Книга Орел стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

Хоган посмотрел на окна комнаты Шарпа. Он доверил бы другу свою жизнь, доверил бы вопреки всем опасностям — но женщина? Здесь он безоружен; одна девушка сумеет сделать то, на что не может рассчитывать целый батальон французов. Хоган шел по опустевшему двору, снова и снова повторяя одну и ту же строку, словно надеясь, что, произнесенная стократно, она потеряет смысл:

— "Красота действует на дураков сильнее золота".

Глава двенадцатая

— Дежурный офицер? Шарп кивнул:

— Заходите.

Толстенький лейтенант из штаба весело ухмыльнулся и закрыл за собой дверь.

— Добрый день, сэр. Мне нужна ваша подпись.

— А зачем?

Лейтенант сделал вид, что удивлен, а потом посмотрел на листок, который протягивал Шарпу.

— Третий резервный батальон, верно? — Шарп кивнул. — Ваш паек, сэр. — И снова показал на листок бумаги. — Так вы подпишете, сэр?

— Подождите. — Шарп бросил взгляд на записи. — Семьсот пятьдесят фунтов говядины? Это же просто отлично, не так ли?

Лейтенант нацепил на лицо профессиональную улыбку.

— Боюсь, это паек не только на сегодня, сэр, а сразу на три следующие дня.

— Что? На три дня? Половина того, что должно быть?

— Знаю, сэр, знаю, но больше мы вам дать не можем. — Лейтенант развел руки в стороны. — Вы подпишете?

— Где? — Шарп взял со стола шляпу и оружие.

— Послушайте, неужели вы хотите... — Лейтенант тяжело вздохнул.

— Где?

Голос Шарпа заполнил крошечную комнатку. Лейтенант улыбнулся, открыл дверь и поманил Шарпа во двор, где возле нагруженных мулов стояли солдаты. Потом снял крышку с одного из бочонков с мясом.

— Сэр?

Шарп взял лежащий сверху кусок и помахал им перед носом толстого интенданта.

— Если приделать сюда шнурки, можно спокойно использовать на марше.

Лейтенант улыбнулся, он уже много раз все это слышал.

Шарп достал из бочонка кость.

— Это же нельзя есть! Сколько еще бочонков?

— Все здесь. — Лейтенант махнул рукой в сторону мулов.

Шарп выглянул на залитую солнцем улицу. Еще один мул покорно стоял у ворот.

— А это что?

— Мул, сэр. — Лейтенант радостно заулыбался, но, увидев лицо Шарпа, мгновенно стал серьезным и сказал: — Извините, сэр. Я пошутил. Это для замка, сэр. Для сэра Артура. Вы же понимаете?

— Понимаю? — Шарп прошел под аркой ворот к мулу, и лейтенант поспешил за ним, одновременно размахивая руками, показывая погонщику, чтобы отошел в сторону. — Знаете, я совершенно случайно видел, как сегодня утром в замок доставили продовольствие. И все было в порядке.

Лейтенант беспомощно улыбнулся. Шарп лгал, и обоим это было известно. Однако лейтенант тоже лгал — и обоим это было известно. Шарп снял крышку с ближайшего бочонка.

— А вот, лейтенант, и настоящее мясо. Я возьму оба этих бочонка вместо тех двух.

— Но, сэр! Это для...

— Ваш обед, лейтенант? А то, что останется, вы с дружками продадите. Верно? Я это забираю.

Лейтенант снова накрыл бочонок крышкой.

— Хотите, я отдам вам цыпленка, которого мы нашли совершенно случайно, капитан? В подарок, естественно.

— Я должен подписать ваши бумаги, лейтенант? — Шарп положил руку на спину мула. — Пожалуй, нужно сначала взвесить мясо.

Лейтенант потерпел поражение. Он заулыбался и протянул Шарпу бумаги.

— Ну, зачем же, сэр. Давайте договоримся так: вы забираете все ваши бочонки, а к ним и эти два?

Шарп кивнул. На сегодня торговля закончена.

Его солдаты сняли поклажу с мулов и отнесли мясо на окраину Оропезо, где был расквартирован батальон. И без того тяжелая ситуация с продовольствием становилась все хуже. Испанская армия, стоявшая в Оропезо, уже давно съела все, что можно было найти в окрестностях. Узкие улицы городка были запружены войсками — испанцы, британцы и немцы из легиона, между союзниками уже начали возникать столкновения. Британские и немецкие патрули устраивали засады на испанские продовольственные отряды, даже убивали охрану, чтобы заполучить продукты, которые Куэста обещал доставить Уэлсли, но так и не выполнил своих обязательств. Надежды британской армии добраться до Мадрида к середине августа развеялись, когда солдаты увидели дожидающиеся их испанские войска. Батальон Санта-Мария тоже находился в Оропезо и маршировал под двумя огромными новыми знаменами. По всей видимости, у генерала Куэсты имелся неограниченный запас знамен, чтобы заменять те, что попадают в Париж в качестве военных трофеев.

Спускаясь по крутой улице, Шарп наблюдал за двумя офицерами, длинные сабли которых были засунуты прямо под мышки — так носили оружие в испанской армии, — и ничто, начиная от великолепной формы и кончая тонкими сигарами, не внушало стрелку уверенности в надежности союзников.

Шарп шел по улице и чувствовал, что ужасно проголодался. Слуга Жозефины сумел раздобыть кое-что съестное; по крайней мере, сегодня вечером можно будет как следует поесть, ни на секунду не забывал, впрочем, что за каждый кусок заплачены бешеные деньги. Две комнаты, которые удалось найти Жозефине, стоили его двухнедельного содержания — и это за одну ночь. Ну и черт с ним, подумал Шарп. Если его ждет худшее, если придется выбирать между отправкой в Вест-Индию и гражданской жизнью, тогда к дьяволу эти деньги! — он постарается получить от них максимальное удовольствие. Ради того, чтобы захватить с собой на больничную койку воспоминания о гибком теле Жозефины и о роскоши широкой постели, он готов снимать комнаты в гостиницах и переплачивать за худосочного цыпленка, который превратится в жалкие ошметки, если кому-нибудь взбредет в голову сварить бульон.

До сих пор Жозефина одарила его лишь одной ночью, тогда, в гостинице, а потом в сопровождении Хогана — которого эта перспектива совсем не обрадовала — уехала вперед, Шарп же вместе со своим батальоном два дня шагал по пыльным дорогам под лучами палящего солнца. Он мельком видел Жозефину днем — заметив его, девушка радостно заулыбалась. Впереди у них был весь вечер и долгая ночь: ведь армия покинет город еще не завтра.

— Сэр!

Шарп обернулся. К нему бежал сержант Харпер, а вместе с ним — солдат из роты легкой пехоты Южного Эссекского.

— Сэр!

— Что такое? — Шарп заметил, что Харпер взволнован и чем-то сильно обеспокоен — такое случалось нечасто, — однако, отвечая на его приветствие, капитан не смог скрыть раздражение.

Черт бы их побрал! Сейчас больше всего на свете он хотел остаться наедине с Жозефиной, на остальное ему было наплевать.