Книга Золотой Лингам - Сергей Юдин

Погруженный в такие раздумья, он пересек Комсомольский проспект, прошел от начала до конца всю 1-ю Фрунзенскую улицу и вышел на набережную, где повернул направо, в сторону дома. Неожиданно взгляд его зацепился за афишу следующего содержания:

«НАНГ СБЕК – малый театр теней из Сиемреапа.

Спектакль по мотивам эпоса “РЕАМКЕР”

Только неделя в Москве

Первое европейское турне».

Кхмерский театр теней? В Москве? Вот приятная неожиданность! Костромиров, не раздумывая, купил билет и занял место в скромном – на шестьдесят мест – зальчике местного театра-студии.

Всех зрителей набралось едва ли человек тридцать – тридцать пять. Переднюю часть сцены перегораживал большой, метров восьми в длину, экран из смородиновой бумаги, натянутый на бамбуковый каркас. Когда в зале погас свет, позади экрана он, напротив, вспыхнул.

Зазвучала музыка – настоящая камбоджийская; похоже, играл целый оркестр: основной ритм, как и положено, скандировали ударные – барабан и двойные литавры; аккомпанемент выпевали цимбалы и гонг, мелодию, попеременно сменяя друг друга, вели гобой и тростниковая флейта-кхлой. Еще Горислав различил жалобные рулады двухструнной скрипки тросао, исполнявшей тонику.

Вот первые цветные тени пали на белое полотно экрана, раздался голос невидимого актера-комментатора. Представление началось.

Поскольку спектакль являл собой камбоджийскую версию индийской «Рамаяны», в основе сюжета лежали история похищения супруги главного героя – Реам Керра, кхмерского отражения Рамы – последовавшие за тем поиски и, разумеется, великая война Реам Керра с демонами-ракшасами.

Движения кукол сопровождал рассказ находящегося за экраном актера, причем на кхмерском языке, и Костромиров подозревал, что из всех зрителей только он понимает, о чем идет речь. Тем не менее ни один человек за все время представления не покинул зала. Действительно, зрелище завораживало. Полупрозрачные фигуры, изготовленные из особенным образом обработанной оленьей кожи, управлялись невидимыми теневодами с помощью нитей и специальных палочек, закрепленных к их сочленениям. И управлялись столь ловко, что проецируемые на экран тени казались живыми, объемными.

Силуэты людей, богов, демонов, чудовищ – на фоне постоянно меняющихся живописных пейзажей, целые эпизоды легендарных битв, под экспрессивные россыпи барабанной дроби, мелодичные звуки флейты и жалостливые скрипичные рулады – создавали эффект неповторимый и странный; так перед зрителями разворачивались картины древней легенды.

В тенях и впрямь присутствовало нечто сверхъестественное, колдовское. С одной стороны, тень – неотъемлемый атрибут земного существования, ведь по многим поверьям только живое существо способно ее отбрасывать; а с другой – загадочная синонимичность этих понятий: загробный мир – царство теней…

Представление закончилось, и зал осветился снова. На сцену из-за погасшего экрана в развалку вышел пожилой кхмер, одетый в красный саронг. Он церемонно поклонился зрителям. Кхмер был приземист и кривоног, зато весьма тучен, отчего казалось, что ширина его превышает рост. Несмотря на почтенный возраст и явно избыточный вес, чувствовалось, что старик еще крепок. Живой блеск глаз, румяные наливные щеки, энергические движения – все являлось тому очевидным подтверждением. Пожалуй, лишь борода – жидкая, совершенно седая, ниспадающая аж до самого пояса, свидетельствовала о не менее длинной чреде прожитых лет.

Вскоре зал опустел, но Горислав уходить не спешил. Подождав, когда удалится последний зритель, он приблизился к сцене.

– Господин хотеть что-то узнавать? – на ломаном английском спросил его румяный толстяк.

– Я лишь хотел лично поблагодарить вас, выразив свое восхищение, – ответил Костромиров по-кхмерски, на северо-западном диалекте. – Замечательное представление! Удивительное мастерство актеров! Я сегодня получил истинное удовольствие.

– О боги! – воскликнул тот, разводя короткими пухлыми руками. – Мудрейший чанг знает язык моего народа?! В таком разе, прошу принять ответное восхищение. Почту за честь, – продолжил он, указывая за кулисы, – если мудрейший удостоит нас посещением.

– Почему бы нет? – согласился Костромиров.

Старик провел его в гримерку, усадил в кресло, после чего, с извинениями отлучившись на минуту, принес большую тыквенную бутыль с двумя рисовыми соломинками, торчащими из горловины.

– Это «жиу ге», – пояснил он, и добавил с хитроватым прищуром: – Высокомудрый чанг не побрезгует испить его со мною?

Вместо ответа Горислав взял соломинку и втянул изрядную порцию напитка, оказавшегося весьма крепким.

– Как я понял, вы руководитель этой актерской труппы?

– И руководитель труппы, – кивнул кхмер, потягивая продукт перегонки риса из второй соломины, – и директор театра. Позвольте представиться – Кру Ки Амин. Можете называть меня просто – мастер Кру.

– Гм… насколько я помню, – уточнил Костромиров, в свою очередь представившись, – «кру» означает колдун?

– Скорее, жрец, – пояснил Кру. – Господину Гориславу, при его учености, без сомнения известно, что театр теней ведет свое происхождение от религиозного культа. И по сей день, перед началом каждого представления, мы непременно жертвуем богам малую толику, прося об удаче и вдохновении. Но для совершения обряда нужен жрец, не так ли? Оттого-то и повелось, что один из актеров непременно должен иметь жреческий статус.

– Скажите, уважаемый мастер Кру, – спросил Горислав, – а вам известна легенда об Арак Коле?

– Об Арак Коле? – поднял брови жрец. – Кроме «Реамкера» мы играем поэму «Индрадеви», сказание о трагической любви «Тум и Теау», еще ставим спектакли по произведениям Ну Кана и Соам Лотя… а легенды с таким названием нет в репертуаре нашего театра. И никогда не было.

– Но известна ли вам эта легенда?

– Увы, – покачал головой Кру, – такой легенды я не знаю. Даже никогда не слыхал. Наверное, это не кхмерская легенда.

– Вы правы, – вздохнул Костромиров, – не кхмерская и не камбоджийская. Она родилась в полумифическом королевстве Чен-Ланг. И народ, сочинивший ее, скорее всего, давно исчез с лица земли.

– Очень жаль, – тряхнул легкой, как аистиный пух, бородой старый кхмер, – что не смог оказаться полезным высокоученому чангу. Но я вижу – на сердце у чанга лежит какая-то забота?.. Знаете, на моей родине – в Сиемреапе, есть такое старинное поверье: если у незнакомого жреца, с которым тебе довелось испить жиу ге из одного сосуда, попросить совета в каком-либо предприятии, этот совет может оказаться мудрым.

– Что ж, – улыбнулся Горислав, – посоветуйте, уважаемый Кру, где мне отыскать в этом городе людей, которые похитили Золотой Лингам Арак Кола?

– Отыскать похитителей? А каково их число?

– Точно не знаю, – пожал Костромиров плечами, – с десяток, может, чуть больше.

– Гм, гм… – глубокомысленно похмыкал старик. – Значит, в этом городе? И вы даже не предполагаете, где они могут скрываться?