Книга Оторва с пистолетом - Леонид Влодавец

Разглядеть что и как мешала не только темнота, в которой тускло светилось две или три неяркие лампочки, но валом валивший снег. Настоящая вьюга! И похоже, снегопад не собирался кончаться в ближайшее время. Наоборот, и ветер явно усиливался, и снега больше падало.

Снегопад заставил Лену задуматься. От этого погодного явления, в котором для данной географической широты не было ничего необычного, могли произойти далеко идущие и даже роковые для Лены последствия. Конечно, в том случае, если инциденты на Федотовской и Коммунистической все-таки затрагивают интересы здешней конторы.

Во-первых, припомнив, как выглядела дорожка, по которой ее везли сюда из Лавровки, Лена могла уверенно сказать, что сегодня вечером она отсюда не уедет. Снегопад, конечно, может, и кончится до восьми вечера, но дорогу заметет наглухо и по ней никакой джип сюда не доедет, не говоря уже о «Жигулях». Конечно, местные обитатели не меньше Лены заинтересованы в том, чтоб она нормально уехала отсюда — естественно, пока им не прикажут ее задержать. Какие у них возможности в организационном плане, Лена могла только догадываться. Но вряд ли они смогут вытребовать для нее вертолет и доставить, допустим, в аэропорт. Да и не сядет тут вертолет, даже маленький «Ми-2»… Скорее единственное, что здешние или их главная контора в Лавровке могут организовать — так это бульдозер или грейдер, чтоб расчистить дорогу. Но это операция жутко долгая, тем более в темное время суток.

Но самое неприятное, что с каждым лишним часом, про — веденным тут, среди леса — да что там «часом», с каждой минутой! — увеличивается вероятность обнаружения трупов Гундоса и Гриба, а также выяснения роли Лены во взрыве на Коммунистической.

Конечно, по поводу стрельбы в подвале на Федотовской все не так однозначно. Там всего один свидетель — Рекс. Если менты ночью не пришли в квартиру бабушки Нюши, то трупы, если и обнаружили вообще, то не раньше утра. Во всяком случае, уже позже того, как Лена уселась в Андреев джип. Вчера ночью тоже шел снег, и все капитально замело. Идущий утром на работу народ затоптал все отпечатки обуви и смешал запахи — вряд ли ищейка взяла след.

Ну а если все-таки взяла? Что тогда? Тогда менты доберутся до Федотовской, 45, квартиры 30. Лены там нет, пистолета 5, 6 тоже, но есть бабушкин внук из Ташкента, Валечка. Еще соседка, Александра Семеновна, которая тоже видела Лену. И, наконец, вторая соседка, сорокалетняя толстуха. Она, правда, в отличие от Семеновны, преступницу в Лене не заподозрила и даже заступилась за нее, когда старая ведьма принялась свои умозаключения высказывать.

Так или иначе, но три человека могут составить весьма приличный словесный портрет Лены. Правда, менты такой народ, что могут сперва заинтересоваться Валентином. Тем более что он из Ташкента приехал и какие-то большие сумки привез. Конечно, у него, возможно, билет сохранился, и убийство на него в принципе повесить трудно, хотя, если очень захотят от лишнего висяка-глухаря избавиться, смогут подогнать. Особенно если в сумках у пацана невзначай анаша или героин окажется. Правда, нет главного — ствола, но стволы и людям покруче подбрасывают, а выбить из Валечки это показание, будто он пистолет в канализацию выбросил, — еще проще. В здешнем СИЗО, говорят, такая «пресс-хата» существует, что не только Гриба с Гундосом, а Кирова с Горьким на себя возьмешь…

Лене даже неприятно стало, что несчастный парень, который приехал навестить бабушку, из-за нее, стервы приблудной, может угодить в большие неприятности. Поэтому она постаралась перестать думать об этих «обознатушках» и решила исходить из того, что менты окажутся честными ребятами. То есть начнут искать настоящего убийцу — стало быть, ее, грешную.

Наверняка отправятся во Вторую горбольницу и побеседуют с бабушкой Кузовлевой. Та им подтвердит только одно: да, такая девушка была, помогла мне домой добраться со сломанной ногой, дай ей бог здоровья, а потом «Скорую» по сотовому вызвала. А как она из подвала выходила, бабуля не видела. Но тот факт, что девица в черной кожаной куртке, черной вязаной шапке и высоких ботинках на шнуровке по имени Лена находилась во дворе дома 47 по улице Федотовской рядом с бывшей квартирой 91, ментов заинтересует. Тем более что Лена, дубина стоеросовая, болтанула бабке по простоте душевной, что, мол, перепутала Федоровскую с Федотовской. Если менты не совсем ум пропили, то тут же наведаются в Лавровку. На Федоровскую, 47, в квартиру 91. Да уж, точно, язык мой — враг мой!

Лена почуяла, как на сердце заскребли кошки. Только героическими усилиями воли ей удалось унять мандраж и заставить себя размышлять хладнокровнее.

Может, она опять все со страху напридумывала? Ну, допустим, что все произошло именно так. Неужели менты, имея почти десять часов времени на труды, не добрались бы до этого лесного заведения? Если они вычислили адрес на Федоровской, то вряд ли отправили туда одного участкового, который, к тому же, наверняка закуплен на корню Лавровкой. И даже ментам из Лавровского отдела УР скорее всего доверять не стали. Послали бы городских оперов, и, может быть, даже при омоновцах для поддержки штанов. Сцапали бы этого детину, который с Леной беседовал, а также, возможно, и того, чином повыше, который прятался в маленькой комнате и ей на глаза не показывался. Конечно, если у этих ребят на квартирке лежала пара пулеметов, килограммов пять тротила или пятьдесят кило героина — был бы повод их забрать и побеседовать всерьез. Ну и если бы в тюбике «Аквафреш» нашлось что-нибудь жутко криминальное. Однако сомнительно, чтоб в квартире, расположенной в обычном доме с соседями и соседками, куда приезжают такие иногородние граждане, как Лена, могли держать оружие, взрывчатку или наркотики. Да и тюбик в принципе могли оттуда отправить сразу же после того, как Лена уехала. Но даже если и не успели, ментам надо прямо-таки гениями сыска уродиться, чтоб заподозрить, будто в тюбике с запечатанным горлышком лежит что-то интересное.

В общем, единственное, что останется ментам, так это спросить вежливым тоном: «Извините, граждане, к вам тут не заходила чернявая девушка в кожаной курточке и шнурованных ботинках?» Поскольку такой же вопрос могут и соседям по лестничной клетке задать, которые, возможно, что-то слышали, ребята, не дразня гусей, скажут: «Да, приезжала тут утречком одна черненькая, передавала привет от нашего старого знакомого Оскара Гаврииловича, который вот-вот в Израиль уехать обещался, да что-то никак не уедет, небось палестинцев опасается. Она тут проездом по каким-то делам, сегодня же уезжает. Попила чайку, да и уехала. А больше мы о ней знать ничего не знаем…» Возможно, что у них на подобные случаи уже давно все расписано, как и что говорить, и даже адрес подлинный этого самого Гаврииловича имеется, только вот сам Гавриилович намедни умом рехнулся и в дурдом попал… Или к сестре в Бердичев уехал — возможны варианты.

Во всяком случае, сюда, в лесное заведение, где фальшивые ксивы изготовляют, ментов они не направят — себе дороже. А вот от Лены, конечно, постараются избавиться. Потому что она не только про квартиру знает, но и про этот райский уголок в глухомани. Если б менты уже побывали на Федоровской, то Лена к этому часу наверняка не в кроватке бы нежилась, а в снегу где-нибудь от жизни отдыхала. Возможно, к апрелю — маю, когда снег сошел, ее бы и нашли. Впрочем, если тут какая-нибудь зубастая живность водится, то она под весеннюю голодуху сожрет размороженное мясцо с косточками за милую душу!