Книга Битва президентов - Сергей Донской

– Вычислили? – быстро спросил Астафьев.

Обладая острым, живым умом, он уже успел оценить степень угрозы и, как боец по натуре, испытал некоторое облегчение, поскольку примерно знал, чего ожидать от противников.

– Пока нет, – сказал Воротников. – Зато очертили круг предполагаемых заказчиков.

– Польша, – стал перечислять Астафьев, – Прибалтика, Грузия, Украина, вот где следует искать их в первую очередь. Хотя нет, Украина исключается. После смены руководства тамошние националисты попритихли.

– Но они остались.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы использовали самую совершенную спутниковую аппаратуру для того, чтобы прослушивать телефонные разговоры первых лиц именно тех государств, которые вы перечислили, – пояснил Воротников. – В той же последовательности, между прочим.

– И что удалось выяснить? – строго осведомился Астафьев, тщательно скрывая то, как польстила его самолюбию последняя реплика собеседника.

– Удалось выяснить, что к афере причастны наши спецслужбы, – ответил Воротников. – Конкретно: некто Разин Алексей Анатольевич. Полковник… – помявшись, Воротников заставил себя выговорить: – Полковник ФСБ.

– Что?!

– Полковник ФСБ, начальник оперативного отдела Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом.

– Докатились, – произнес Астафьев с угрозой в голосе.

– Этот самый Разин, – продолжал Воротников, состязаясь в бесстрастности с роботом, – недавно побывал в Киеве, где встретился с сыном бывшего президента Украины…

– Мищенко! Опять Мищенко! Куда же без него!

– За умеренное вознаграждение Андрей Мищенко свел Разина с отцом, а тот направил его в Тбилиси к Шахашвили.

– Ну да, – саркастически хмыкнул Астафьев. – Рука руку моет… только никак не отмоет от налипшей грязи.

Воротников никак не отреагировал на едкое замечание.

– В Грузии следы полковника Разина теряются, – сказал он. – По всей видимости, где-то в подвалах недавно созданной политической жандармерии. Ну а Михаил Шахашвили связался вчера с Мирославом Корчиньским и предложил ему купить фильм за двадцать миллионов долларов. Естественно, утверждая, что это подлинные съемки, сделанные скрытой камерой. Корчиньский, как вы знаете, борется за пост президента, и подобная сенсация способна обеспечить ему победу. Нет никаких сомнений в том, что он обнародует фильм в польских средствах массовой информации, после чего Запад раскрутит его на всю катушку. – Голос Воротникова упал, он заговорил медленно, с трудом подбирая слова: – Анатолий Дмитриевич, мы на краю пропасти. Никто не станет подвергать видеоролик серьезной экспертизе. Фальшивку будут выдавать за подлинник. Вы помните, что творилось во время вооруженного конфликта в Цхинвали. Британские и американские СМИ видели только то, что хотели видеть, а наши доводы отметали как несущественные.

– Теперь у них появится материал погорячее, – тоскливо пробормотал Астафьев. – Еще бы! Российские спецслужбы использовали искусственный туман для устранения политической верхушки Польши. Это будет уже не холодная война. Это… – Президент умолк.

– Вот почему я настаивал на аудиенции, – сказал Воротников.

– Полковник Разин действовал по собственной инициативе или…

Настала очередь Воротникова утратить дар речи. Чего он меньше всего хотел в этой жизни, так это расписываться в своей несостоятельности в качестве шефа ФСБ. И все же, превозмогая себя, он произнес:

– Или, Анатолий Дмитриевич. Насколько мне удалось выяснить, Разин не только проходил службу под командованием генерала Луконина, но и поддерживал с ним внеслужебные отношения. Это длилось давно и… – Прежде чем продолжать, Воротников был вынужден хорошенько откашляться. – И не без выгоды для обоих. Короче говоря… – Он снова кашлянул. – Эта парочка занималась преступной деятельностью примерно с конца восьмидесятых. Неопровержимых доказательств у меня пока нет, но негласный опрос сотрудников подтверждает, что Луконин и Разин не только крышевали бизнесменов, но и выполняли заказы преступных группировок. Что касается акции под Смоленском, то она почти наверняка была спланирована и осуществлена под непосредственным руководством Луконина.

Сделав это признание, директор ФСБ провел ладонью по лбу и обнаружил, что она совершенно мокрая. В довершение к этому мутная капля пота сорвалась с его носа и упала на полированную крышку стола. «Вот так и я, – промелькнуло в его мозгу. – Был и нету».

– Луконин, Луконин… – задумчиво пробормотал голос Астафьева в телефонной трубке. – Да это же…

Воротников вытер стол размашистым взмахом руки и сказал:

– Так точно, господин президент. – Он так редко обращался к Астафьеву столь официально, а потому слово «президент» резануло слух обоим. – Генерал Луконин является первым помощником моего заместителя. Заявление об отставке мною написано. Готов вручить его вам лично или же через секретариат.

Астафьев, ошеломленный свалившимися на него известиями, запустил пальцы в курчавые волосы на голове и несколько раз потянул на себя, стремясь во что бы то ни стало сохранить самообладание. Частично это помогло, но когда Астафьев заговорил, стало ясно, что его распирает самое настоящее бешенство. Очень редко и очень немногие люди видели своего президента в подобном состоянии. Обычно уравновешенный, выдержанный, умеющий взвесить каждое слово, он сорвался на крик, еще более страшный оттого, что звучал он не в полную силу, а приглушенно, сдавленно:

– Ты что это себе возомнил, Александр Васильевич? Отставка? Ха-ха-ха! – Наигранный смех прозвучал как хрип висельника. – Нагадил, значит, а дерьмо за тебя пусть другие разгребают?

– Виноват, – выдавил из себя Воротников. – Я…

– Виноват, генерал. О-очень виноват. Передо мной, перед коллегами своими, перед родиной. И вину свою искупать придется, слышишь меня?

«Кровью?»

Вероятно, эта глупая мысль пришла в голову не только Воротникову, но и Астафьеву, потому что последовала секундная заминка, после которой телефонный монолог продолжился.

– Любой, э-э… ценой, – нашелся Астафьев. – Об отставке до тех пор даже не мечтай. Вот исправишь свою ошибку, тогда и поговорим. – Постепенно беря эмоции под контроль, Астафьев говорил все более спокойным, все более ледяным тоном: – Ты понимаешь своей головой, в каком положении мы очутились из-за твоего ротозейства? Фильм в руках Мищенко, Шахашвили или Корчиньского – это бомба. Стоит репортерам растрезвонить, что русские угробили польского президента, как в мире начнется черт знает что! А Польша, между прочим, в НАТО состоит. И американских ракет там неизвестно сколько понатыкано.

– Анатолий Дмитриевич, – попытался взять слово Воротников.

– Прощения станешь просить? И не пытайся.

– Но…

– Помолчи, – прикрикнул Астафьев, но не злобно, а устало, как человек, который просит дать ему возможность сосредоточиться.