Книга Тени Авалона - Алексей Олейников

Дженни и Тадеуша провели к небольшой дверце в привратной башне, та отворилась, и их «добрый» конвой раскланялся. На прощание фейри не сказали ничего – ни «спасибо», ни «извините».

Подумать только, она когда-то мечтала встретить первых. Знала бы, что они такие гордецы…

– Если ты решишь вернуться в Башню, только дай знать, – Тадеуш легонько придержал ее за локоть, когда они шли гулкими крытыми галереями вслед за провожатым – тоже рыжеволосым и зеленоглазым фейри.

Свет сменялся тенью, эхо их шагов дробилось и летело вперед, торопясь сообщить – Дженни Далфин во дворце. Но никто не спешил навстречу, не распахивал белые деревянные двери, украшенные ажурной резьбой, не выносил вина, воды и хлеба, не торопился приветствовать гостей.

Тихо было у Талоса, тихо и пустынно.

– Сколько здесь живет людей? – Дженни нагнала проводника. Он был в белой тунике, перехваченной узким ремнем, но при этом в широких свободных штанах, почти шароварах, из-под которых выглядывали узкие носы кожаных сапожков на плоской подошве. На поясе висел все тот же узкий меч.

– Людей в Цитадели немного, – покосился на нее фейри.

– А не людей? – уточнил Тадеуш. Его тревожило то, что он видел в небе. Вернее, то, чего он так и не смог увидеть.

Фейри ничего не сказал, а в буквальном смысле ушел от ответа – ускорил шаг и распахнул двери.

Внутренний дворик, многоугольный провал в беленых стенах, выложенный черным гранитом. Слепящая медь крыш. Невысокие, аккуратно подстриженные деревья в кадках.

Дженни подумала, что сверху этот двор наверняка смотрелся как черный зрачок в медно-красном глазу Цитадели.

Фейри коротко поклонился и закрыл двери.

– И? – Дженни поглядела на Тадеуша.

Зверодушец пожал плечами:

– Я предлагал прыгнуть в Башню Дождя. Причем давно.

– И не узнать, что надо Талосу?

– У волков, и вообще у диких зверей, есть такое полезное чувство – ноофобия называется, – рассеянно сказал Тадеуш, оглядывая двор. – Боязнь нового.

– И что в этом полезного?

– Жизнь в лесу не сахар, и если можно обойтись старыми путями, то зачем тратить силы на поиски новых?

– Вот уж не подумала, что животные такие консерваторы…

– Они просто жить хотят. А для жизни нужны силы.

Двор был уставлен большими кадками с растениями – пальмы, лианы, фикусы, сосны и папоротники. За ними, в глубине двора скрывался небольшой прудик с лилиями. Возле него спиной к ним стоял человек.

Когда они приблизились, он повернулся.

Высокий старик в белой рубахе, расшитой черной нитью, в узких атласных штанах и украшенных черными бусинами мокасинах белой кожи. На плечах – пестрый халат в геометрических узорах, полы его метут отполированный гранит, в широких рукавах скрываются узкие сухие запястья. Смуглая загорелая кожа, черные волосы блестят на солнце от масла, они стянуты на затылке – ни один волосок не выбивается, – заплетены в тонкую косицу. Большой прямой нос, маленький рот с плотно сжатыми губами. Черные глаза смотрят на мир из-под массивных надбровных дуг как из пещеры.

– Вы пришли.

Дженни неуверенно кивнула, не очень понимая, вопрос это или утверждение.

– Мастер Талос, я Тадеуш Вуйцик, я сопровождаю Дженни на Авалоне и хотел…

– Владыка.

Тадеуш моргнул.

– Что?

– Владыка Талос, – сказал старик, не глядя на него.

– Владыка… – повторил Тадеуш с кислым лицом. – Мы благодарны вам за приглашение, но все же, чем вызвано…

Талос прервал его небрежным жестом:

– Я хотел видеть Дженнифер.

Дженни определилась со своими чувствами. Ей не нравился остров, и Цитадель Талоса, и еще меньше – сам хозяин острова. Но уйти не поговорив? Не узнав о папе? Она была уверена: именно здесь один из концов большой тайны, связанной с ней. Она чувствовала эту тайну как начинающуюся болезнь, как растущее напряжение внутри тела, словно что-то сдвинулось внутри и зреет, и не дает покоя.

– Твоему спутнику не стоит слушать наши разговоры.

– Он мой друг! – твердо заявила Дженни. – Я доверяю ему больше, чем вам.

Старик смотрел на нее как ощупывал, откусывал по кусочку, пытался разобрать и присвоить.

– Ты знаешь, что ты моя внучка?

Тадеуш издал неопределенный звук: похоже, он до конца наделся, что Дженни шутит. Внучка судьи Талоса, одного из самых могущественных людей на Авалоне!

Дженни выдержала большую паузу.

– Да. Мне сказали. И мой папа, Роберт Далфин, – ваш сын.

– Был им, пока не погиб.

«У меня есть для тебя новость, дедуля, – фыркнула Дженни. – Только я тебе не скажу…»

– И что теперь? – развела руками она. – Как я понимаю, вы последние тринадцать лет не спешили с объятьями. Вырастил меня Марко!

– Он всего лишь твой опекун по законам Внешних земель. У тебя есть только один настоящий родственник, и это я.

– Когда папа женился на маме, вы были совсем не рады. Ни одной открытки на Рождество за тринадцать лет.

– Это Марко тебе сказал?

Дженни смешалась.

– Я не мог покинуть Авалон, – мягко сказал Талос. – А Марко ограждал тебя от всех контактов. Дженни, ты всегда смотрела на жизнь его глазами, но теперь ты выросла. Посмотри своими.

– Я вам не верю!

– Понимаю, – признал Талос. – Ты слышала обо мне только из уст приемного деда, а у нас с ним давний спор. Даже если я спасу ему жизнь, он скажет, что я сделал это со злым умыслом. Хорошо, что ты наконец сможешь сама во всем разобраться.

– Наверное, – неуверенно сказала Дженни. – Только как-то все очень стремительно…

– Понимаю, – повторил старейшина. – Отдохни в Медном дворце. Я расскажу тебе историю рода Далфин. Славную историю.

Дженни колебалась. Ей не нравился Талос, не нравилось, как их пригласили, но шанс узнать о папиной семье выпадает не каждый день.

А вдруг Талос… дед то бишь, и правда хочет наладить отношения?

Она просительно посмотрела на Тадеуша.

– Ну, мы можем задержаться. До вечера, во всяком случае.

Талос хлопнул в ладони, распахнулись резные двери.

– Вас проводят в ваши покои. Отдыхайте, а вечером мы встретимся за трапезой.

Дженни почувствовала взгляд темных, как маслины, глаз.

– Я рад, что ты приняла мое приглашение, Дженни. Увидимся вечером.

Старейшина коротко кивнул и ушел.

– Не к добру все это, – вздохнул Тадеуш. – Ты как хочешь, а я прыгну в Башню, сообщу.