, подвешенные на безлистных ветках лампы. Провода, как змеи, тянутся в машине с работающим генератором. И возбужденные лица людей, стоящих под деревьями. Еще несколько минут назад они гомонили, крича на разные голоса, толкаясь подле переносных столиков, за которыми принимали ставки. Мири разобрала русскую, французскую, арабскую, польскую речь. Кажется, кто-то говорил по-английски и по-немецки.

Женщин было мало – в основном зрительская аудитория состояла из мужчин, одетых в кожаные куртки и свитера, кое у кого на головах были мусульманские шапочки.

Они оставляли свои машины на дороге у въезда в лес или на парковке подле гостиницы Мустафы и шли через лес, стягиваясь к поляне. Здоровались, пожимали руки, похлопывали друг друга по плечам, переговариваясь, переходили от группы к группе. Ни дать ни взять светский раут.

Бойцов было всего четверо: Рустем; смуглый, невысокий, но очень плотно сложенный человек, которого выставил хозяин гостиницы; и еще двое. Сложно организовать настоящий турнир за такое короткое время, пояснил им Мустафа.

Мири пребывала в некоем подобии ступора. Ей все время хотелось подойти и пощупать окружающих людей и предметы, чтобы избавиться от впечатления нереальности происходящего. Вон ужасно колоритный дядька, обросший неопрятной бородой, в кожанке и каракулевой шапочке, с быстрыми черными глазами. За его спиной двое молодых мужчин повыше ростом, застывших в почтительном молчании. Мустафа подходит, они обнимаются и, похлопывая друг друга по плечам, что-то говорят. Хозяин гостиницы идет дальше, здоровается с лощеным господином в дорогом костюме, по виду – не меньше, чем испанский гранд или французский барон. Тонкие усики, очки в золотой оправе, холеное лицо. Мири изо всех сил прислушивалась к разговору и наконец поняла, что господин – хозяин антикварной лавки в соседнем городке.

Неподалеку от антиквара стоит женщина – одна из немногих здесь. Крупная, крепко сбитая тетка в джинсах, резиновых сапогах и толстом свитере. Светлые волосы скручены в высокий узел и даже отсюда видно, какие они тяжелые и густые. Лицо у нее обветренное и немного одутловатое, но Мири уверена, что в молодости она была очень хороша собой.

Лица, лица, от них кружится голова. Мири закрыла глаза, чтобы не видеть их, и прислонилась к горячему плечу Рустема. Тот спокойно сидел на деревянной скамейке под деревом. Он одет в джинсы и майку, на плечи накинута куртка. Со стороны казалось, что он даже дремлет. Но Мири чувствовала, как от его тела волнами расходится тепло и что-то еще, некое ощущение опасности. Рустем обнял ее, прижал к себе и с тревогой вгляделся в бледное личико девушки.

– Тебе нехорошо? Давай ты пойдешь в номер и подождешь меня там?

– Нет, я с тобой! – она цепляется за него, как за что-то знакомое и реальное в этом призрачном лесу. Да что там в лесу! Где благополучный и устроенный мир, в котором она прожила всю свою жизнь? Дорогие гостиницы, хорошие машины, комфортабельные лайнеры. И вместо этого – подозрительные ночлежки, собачий автобус и вот теперь этот лес, где она на правах подружки бойца, но ведь и это ложь! Ложь! Мири вспомнила, как Рустем ласково и неохотно отрывал от себя Людочку. Надо же, кто бы мог подумать… Ей стало немного обидно, обычная женская ревность: «он решил, что она лучше». Инстинктивно она крепче прижалась к Рустему, но тут же устыдилась себя. «Ведь он мне совсем не нравится, и если у них с Людой что получиться, так и замечательно».

Чтобы подстегнуть народ и заставить людей делать ставки, Мустафа уже не первый раз представлял бойцов.

– Рустем! – голос его глуховато звучал среди деревьев, и туман в свете ламп поднимался дымными клочьями. – Наш гость и темная лошадка! – Рустем встал и, сбросив куртку с плеч, повернулся, приветствуя болельщиков. Послышались одобрительные возгласы. Некоторые подходили, чтобы взглянуть на бойца вблизи. Щупали мышцы, заглядывали в глаза, пытаясь оценить потенциал. Мири передергивало от нервного ужаса, но Рустем держался совершенно спокойно.

– Исмаил! Победитель последних трех боев!

Смуглый крепыш никак не отреагировал на приветственный гул толпы. К нему никто не подходил, видимо, все знали, чего можно ждать от этого человека.

– Бруно! Профессиональный боксер, черный пояс каратэ!

Высокий светловолосый парень вскинул вверх руки, приветствуя зрителей. Он сверкал улыбкой, как голливудская звезда, и то ли разминался, то ли демонстрировал зрителям удаль и мастерство, подпрыгивая в воздух, как Джеки Чан, проводя быструю серию ударов в никуда, как Кличко.

– Фредерик! Гроза портового Гавра! – Четвертым оказался здоровенный негр, его кожа лаково блестела в свете ламп. Он не улыбался и никто как-то не рискнул пощупать его мускулы, встретившись взглядом с маленькими глазками, угрюмо глядевшими из-под нависших век.

– Почему он такой потный? – испуганно спросила Мири, поглядывая на чернокожего гиганта.

– Это масло или жир, чтобы руки противника скользили, и труднее было провести захват. – объяснил Рустем.

– О! А почему ты ничем не натерся?

– Я так не работаю.

Одна из припаркованных на просеке машин издала вдруг резкий гудок, и гомонящие зрители примолкли. Мири думала, что проведут жеребьевку, но как оказалось, здесь были свои правила. Победитель прошлого боя выбирал себе противника. Потом сражались два других бойца и в финале встречались два победителя.