Книга Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

Поверьте, я сгораю от желания обладать вами,но буду отказывать себе в этом удовольствии, пока вы не станете моей женой.

— Но церемония обручения — почти всеравно что свадьба, милорд, — прошептала она, и ее губы соблазнительноокруглились.

— Нет, моя пылкая Блисс, никакие уловкивам не помогут. В нашей спальне, дорогая, повелевать буду я!

— Но только до тех пор, пока я не научусьискусству любви! — решительно возразила Блисс. — Тогда, милорд, мыбудем на равных, иначе вам не на что рассчитывать.

— Не играйте мной, Блисс, — онсклонился над ней, прижав ее к груди.

Быстрым движением Блисс высвободилась из егообъятий.

— Доброй ночи, милорд, — сладкопропела она. — Спите спокойно! — и удалилась из ниши, оставив Оуэна внедоумении и с болью в чреслах.

С подавленным проклятием он вышел из укромногоуголка вслед за Блисс. Он мог бы сейчас же поймать ее и поцелуями довести доизнеможения. Что за чушь она несла о равенстве в спальне? Мужчина — повелительв своем доме. Наверняка Блисс это известно. Оглядевшись, он обнаружил, чтоБлисс нигде нет. Внезапно улыбка осветила его мужественное лицо. Маленькаяплутовка! Она болтала этот вздор, только чтобы еще сильнее возбудить в немжелание. О черт, она играла им, как рыбкой на крючке, — разумеется, толькоради того, чтобы распалить его! Однако он подозревал, что жить с Блисс будет нескучно даже после свадьбы. Задумчиво потирая свое ноющее копье, он заторопилсяк себе в спальню, в одинокую постель, ибо им с Тони предстояло отправиться вдальнюю дорогу с самого утра.

…Утром Блейз провожала гостей. Леди МэриКингсли запротестовала, когда эрл предложил ей удобный экипаж.

— Это ни к чему, милорд. Монастырьнаходится всего в пяти милях по другую сторону реки. День приятный, мороза непредвидится. Я с удовольствием пройдусь пешком.

— Будь сейчас май, леди Кингсли, я нестал бы настаивать, но на дворе январь. И хотя день выдался тихим, я чувствую,что приближается буря. Поезжайте в экипаже, порадуйте меня.

Леди Мэри перестала спорить и вскоре уехала.Прибыл экипаж из Риверсайда и отвез домой чету Уиндхемов. Все праздники лордуРичарду нездоровилось, и он подолгу не выходил из комнаты. Теперь камердинерупришлось помогать скорчившемуся от боли джентльмену забраться в экипаж, а ледиДороти хлопотала рядом.

— И зачем только Тони покидает отца втаком состоянии? — спросила Блейз у мужа.

— Он все равно ничем не поможет отцу.Ричард будет только рад, если Тони женится, и потому он не протестовал противрешения сына отправиться ко двору вместе с Оуэном.

Если мужу моей сестры суждено умереть, топрисутствие рядом сына уже ничего не изменит, — философски заключилЭдмунд.

Дилайт Морган с печалью наблюдала, как ЭнтониУиндхем уезжает вместе с Оуэном Фицхагом. Они сопровождали родителей Тонидомой, а оттуда должны были отправиться ко двору. Эрл Марвудский крепкопоцеловал на прощание Блисс, обнял ее, а на малышку Дилайт вообще никто необратил внимания. Девушка изо всех сил скрывала слезы. Она так стараласьпривлечь внимание Энтони, а он попросту не замечал ее.

Лорд Кингсли намеревался вернуться в Эшбивместе с Морганами и погостить у них. Кроме матери, у него никого не было, амаленькое поместье не требовало особых забот.

Блайт буквально сияла от счастья, ибо она былавлюблена в этого доброго и внимательного молодого человека. Они стали друг длядруга целым миром, ибо Николас Кингсли до сих пор не мог поверить в свою удачу— в то, что его невестой стала такая изумительная красавица.

Блейз без особого огорчения наблюдала, какэкипажи, принадлежащие ее мужу, удаляются от дома к переправе через реку. Онарадовалась визиту родных, но теперь вновь мечтала остаться наедине с Эдмундом.Казалось, они не были вдвоем уже целый месяц. Блейз с нетерпением ждала долгогозимнего уединения и, прижимаясь к мужу, радостно махала рукой вслед уезжающимродителям и сестрам.

Словно прочитав ее мысли, он спросил:

— Значит, тебе тоже не терпится сноваостаться со мной, дорогая?

Она засмеялась.

— Конечно! Как бы ужасно это ни звучало,но, несмотря на всю любовь к ним, сейчас я рада видеть, как они уезжают.

— А что, если нам отправиться сегодня наверховую прогулку? Для января довольно тепло. Кто знает, может, нам до самойвесны не придется наслаждаться ясными деньками.

— Да, дорогой, я согласна, — кивнулаБлейз.

Через, час они переоделись и шагом двинулисьпо зимней дороге. В воздухе уже пахло весной, ветер утих, солнце согревалоспины. Только кое-где полупрозрачные облака нарушали ровную синеву неба.Деревья, лишенные листьев, стояли тихие и нагие, но, присмотревшись, можно былоразглядеть на ветках крупные почки, свидетельства ранней весны. Два серыхкролика мирно пощипывали зелень, чудом сохранившуюся с лета, а на опушке лесапромелькнула стайка косуль. Эдмунд и Блейз долго молчали, впитывая в себя тихуюкрасоту утра. Высоко на дереве тревожно зацокала белка, и, запрокинув голову,Блейз увидела в небе сокола, парящего кругами в поисках добычи.

За несколько месяцев, проведенных вРиверс-Эдже, она полюбила эти прекрасные земли. Она испытывала страннуюгордость, зная, что сын, которого она когда-нибудь родит, унаследует титулЭдмунда, его поместье и все обычаи, соблюдаемые здесь. То, что Эдмунд выбрал вжены именно ее, до сих пор поражало Блейз, и она улыбалась, вспоминая, что ещегод назад не знала даже его имени. Тогда она была всего лишь старшей дочерьюобедневшего баронета — бесприданницей безо всяких надежд на будущее.

Какие перемены случаются иногда за двенадцатьмесяцев!

— Чему ты улыбаешься? — спросилЭдмунд.

— Я думаю о том, как я счастлива, —честно призналась она. — Я вспоминала, как еще в прошлом году, в январе,будущее казалось мне таким неопределенным. А теперь мне все ясно — я ваша жена,я буду матерью наших детей, и мы проживем вместе до самой старости!

— Да, дорогая, — вздохнулмуж, — ты еще слишком молода, чтобы знать: уверенным нельзя быть ни в чем.Времена меняются, как и люди.

— Нет, — упрямо и убежденновозразила Блейз, — мы никогда не изменимся!

— Мы постареем. Возраст многое меняет.

— Но наша любовь останется прежней,Эдмунд! Если наша любовь друг к другу не изменится, тогда годы не имеютзначения: у нас все будет хорошо. Нет, с нами ничего не случится.

Ее рассуждения показались Эдмунду любопытными.