Книга Прямое попадание - Линда Фэйрстайн

Весь год перед Верховным судом по гражданским делам велись строительные работы – власти упорно пытались превратить треугольный участок заасфальтированной земли в зеленый сквер.

Я перешла улицу на светофоре, миновала вход на отгороженную фанерой строительную площадку, и тут из потока машин, следовавших на север по Центр-стрит, выскочило обшарпанное такси с затемненными окнами. Я обернулась на визг тормозов и гудки.

Старое такси неслось по тротуару, где стояла я, зажатая между припаркованной полицейской машиной и оградой строительной плошадки. Водитель врезался в патрульную машину, и та полетела прямо на меня. Я вжалась в фанеру. Машина впечаталась правым крылом в пожарный гидрант, левым задела забор, тот упал, и я вместе с ним.

Я больше смутилась, чем испугалась, обнаружив, что лежу в грязи. Сердце колотилось как бешеное, а губы тряслись. Трое судебных приставов, которые видели аварию со ступенек здания суда, подбежали ко мне.

– Вы присяжная, мэм? Сможете подать в суд на город, – заметил один из них.

– Со мной все нормально, – ответила я, когда они помогли мне встать на ноги. Вытряхнула песок из волос и попыталась отчистить от строительной пыли костюм цвета морской волны. На ногах были царапины, а локоть я разодрала до крови.

– Вы не запомнили номер машины? – спросил один из приставов. Вокруг уже стала собираться толпа зевак. – Мы поможем вам написать заявление в полицию.

– Нет, спасибо. Я не рассмотрела номер. – Но лицо шофера я разглядела прекрасно.

– Должно быть, псих какой-то, – заметил второй пристав. – Слышали, что он кричал?

Я покачала головой. Но когда я поблагодарила офицеров и продолжила путь, слова водителя: «Сдохни, сука!» – все еще звучали в ушах.

16

Миновав охранников на входе, я поднялась в конференц-зал. Поджидая меня, Майк и Мерсер рассказывали о своих подвигах четырем федеральным агентам в строгих костюмах. Мне не потребовалось зеркало, чтобы подтвердить очевидное – все было ясно по реакции Майка, когда он меня увидел.

– Господи боже… что случилось? Несчастный случай на производстве? Если меня так отделают, то я пойду выбивать себе пенсию по недееспособности.

Мерсер подошел, чтобы осмотреть царапины и ссадину на руке и узнать, как я себя чувствую.

– Упала по дороге.

– Столько лет занимаешься балетом, а не научилась стоять на ногах. Тебе было пройти всего-то четыре квартала. А где это случилось?

– Потом расскажу. Давайте сначала сделаем то, зачем пришли.

– Нет уж, расскажи сейчас, блондиночка.

– Наткнулась на человека, которому не нравлюсь. Уоким Вейкфоря, сорокалетний бывший зэк. Сегодня днем я отобрала у него пятнадцатилетнюю подружку, а ему это не понравилось.

И я вкратце пересказала им всю эту историю.

– Еще один трехнутый Понс де Леон в поисках источника вечной молодости, – произнес Майк. – Давайте составим заявление в полицию о попытке тебя задавить.

– Нет, – сказала я твердо. – Не хочу давать делу ход. Я не пострадала, а его злость пройдет, как только он вернется домой и найдет очередную Лолиту. Он просто увидел меня на улице и решил выплеснуть злость. Увы, какому-то копу будет еще хуже, чем мне, когда вечером он выйдет из секретариата и найдет свою машину, пострадавшую куда сильнее моей гордости. Покажите, где здесь женский туалет, я приведу себя в порядок.

Специальный агент Райньери решил начать, не дожидаясь меня, – группа и так потеряла двадцать минут по моей милости. Когда я вернулась, он как раз отвечал на вопрос одного из детективов:

– Да, к нам обратился перебежчик. Именно тогда мы и начали расследование. Кажется, его надули на большой сделке, вот он и решил сдать своих коллег-дилеров. Цель этого мошенничества, как вы знаете, – держать цены на аукционах на низком уровне. Кто-то из банды покупает произведение искусства, а затем перепродает его за огромную сумму – обычно частному клиенту – и делится немалой прибылью с компаньонами по бизнесу.

– А Дениз Кэкстон?

– Она тоже в этом участвовала. И не забывайте, у нас есть не только документы по сделкам и распечатки телефонных разговоров, но даже записи всех телефонных ставок, принятых во время аукционов. Также есть данные по расходам и кредитные соглашения галерей.

Пришлось напомнить Майку, что предметы искусства не только указывают на статус в обществе и требуют огромных расходов, но являются единственными вещами в мире, которые можно приобрести на крупном аукционе из любой точки земного шара и за любую валюту.

– Вам известны другие сообщники по этому бизнесу?

Мне ответила единственная присутствующая женщина-агент, Эстель Грейсон:

– Она сходилась и расходилась с партнерами. Лоуэлл Кэкстон не занимался подпольными аукционами, не входил в эти шайки. У него свои источники, и он платит за эту привилегию огромные деньги. Почти не оставляет бумажных улик и не играет в одной песочнице с другими детишками.

– А Брайан Дотри? – спросила я.

– Увяз по уши. Не в первых рядах, но сложа руки не сидит. Он давал ей наличные для совершения сделок и уговорил заняться современным искусством.

– Вы можете назвать имена, всплывшие по ходу расследования?

– В этом году Дениз Кэкстон потратила много времени на аукционы. Иногда приводила с собой персонального клиента, крупного коллекционера, – Райньери заглянул в бумаги и зачитал список имен, некоторые из них показались знакомыми. – Иногда она приходила с подругой или другом, поэтому трудно сказать, был ли в таких встречах деловой подтекст. Чэпмен сказал, что вы разговаривали с приятельницей миссис Кэкстон, Мариной Сетте. Она тоже заметная фигура. Очень много тратит. Два любовника Дениз Кэкстон – Фрэнк Ренли и Престон Мэттокс – тоже иногда сопровождали ее. Опять же, один из них торговец антиквариатом, другой – архитектор, поэтому мы их тоже проверили. Но ничего пока не нашли. Так и не знаем, развлекались они на аукционе или работали.

– А они что-нибудь покупали?

– Ренли часто покупает. В мире аукционов есть новая фишка, новое кодовое слово – перекрестный маркетинг. То есть когда Сотби продает, например, импрессионистов, они не начинают торги с Моне. Прошлой весной первом лотом стала пара серебряных соусников, изготовленных французским мастером серебряных дел восемнадцатого века. Когда-то они принадлежали Дж. П. Моргану. Соусники ушли более чем за семь миллионов долларов. Аукционные дома стараются привить коллекционерам новые пристрастия.

– Это Ренли купил соусники?

– Нет, нет. Но он появляется на торгах регулярно и купил очень много серебра – все бывшая собственность французских монархов. А Дениз Кэкстон и Престон Мэттокс как-то сражались за фрески из старинного шотландского замка. Иными словами, мы так и не выяснили, что их связывало – любовь или бизнес. И тем не менее Ким велела выявить связи миссис Кэкстон с любым человеком, который мог бы иметь причину ее убить. Мы ищем и через пару месяцев, когда у нас будут все необходимые бумаги, наверняка что-то найдем. А пока если вы выписали повестки на те же распечатки телефонных разговоров или на те же деловые документы, что и мы, то можем дать вам копии. Возможно, вы найдете то, что для нас интереса не представляет.