Книга Лорд-грешник - Мэдлин Хантер

Его прикосновения возбуждали Брайд даже сквозь одежду, а воспоминания о прелестном удовольствии в Шотландии грозили оставить ее совершенно беспомощной. Она старалась использовать свою вину перед Уолтером, чтобы соорудить защиту, но сердце не желало ей подчиняться. «Ты лжешь себе. Он не пострадал, защищая тебя, потому что никогда и не думал искать воров».

– По-моему, вы уже и так взяли больше, чем вам позволено, – с трудом прошептала она.

Рука графа продолжала гладить ее грудь.

– Не больше, чем в Шотландии, когда, как я помню, вы сами этого требовали.

Оставшейся долей рассудка Брайд понимала, что должна его остановить, но это было так замечательно! Удовольствие делало ее красивой и счастливой; не было ни прошлого с его болью, ни будущего с его последствиями, ни сомнений по поводу верности.

Словно читая эти беззаботные мысли, Эван поцеловал ее грудь.

– Вот лучшее из того, что я предлагаю, Брайд: прибежище непорочного чувства, где не существует нм остального мира, ни обязательств, ни возраста. Удовольствие – дар природы, предназначенный для того, чтобы скука жизни и время не замучили нас.

– Но реальность в конечном счете возвращается и требует свою цену.

Граф поцеловал вторую грудь, и его рука двинулась за спину. Брайд испуганно замерла, почувствовав, что он расстегнул ее платье.

– Цена для вас будет невелика. Гарантия – мое состояние и положение. Я позабочусь о вас, пока мы вместе, а также о вашем благополучии впоследствии.

Конечно, впоследствии! Она потеряла из виду происходящее, но после этих слов сознание вернулось к ней. Хотя наслаждение не уменьшилось и по-прежнему подавляло силу воли, тем не менее, одной ногой она уже стояла на земле.

– Лорд Линдейл, я не собираюсь быть вашей любовницей.

– Тогда вы ограничиваете мои попытки вести честную игру. Хорошо, если вы настаиваете, пусть будет просто любовная связь.

– Нет. Никакой любовной связи.

– Но вы были готовы к ней в Шотландии… – Его рука продолжала двигаться, словно побуждая ее к согласию.

– А вы – нет. Вам бы стоило воспользоваться своим преимуществом. Я была захвачена врасплох, вы усыпили мою бдительность.

– А сейчас ваша бдительность на своем посту?

– Да, и хорошо вооружена. Леди Мерденфорд мне все рассказала о вас. Праздное времяпрепровождение не относится к числу моих любимых занятий.

Расстегнув лиф платья, Линдейл продолжал целовать обнажившееся плечо. Брайд, задыхаясь, попыталась встать и тут почувствовала, что он улыбается.

– Я просто сгораю от желания найти другие столь же чувствительные места…

Брайд лишь беспомощно следила за его действиями, нетерпеливое ожидание подавило в ней остатки сопротивления; ее груди набухли от волнующих прикосновений.

– О да, я помню вас именно такой – с совершенной грудью и изменившимся, манящим лицом. Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Тогда вы подчинились. Я словно слышу ваши крики. Ваша страсть поразила меня…

– Я же объяснила, вы застали меня врасплох.

– Только поэтому? Не верю. Думаю, вы чувствуете наслаждение острее, чем большинство людей, и, возможно, также, как и я. Я уже знаю, какое прикосновение нравится вам больше, чем другим женщинам. А может, вам это нравится только со мной? В таком случае было бы преступлением не дать вам почувствовать, несколько это может быть прекрасно.

Брайд не могла лишь бесконечно думать об удовольствии, которое он продолжал обещать ей. Ожидание становилось невыносимым.

– Только не говорите, что у вас какая-то особенная власть надо мной. Я испытывала большое наслаждение и раньше, причем с мужчиной, который умел пользоваться своим ртом не для одних разговоров.

И тут Брайд поняла, что сделала непростительную ошибку. Линдейл не выказал ни гнева, ни обиды: просто смотрел с опасной уверенностью и загадочной насмешкой.

– Следовательно, вас не научили удовольствию ожидания. Впрочем, это в другой раз. Сейчас я был бы глупцом, если бы рискнул воспользоваться предоставленной мне свободой.

Свободой?

Ее замешательство быстро закончилось, так как Линдейл тут же начал использовать свой рот «не для одних разговоров», причем в высшей степени эффективно. Купаясь в медленном, почти изысканном, наслаждении, Брайд чувствовала себя такой счастливой, что не хотела, чтобы оно закончилось.

– Вам, кажется, сейчас совсем неплохо, – хрипло произнес он.

Брайд кивнула и закрыла глаза, чтобы сохранить удивительное ощущение.

– Большего я не требую.

– А я требую, чтобы вы сходили с ума от страсти, чтобы от вашего крика дрожали стены.

Она улыбнулась:

– Вряд ли я смогу настолько забыться. Даже в такие минуты я не схожу с ума.

– Ничего, сойдете. Из-за меня. – Он нежно защемил сосок.

Это было скорее удивительно, чем болезненно. Удовольствие сменилось возбуждением, стало менее осторожным, менее утонченным и менее… безопасным. Потом Брайд вообще потеряла контроль над тем, что происходило на софе. Линдейл руководил ее страстью, ее ответами. Это было совсем иначе, нежели в Шотландии.

Пока рот занимался одной грудью, его рука ласкала вторую, и удвоенная глубина ощущений перенесла Брайд в иной мир. Она слышала собственные крики и стоны как бы со стороны.

– Похоже, вы оказались правы, – с трудом прошептала она.

Глубокий, чувственный вздох пощекотал ей ухо.

– Я сказал, что вы закричите и не сможете овладеть собой, даже не попытаетесь. Сойдете с ума от удовольствия, но не пожелаете, чтобы я остановился.

Брайд сделала попытку вернуть хотя бы частицу хладнокровия, однако беспощадные выходки его рта заставили ее признать свое поражение.

– И все-таки мы остановимся. Я уже сказала, что не хочу любовной связи.

– Однако действуете так, словно хотите.

Он был прав. Она позволила ему некоторые вольности и хотела большего. У нее не было оснований ожидать сдержанности от этого человека или полагать, что он не использует ее, как сам того пожелает.

Брайд схватила запястье Линдейла, прекращая его ласки, но тело ее столь яростно взбунтовалось, что она, в конце концов, сдалась. Ее первобытная сущность нашла сотню причин, чтобы признать занятие любовью отличной мыслью.

– Вы говорили, никаких вольностей без моего согласия.

Эван высвободил запястье.

– И вы поверили, не так ли? Вот до какой степени вы невинны – готовы поверить любому мужчине, и даже мне. И что ж, я польщен. Не думаю, что хоть раз вызвал доверие женщин с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет.

Озорство в его глазах сменилось опасным блеском. Он ласкал ее тело, напоминая ей, что перед ней совсем не ангел.