Книга Час ворона - Михаил Зайцев

– Нет, спасибо. – Я смутился. Я не знал, как себя вести. До сих пор не верилось, что все обошлось без драки. – Спасибо, пойду я...

– Куда это вы собрались? – удивился мент.

– Как куда? Эээ... – Я запнулся. Чего ему врать? Придумал! – Я на выходные к друзьям приехал, взял велосипед покататься, и вот такая досада приключилась. Друзья, наверное, волнуются, куда я пропал, пойду, успокою...

– Далеко идти-то? – не унимался мент. И ответить ему нужно было не задумываясь, без запинки. А то начнет еще, чего доброго, играть в Глеба Жеглова перед девчонками-медсестрами, документы попросит, допрос учинит.

– В Кондратьево, – ляпнул я первое, что пришло в голову. Другие названия населенных пунктов, считанные с крупномасштабной карты местности, как назло, вылетели из головы.

– Фиу-у... – присвистнул мент. – Далеко же вы заехали на велосипеде!

– У меня первый разряд по велоспорту... – поспешил я соврать. – Юношеский... был когда-то. Люблю погонять.

– Вот и догонялся, – с философской назидательностью отметил мент. – А куда вам конкретно в Кондратьеве нужно? Адрес какой?

Блин! Мент все же взялся за роль Жеглова. Смотрит подозрительно, серьезно. Голос вкрадчивый, притворно задушевный. Даже девочки на лавке все поняли и притихли. Идет допрос, дело нешуточное... Вот, черт! Неужели не избежать пощечины кроссовкой по ментовской физиономии?

– Адрес не помню... Точнее, подруга моя живет в коттедже напротив кладбища. Приехали мы на «Вольво». Она обедом занялась, а я покататься поехал... – выпалил я все, что знал про село Кондратьево и его обитателей, присовокупив очередное вранье про обед и велосипед.

– Знаю дома напротив кладбища! И «Вольво» видел. – Голос мента оттаял, как у Штирлица во время общения с радисткой Кэт.

– Кеша! – осмелела девчонка-медсестричка на лавочке. Та, что проявила интерес к моему пошатнувшемуся здоровью. – Кеш! Че к человеку пристал? Лучше б подвез его до Кондратьева, а то тама обед стынет и женщина заждалась небось вся!

Последнее замечание медсестрички вызвало бурю смешливых эмоций в среде ее очаровательных коллег-подружек.

– И то правда! – вдруг заявил мент по имени Иннокентий. – Залезайте в люльку. До Кондратьева не подвезу, а до поворота на Степашкино подброшу. Оттуда до Кондратьева полчаса ходу напрямки пехом.

– Кеша, а ты молодого человека в Степашкино с собой возьми! – Заботливая медсестричка, давясь от смеха, пояснила ситуацию специально для меня: – У Кеши в Степашкине невеста живет, а у нее сеструха-перестарок, а ну как она вам глянется, молодой человек? Она готовит хорошо и...

– Цыц! – прикрикнул на медсестру-сводницу милиционер Кеша. – Расскажу Андрюхе, как ты велосипедиста пыталась затащить на осмотр, будешь знать!

Девушки смеялись. Милиционер Иннокентий пытался шутить. А я усаживался в неудобную мотоциклетную люльку и чувствовал себя героем давно отшумевшего блокбастера «Люди в черном», инопланетянином со специфическим ритмом жизни, пришельцем, с трудом маскирующимся под обычного человека.

– Удобно сидите? – Мент Кеша повернул ключ в замке. Мотор мотоцикла отравил воздух выхлопом газов.

– Да, спасибо. – Я изобразил на лице улыбку. Получилось плохо, но, надеюсь, Кеша спишет вялость мимики на мнимые велосипедные неурядицы.

– Счастливо, девчата! – Кеша дал газу. Трехколесный драндулет покатил по рытвинам да ухабам. Мотоциклист аккуратно объехал «жигуль», блокировавший моими стараниями выезд на объезженную дорогу, и прибавил скорость.

Через несколько минут райцентр остался позади. Впереди маячил асфальт основной трассы. Однако, выехав на комфортабельную дорогу, Кеша поспешил свернуть с нее на разбитую тропинку, змейкой пересекающую бесконечное картофельное поле. Я точно помнил – поворот на Кондратьево (и на Степашкино, раз оба поселка рядом) находится километрах в трех от райцентра.

Я хотел было спросить у Кеши, зачем понадобилось мучить себя и меня ездой по пересеченной местности, когда можно прокатиться по ровному шоссе, но ответ милиционера опередил мой вопрос.

– В объезд шоссе поедем! – заорал Кеша громко, так, чтобы перекричать рокот мотора. – На шоссе могем на наших нарваться, кого-то ловят. Я с происшествия заехал на работу отчитаться, хотели и меня в облаву мобилизовать. А сегодня суббота, и, считай, вечер уже! Сазана Петровича им, начальникам, в рот! Я сутками напролет пахать не нанимался!

Кеша покосился на меня, ища поддержки. Я поспешил глубокомысленно ему поддакнуть, дескать, правильно, от работы кони дохнут. Кеша удовлетворенно кивнул, мол, еще как дохнут, и вновь уставился, как и положено человеку за рулем, в сторону движения мотоцикла. Ну а я попробовал осмыслить информацию про облаву на дорогах.

Может быть, совпадение? Может быть, ловят вовсе и не меня? Если бы ловили меня, то Кеша вряд ли забыл бы приметы объявленного в розыск «преступника». То бишь мои исключительно броские приметы. Или Кеша поспешил слинять с работы, не дожидаясь брифинга, на котором коррумпированное милицейское начальство обнародует приметы беглеца из нового русского частного цугундера?

– Гы-гы-гы! – заржал Кеша столь громко и неожиданно, что я вздрогнул. – Слышь, а знаешь, на какое происшествие я сегодня утром ездил, пока наши говнюки-омоновцы, хер их знает где, жопы на солнышке грели?

Где грелись омоновцы из райцентра сегодня утром, я как раз знал. Даже приблизительно мог прикинуть, на какую сумму в российских рублях они нагрелись. А про Кешины подвиги я не знал ни фига и не очень-то хотел знать. Однако грех не выслушать человека, который поведал мне про облаву и, более того, везет меня сейчас в обход всех постов и кордонов.

– Девчата-медички ухихикались, когда я им рассказывал про утренний вызов. Да ты и сам слышал, как девки ржали, когда вы с дедом подъехали, – предварил свой рассказ Кеша кратким вступлением и перешел к сути: – У нас в районе, в одном хозяйстве работает зоотехник Филимонов Валерий Михалыч. Его весь район знает. Бабник Валера еще тот! Всех парикмахерш и доярок в области отымел. А недавно Филимонов на бизнесе умом тронулся. Уговорил начальство купить в Германии за последнюю валюту быка-производителя, чтоб, значит, поголовье от нового быка пошло мясистое да сисятое, и, понимаешь, дорогое, валютное поголовье. Божился Михалыч устроить продажу телят обратно в Германию за валюту, понимаешь! Начальники, дубы, Филимонова послушали и выписали у немцев бычка, а он, бычара заграничная, скотина, фашист рогатый, взял и влюбился, понимаешь, в одну конкретную телку. И кабздец! Никого, кроме той телки, зазнобы своей, крыть не желает! Филимонову хоть вешайся: жена его, Филимониха, поведение быка ставит мужу в пример, а начальство, наоборот, кроет Михалыча за быка-однолюба на чем свет стоит! Филимонов с горя сегодня с утреца нажрался, схватил двустволку и попер в коровник бычару-предателя стрелять. А в коровнике сторож, тоже с ружьем, валютную скотину-производителя охраняет. Такая промеж них перестрелка началась, ужас! Звонят доярки к нам, омоновцы хер знает где. Меня заместо взвода ОМОНа послали, как ветерана горячих точек. Насилу урегулировали военный конфликт, понимаешь. Возвращаюсь с вызова отчеты писать, и нате вам – облава. Сазана Петровича! Сутками пахать не нанимался! Бочком-бочком и свалил с работы, покуда на инструктаж не поволокли. Ща, доеду до Лизки, невесты своей, и специально нажрусь в жопу, чтоб до завтра не трогали. Имею право, понимаешь! Хотя бы один выходной день да мой...