Книга Красный терминатор. Дорога как судьба - Александр Логачев

Назаров и Медведев сошли с коней, взяли парня под руки и направились к воротам.

— Начинай спектакль, — сказал Назаров. Прошка два раза свистнул и забарабанил в ворота:

— Открывай скорей, мне тащить тяжело!

Никто ему не ответил. Однако Назаров понял — по ту сторону ворот кто-то ходит и поглядывает в щели. Медведев почти отпустил Прошку, наклонился в сторону и сделал вид, будто тужится блевать.

Наконец ворота отворились. Они еще не распахнулись до конца, как Назаров и Медведев, дружно отшвырнув Прошку, кинулись вперед. Перед ними возникла удивленная физиономия: бандит с огромным клыком, торчащим из под нижней губы. Клык успел только сунуть руку в карман, как рукояти двух пистолетов разом обрушились ему на голову, и он упал навзничь.

Назаров и Медведев несколькими прыжками достигли крыльца, влетели в раскрытую дверь и очутились в темном коридоре, в конце которого из-под двери виднелась полоска света. Медведев высадил эту дверь плечом с разбега.

Помещение было неплохо освещено. Бандитская маруха Катька, пьяная вусмерть, лежала на кровати. Граф выскочил из соседней комнаты. У него в руке был браунинг. Однако воспользоваться оружием Граф Подзаборный не успел — Медведев с порога разнес ему череп двумя выстрелами.

В коридоре послышался топот и кряхтенье — два красноармейца втащили Клыка, уже немного пришедшего в себя.

— Ответь на один вопрос, клыкастый. Мой друг спросил этого, — Назаров ткнул пальцем в сторону Графа, вокруг головы которого растеклась неаппетитная лужа, — где вы золотишко прячете? Оказалось, он ничего не знает. Вот я тебя и спрашиваю, неужели здесь все только так отвечать и умеют?

Клык посмотрел на маузер, которым поигрывал Назаров, и сказал:

— Здесь золото. Не убьете?

— Постановлением губкома в ночное время торговля запрещена, — сказал Медведев, — так что давай без торговли. Где оно?

— Под этой половицей. Не убивайте, пожалуйста.

— Ну, раз так просишь — ладно, — сказал Назаров.

Бойцам потребовалось пять минут, чтобы отыскать нужный инструмент и, подняв половицу, вытащить чемодан. Оба проштрафившихся солдата вскрикивали от радости, находя в нем доверенные им золотые и серебряные ценности.

— Ну вот, — вздохнул Медведев, — гора с плеч. Назаров, сейчас будет тебе еще одно поручение.

— Ваня, я спать хочу.

— Приятное поручение. Возьми арестованных и отведи в Чека. Все равно тебе по пути. Я хочу, чтобы ты в глазах товарища Судрабса отличился. Красноармеец Матвеев, пойдешь с товарищем Назаровым.

— Ну ладно, по пути, так по пути. Завтра никаких учений. Я сперва отсыпаюсь, а потом еду к себе в деревню…

* * *

Десяток баб с узлами, ожидающих на станции утреннего паровичка-подкидыша, изумленно протерли глаза, услышав рокот автомобильного мотора. Потом он стих, и по перрону торопливо прошли двое: высокий мужчина в фуражке и мальчишка, семенящий рядом. Паренек показывал куда-то пальцем.

Вдали, в свете одного из редких станционных фонарей, мелькнула фигура Гребенко, идущего навстречу. Только тогда Судрабс обернулся к Саньке:

— Иди к начальнику станции. У него должен быть пакет для меня. Если нет, возвращайся быстро.

Евстигнеев удивленно взглянул на своего командира: какие пакеты, если банда неподалеку? Однако приказ есть приказ, и он помчался вприпрыжку. Судрабс посмотрел ему вслед, достал портсигар и закурил.

Подошел Гребенко. Сунс Судрабс взглянул на него так, что лицо бойца стало строгим и сосредоточенным, будто они присутствовали на революционном траурном мероприятии.

— Ты исполнил приказ? — спросил начальник ЧК.

— Да, товарищ Судрабс. — Хотелось сказать «так точно», но нельзя, революция отменила армейскую лексику, объявив ее старорежимной. — Никого к вагону не подпускал.

— Кроме мальчишки, — сказал Судрабс.

— Да он вроде к нему близко не подходил, — замялся Гребенко.

Командир прервал его:

— Кто еще ходил возле вагона?

— Никого больше не было, товарищ Судрабс. Честное слово. Именем счастья мирового пролетариата клянусь!

Судрабс пристально посмотрел ему в глаза, будто хотел определить: готов ли рядовой боец революции Гребенко стать ответственным за счастье всего мирового пролетариата.

— Ладно. Стой дальше и смотри внимательно. Скоро сменим.

Через минуту в темноте послышались торопливые шаги. Перед Судрабсом возник Санька.

— Товарищ командир, никакого пакета для вас нет. Сказали, что даже не знали, будто он должен прийти.

— Пошли. Сейчас я тебе все разъясню.

Санька зашагал вслед за командиром. Как он и ожидал, они направились в сторону вагона, но потом свернули и двинулись по основным путям. Парнишка правильно понял, что командир затеял обходной маневр.

Некоторое время они шли молча. Потом Судрабс заговорил:

— Саша, я хочу, чтобы ты знал. Среди нас есть предатель.

— Неужели товарищ Гребенко? — шепотом спросил Санька.

— Я еще не знаю. Мы должны его вычислить. Скажи мне, кому ты, кроме меня, говорил о людях в вагоне?

— Никому. Я сразу к вам прибежал.

— Это правда?

Санька изобразил непритворное возмущение на своем лице, хотя из-за темноты Судрабс вряд ли заметил это. Неужели кто-нибудь может допустить, что он скажет неправду, когда речь идет о таких серьезных делах?

— Спасибо, Саша. Это главное, что я хотел узнать.

Потом они свернули влево. Перед ними возникла какая-то громада, и Санька сразу узнал ее. Зимой неподалеку от города случилась крупная авария. Три искореженных вагона привезли сюда и бросили на запасных путях. Конечно, их надо бы отправить в пензенское депо, но сейчас никому не было дела до последствий тогдашней катастрофы.

— Мы должны перейти на ту сторону, — сказал Судрабс.

Санька удивленно посмотрел на него: в такой темноте ноги переломаешь. Начальник ЧК вынул фонарь. Тонкий луч высветил наклоненный бок вагона, проржавелые ступени.

Санька первым забрался в тамбур, протянул руку начальнику. Дверь с противоположной стороны была заперта.

— Взгляни сюда. Здесь лом, — сказал Судрабс.

— Всех же перебудим, нельзя так, — шепотом проворчал парнишка, пытаясь разглядеть в куче мусора хоть какой-нибудь инструмент. Луч указал на угол. Санька присел на корточки, вглядываясь туда.

А потом для Саньки исчезли и свет, и звук. Он покачнулся, клюнул носом и осел на пол, даже не застонав…

Судрабс нагнулся к нему, скользнув пальцами по теплому телу, и краешком рубашки обтер рукоять нагана. Ругаясь, он нашел в углу какой-то железный обломок и несколько раз опустил Саньке на голову. После второго удара раздался неприятный скрежещущий звук. Сунс посветил на голову паренька, еще раз выругался и отвернулся. В темноте нащупал папиросу, закурил.