Книга Тропик ночи - Майкл Грубер

Он забрался в духовку, которую представляла собой его машина, и съездил в магазинчик на Двенадцатой улице. Купил упаковку расфасованной ветчины, гамбургер с сыром и бутылку содовой. Если он и питал симпатию к владельцу магазинчика, то она исчезла начисто, едва Джимми откусил кусок черствого гамбургера с несвежим сыром, а вода оказалась теплой. Он выбросил остатки малосъедобного ланча в мусорный ящик, завел машину и двинулся к югу.

Паз вошел в библиотеку Кокосовой рощи возле Павлиньего парка, красивое здание из серого дерева и стекла. Подошел к столику, за которым сидела невысокая, соблазнительно пухленькая женщина с блестящими, словно медная проволока, рыжими волосами, в больших очках в роговой оправе. Кожа у женщины была гладкая, светлая и веснушчатая.

— Могу я вам помочь?

— Да, — ответил Джимми. — Мне нужны книжки с изображениями голых женщин и с как можно меньшим количеством текста.

— Понятно. У нас есть исключительная коллекция вон там, на нижней полке, рядом с отделом книг для детей. — Она улыбнулась, показав мелкие, блестящие, ровные зубы. Строго говоря, Уилла Шефтел не могла считаться особо привлекательной женщиной: она все-таки была чересчур полной, пояс летнего платья плотно обтягивал талию, а верхняя часть туловища казалась почти цилиндрической, но эти недостатки искупали приветливое и понимающее лицо, большой чувственный рот, прекрасные голубые глаза — и еще эти ее рыжие сияющие волосы. — Давненько тебя не было видно, Джимми. Чем обязана твоему визиту?

— Полицейским делам. Большая охота на библиотечных хулиганов.

— Уж эти грязные хищники! Но ведь ты вроде работаешь в отделе убийств.

— Да, но мы обнаружили, что они совершают и более страшные преступления. Не возвращают взятые в библиотеке книги, пачкают страницы надписями. Хотим пресечь это в зародыше. Ну и к тому же хочу пригласить тебя на ланч.

— У меня всего полчаса.

— Так используй их.

Они купили еду, зашли в Павлиний парк и уселись на скамейку в тени казуарин на берегу залива, наблюдая за ребятишками, играющими в прибрежной серой тине. Паз ел из коробки кусочки моллюсков в кляре, Уилла — салат из маленькой пластиковой тарелочки и йогурт.

— Я частенько думал о тебе в последнее время.

— Вот-вот. Некоторые мужчины только и думают о том, как бы овладеть моим телом.

— Это само собой. Но я сегодня вспомнил то стихотворение, которое ты мне читала. — Он рассказал ей о сложившихся обстоятельствах, о своих утренних заботах, очень коротко о расследуемом деле, о выброшенном в мусор ланче и о том, как в голову ему пришли строчки:

Тех, с кем воюю, не могу я ненавидеть,

А тех, кого обязан защищать, я не люблю.

— О, это «Ирландский летчик» Йитса.[53]Дальше так:

Не долг и не закон велят мне воевать

Не общество, не бравурные крики.

Но дивное стремление летать,

Восторг сквозь облака нестись великий.

— Да. Мне это нравится. Восторг сквозь облака нестись — прекрасно.

— Ты поэтому и работаешь в отделе убийств? Ясно, что это не имеет серьезного отношения к общественному благу. Как ты часто говорил, по большому счету и убийцы, и их жертвы в равной мере ничтожества. Дело не в расовой отметине… — Уилла искоса бросила на него взгляд. — Или не только в ней. Тогда что же? Тяжелая работа, грязная работа, утомительные, досадные помехи и препятствия в процессе этой работы…

— Ты собираешься использовать то, что я рассказал, в своей книге?

Джимми был мастером озадачивать Уиллу расспросами о ее литературных опытах.

— Само собой использую. Никто из моих родственников со мной об этом не говорит, а я опубликовала всего один роман. А ты? Может, попробуешь себя в коротком рассказе? Или станешь писать лирические стихи? Я тебя плохо знаю.

— Плохо меня знаешь? Мы с тобой знакомы… погоди. Года полтора, кажется?

— И ты заглядываешь примерно раз в неделю, и ты куда-нибудь ведешь меня, и обращаешься со мной как с настоящей леди, а потом прыгаешь на моих костях, и, черт возьми, это приятно, ты отличный парень, но мне кажется, что отпадных леди с Уинн-Дикси я знаю лучше, чем тебя.

— Брось ты! Мы же все время разговариваем.

— Обо мне, о поэзии, о том, что почитать, о том, что я думаю о писательстве, о моих девичьих мечтах. Но мы не говорим о тебе. Я знаю, что ты коп из отдела убийств, что твоя мать владеет рестораном, а твой напарник замшелый, сильно немолодой мужик. Смешные историйки, свидания, но как человек ты закрыт для меня. Ты не согласен?

— Ладно, что бы ты хотела узнать? — сказал Паз, в голосе у которого прозвучал некий вызов: он не сумел его скрыть.

Она улыбнулась и похлопала его по руке.

— Это не имеет значения, Джимми. Не хочу тебя расспрашивать.

Она собрала оставшийся после еды мусор и направилась к урне. Вернувшись, села прямо на траву напротив Джимми и, скрестив ноги, продемонстрировала полные белые бедра.

— Хорошо, — сказал он. — Давай побеседуем о том, как бегут скоротечные годы. Ты можешь выведать все мои скандальные тайны.

Он говорил своим обычным поддразнивающим тоном, но Уилла только слабо усмехнулась.

— Я собиралась позвонить тебе. Вчера мне утвердили грант.[54]

— Здорово! Поздравляю. — Джимми наклонился и чмокнул Уиллу в щеку. — Значит, ты скоро улизнешь отсюда?

— Как только найду себе временную замену. Может, через неделю. Не хотелось бы торчать здесь еще одно лето.

— Ну что ж, привет тебе, Уилла. Мы должны устроить тебе грандиозные проводы.

— Как бы тебе сказать… Я предпочла бы слинять без лишнего шума.

Джимми старался сохранять беззаботное выражение лица, но это давалось ему нелегко, потому что на душе у него кошки скребли.

— Ладно, тогда устроим свидание. В пятницу.

— Ах, что за парень! — воскликнула Уилла, вскочила, села к Джимми на колени и поцеловала его в губы.

Паз подумал, какие же они у нее чудесные, жаркие и нежные.

Несколько часов в это же утро Паз провел за рутинной работой, и она вытеснила у него из головы личные размышления. Барлоу отсутствовал. Паз положил папку с текстом допроса и протоколом об аресте на его древний стол и отправился опрашивать оставшихся свидетелей.

Движение на шоссе к этому времени стало уже очень насыщенным, он добирался боковыми улицами и прибыл на место действия где-то после четырех. Двор был полон ребятишек, вернувшихся из школы. Джимми стал подниматься по лестнице и на площадке третьего этажа увидел мальчишку, который писал в угол. «А ну перестань, безобразник!» — рявкнул на него Паз и получил в ответ: «Заткнись, ублюдок!», после чего парень как ни в чем не бывало продолжил свое дело. Паз обошел широкую лужу без дальнейших комментариев и позвонил в дверь миссис Мигер.