Книга Торговый центр - Эрик Богосян

47

Дэнни висел между раем и адом. Он был с Джуди. Это не сон, потому что никакого прозрачного наслаждения, как обычно во сне, он не испытывал. Они с Джуди – в концлагере, их пытают. Штурмовики заставляют их заниматься сексом друг с другом. Припав к ее костлявому телу, он ощутил, что упирается коленками в грязь, штыки царапают ему спину. Гортанные смешки за спиной сопровождали каждое его движение, каждую фрикцию. Он ебал Джуди, а думать мог только об одном: мы наконец занялись сексом, а вынуждены трахаться в таких условиях. Дэнни восстал из мрачных глубин своей галлюцинации и упал навзничь в яркое, омерзительное настоящее. Он пытался прогнать все это, но от реальности некуда было деться.

Он сидел на заднем сиденье машины с Адель. Хотя его руки потеряли всякую чувствительность, плечи вопили от боли. При этом он знал, что у него эрекция, яйца горели огнем. Весь сок, собравшийся, когда он наблюдал за Донной, теперь кипел в его паху, требуя выхода. Дэнни открыл глаза, и первым делом увидел нежную руку Адель. Рука сжимала его яйца и поглаживала член. Он корчился в агонии.

А девушка смотрела на Дэнни, как будто он – ее лабораторная работа. Дэнни был подопытной лягушкой, и Адель руководила этим опытом. «Подведите провода от батарейки, посмотрите, как дергаются ноги!» Она гладила его, гладила, постепенно подводя к оргазму.

Адель вгляделась в измученные глаза Дэнни. Он полностью в ее власти. Она остановилась. Дэнни, пытавшийся сдержаться, сохранить последнюю молекулу достоинства, даже не понял, в чем дело. Адель наблюдала за ним. С губ Дэнни слетел один слог:

– Нет.

– Что? Хочешь, чтобы я продолжила?

– Пожалуйста, отпусти меня.

– Мы здесь. Так вышло. Так чего ты хочешь?

– Я чувствую себя по-дурацки.

– Ты и есть дурак. Просто дурак. Дурак, и к тому же урод.

– Нет.

– Заткнись! – Адель снова дала Дэнни пощечину. Жизненные силы оставили его, и голова повисла. Но член стоял стоймя.

– Чего ты хочешь. Говори! – Улыбка Адель напоминала ведьмину гримасу.

– Не мучай меня.

– Хочешь, я помогу тебе кончить?

– Да.

Адель схватила его член и дернула.

– Так?

– Нет.

– Скажи, я извращенец.

– Нет.

– Скажи!

Дэнни не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Ну тогда и неважно – можно говорить что угодно.

– Я извращенец.

– Повторяй. Не останавливайся.

Она сжимала и массировала его член, а Дэнни повторял эту мантру и наконец безо всякого удовольствия выстрелил спермой, а Адель попыталась направить его пенис прямо ему в лицо.

– Буээ-э-э! Обгадился! – Адель вытерла руку о рубашку Дэнни – из египетского хлопка. Она открыла дверцу машины.

– Ты куда?

Адель повернулась и улыбнулась:

– Пока, и приятно было познакомиться.

– Надень мне штаны! Вытри меня!

Адель закрыла за собой дверцу. Дэнни лежал, скрючившись, в темноте, с закрытыми глазами, сморщившийся член уже высыхал. Он подумал, можно ли как-нибудь покончить с собой. Рано или поздно кто-нибудь найдет эту машину и откроет дверь, а на заднем сиденье – он, связан ремнем безопасности, в наручниках, с навеки парализованными руками, расстегнутыми штанами, все напоказ. Дэнни открыл глаза, и первым делом увидел свой дряблый пенис. Он обратился к нему – к доброму другу, который его предал:

– Я тебя ненавижу.

48

Джефф обратился к прикрытым векам Донны:

– Повторим?

Невнятное, сонное «Ага» – глаза Донны оставались закрытыми.

Джефф посмотрел, как расширяется и сужается ее идеальная грудная клетка, на ее груди – прямо хоть на центральный разворот «Плейбоя», на ее плоский живот.

Донна открыла глаза.

– Дай мне твой номер.

– Мой номер?

– Чтобы мы еще раз встретились.

– Я хотел сказать, прямо сейчас. Повторим, прямо сейчас?

– Сейчас? Когда мне так уютно, и все так хорошо закончилось? Не знаю. День был длинный, пора домой – к муженьку и спиногрызу. Может, в другой раз.

Донна нашла свой стакан на тумбочке, отпила глоток. Села на кровати:

– Кажется, я видела в мини-баре аспирин. Телефон у тебя?

На Джеффа подул холодный воздух из кондиционера, кожа его высохла. Он раскопал в рюкзаке телефон и передал его Донне. Нашел трусы, натянул их.

Донна скатилась с кровати и нажала кнопку повтора, прошлепала босыми ногами к мини-бару. Она спокойно расхаживала голой перед Джеффом. В отличие от некоторых женщин, не считала, что состоит исключительно из сисек и задницы.

В комнате снова запахло антисептиком.

Джефф включил телевизор. Донна хрустела «адвилом», Джефф переключал каналы – хотел что-нибудь узнать о пожаре и стрельбе у торгового центра. Одинокая заблудшая цепочка молекул лизергиновой кислоты дразнила кору головного мозга, когда он сравнивал прямую трансляцию с вертолетов и то, что творилось в нескольких сотнях ярдов от него. Джефф чувствовал, как Донна лежит у него за спиной: она болтала с кем-то по телефону – наверняка с мужем.

– Я пошла в торговый центр за покупками, а тут пожар, и полиция всех задержала, и нам задавали вопросы, и… ну, я сейчас в машине, но они пока никого не выпускают. Я знаю, милый, знаю. А что ты ему дал? Ну и хорошо, жареная курица – это очень сытно. Ой, не пускай Рэнди в дом. Я знаю, знаю, но он опять бегал по болотам, и теперь от него воняет. Ну, запри его в гараже. Нет. Не беспокойся, я завтра с этим разберусь. Ara. Ara. Я тебя тоже.

Джефф гладил ногу Донны и смотрел телевизор. Сначала он поглаживал ее ласково, нежно, но чем дольше она болтала с мужем, тем ритмичнее и бесстрастнее становились его касания. К тому времени, как она закончила разговор, он ласкал ее ногу так же нежно, как мог бы ласкать кусок деревяшки. На телеэкране нервные кадры пламени, дыма, пожарных и толпы зевак перемежались рекламой хлопьев и чизбургеров. Донна отодвинулась, и Джефф уставился в телеэкран.

– Там сказали, сколько убитых? – Можно подумать, Донна спрашивала про прогноз погоды.

Джефф не повернулся к ней, только еще сильнее вперился в экран.

– Безумие какое-то. Пока восемь.

– Не может быть. Прямо вот тут? Чудовищно.

– Ага.

Донна встала, разобрала одежду, нашла свои блядские трусики. Натянула их и улыбнулась Джеффу.

– Ты очень классный, знаешь? – Она толкнула его обратно на кровать, быстро и крепко поцеловала, а потом слезла с него и отошла.