Книга Таня Гроттер и магический контрабас - Дмитрий Емец

Надпись не обманула. Кабинет академика Сарданапала и правдабыл скромноват. Во всяком случае, до физкультурного зала он точно не дотягивал.Вдоль стен в кадках из красного дерева, украшенных мелкими бриллиантиками,росли диковинные пальмы. В прозрачных стеклянных колоннах плавали яркиетропические рыбы. Возле стола Сарданапала, представлявшего сильно уменьшеннуюкопию футбольного поля, стояла клетка, полная волшебных книг, которые,возмущенно трепеща страницами, то и дело принимались биться о прутья, пытаясьвырваться. Одна книга, толстая, с желтыми пергаментными листами, при этомноровила превратиться в ящерицу, но прутья, смыкаясь, не пропускали ее.

– Книги по черной магии. Иногда нужны бывают для снятиязаклятий. Мог бы и в библиотеку их отдать, да, боюсь, не поладят они с джинномАбдуллой. Или он их испепелит, либо они его перевоспитают, Джинны, они народнервный, неустойчивый, – пояснил Сарданапал. – Кстати, как«Справочник Белого Мага»? Пригодился?

– Да, я выучила полетные заклинания и заклинанияперехода. Правда, однажды эту книжку нашла Пипа и еще там одна... –выпалила Таня и, не удержавшись, рассказала Сарданапалу о Пипе и ЛенкеМумриковой.

– Можно ей будет как-то избавиться от шерсти на руке? –спросила она.

Сарданапал удрученно зацокал языком.

– Боюсь, мы не сможем ей помочь. Сторожевое заклинаниеневозможно отменить. Любой лопухоид, напавший на волшебную книгу, обрастаетшерстью. Рука еще ладно. Представь, что было бы, прикоснись она к книге,скажем, носом?

Неожиданно Тане почудилось, что ее насквозь пробурили дваледяных сверла. Повернувшись, она увидела в глубоком кресле низенькогоплешивого человечка с близко посаженными глазками, злобно сверкавшими из-подклочковатых седых бровей. Он пристально, с почти нескрываемой ненавистьюсмотрел на нее.

– Знакомься. Это Поклеп Поклепыч. Завуч Тибидохса. Аэто... – начал Сарданапал.

– Я догадываюсь, кто это, – оборвал ПоклепПоклепыч. – Пусть скажет, как она сюда попала?

– Э-э, как обычно... Ногами, по коридору, –растерялась Таня.

– Я отлично знаю, что не на пылесосе! Все полетныезаклинания здесь блокируются... Я спрашиваю, как ты попала в Тибидохс? Черезворота? – Пронзительный взгляд завуча впился Тане в переносицу.

Она замялась, но, сообразив, что иначе подведет Баб-Ягуна,ответила «да». Услышав ее «да», Поклеп Поклепыч так и взвился.

– Не правда, через ворота ты не проходила! Мне быдоложил циклоп! – истерично взвизгнул он. – Или ты немедленно скажешьмне правду, или...

Сообразив, что надо срочно как-то выкарабкиваться, Таняжалобно посмотрела на Сарданапала и, заставив свой взгляд увлажниться,всхлипнула. Она отлично умела давить на жалость: жизнь научила. Черноморов,кормивший книги по черной магии кусочками сырого мяса, сочувственновстрепенулся и немедленно пришел на помощь.

– Поклеп, перестань кричать на нашу гостью! Может, онаи правда попала сюда через ворота? – сказал он.

– Вы отлично знаете, академик, что этоневозможно! – закипел завуч. – Кроме циклопа, там стоит оповещающеезаклятие! Мы бы об этом узнали!

– И что, заклинание не может дать сбой?

– Один сбой в миллион лет! – крикнул ПоклепПоклепыч.

– Вот видишь, сбой все-таки мог произойти! Другимисловами, следующие миллион лет мы сможем спать спокойно... А теперь возьми себяв руки, а то смотри, как книжечки разнервничались, – мягко произнесСарданапал, кивая на клетку. Книги по черной магии распахнули страницы и,прижавшись к прутьям, жадно ловили каждый гневный вопль Поклепа Поклепыча, явноподпитываясь от него отрицательной энергией.

Видя, что Сарданапал не на его стороне, завуч Тибидохсаметнул на Таню еще один ледяной взгляд.

– Будто я не знаю: это все Баб-Ягун и лазейки егочокнутой бабки! Доберусь я до них! – прошипел он и отвернулся.

Сарданапал ласково взъерошил Тане волосы. При этом борода,до сих пор смирно лежавшая на груди, воспользовалась случаем и исподтишкащелкнула ее по носу.

– Ну вот, девочка моя, ты и в Тибидохсе. Как первоевпечатление? Тут славно, не правда ли? К этому месту привязываешься один раз ина всю жизнь. – Голос академика дрогнул.

Таня осторожно заглянула ему в лицо, проверяя, не шутит лион. Ей самой Тибидохс вовсе не казался таким уж чудным местечком.

– Это правда, что тут школа для трудновоспитуемыхволшебников? – спросила она.

Академик слегка замялся.

– Да... Но только ты не подумай, что тут колония илиисправительное учреждение. Ничего подобного. Наша задача помочь... – началон.

– Помочь в чем?

Заметив, что один из его шнурков развязался, академикзавязал его взглядом и свистом подозвал к себе кресло, подбежавшее к нему накоротких кривых ножках.

– Найти себя, правильно определиться. Видишь ли,способности к магии проявляются у всех по-разному, но чаще всего неожиданно.Какой-нибудь мальчишка или девчонка могут прожить на свете десять илидвенадцать лет, родившись у самых обычных родителей, и ни о чем таком неподозревать. А затем при стечении определенных обстоятельств магия прорываетсянаружу, и они совершают нечто такое, чего никогда не сделал бы обычныйлопухоид. Ну, например, превращают надоевшую соседку в попугая или утаскиваютсквозь витрину ролики, причем сама витрина, что поразительно, остается целой.Они даже не хотят украсть, а просто ролики – раз! – прыгают к ним в рукиот одной силы желания... При этом совсем не обязательно, что те мальчишки илидевчонки, которые это совершают, из приличных семей. Чаще все бывает наоборот.Магические способности проявляются у кого угодно – у бродяжки, у маленькогокарманника, у самого худшего ученика в классе. Вот с такими ребятами мы и работаемв Тибидохсе, чтобы впоследствии они не использовали свое умение во вред...

– Только они все равно используют! Именно поэтому у настут есть отделение черной магии! Туда мы отправляем тех, кому на «светлом»отделении никак не удержаться, – хмуро добавил Поклеп.

– А ребятам нравится учиться? – с любопытствомспросила Таня.

– Кому как! У всех тут свои таланты. Кто-то можетотлично перемещаться в пространстве, другие проходят сквозь стены, третьичитают мысли или обладают талантом к левитации. Есть и такие, что по три годане могут освоить простейшие заклинания, зато без всякого обучения накладываюттакую порчу, что мы потом по две недели бьемся, чтобы ее снять. Есть у нас,наконец, один маленький обжора, который попал к нам после того, как слопалпродукты в супермаркете.