Книга Последняя тайна - Линн Шоулз

— Эй, что такое… — пробормотал Бенни, пытаясь встать.

Колено уперлось ему в грудь, и он стал хватать ртом воздух.

Темпест уставилась на лицо взломщика, пока яркий луч фонаря не заставил ее зажмуриться. Лезвие ножа больно впилось в нежную кожу на горле.

— Только крикни, и я перережу тебе глотку, — пообещал человек. — А перед этим отрежу член твоему жеребцу. — Он прижал ее к кровати, уселся верхом и посветил ей на грудь.

Рука в перчатке стала ласкать ее грудь, и Темпест негодующе замычала.

— Один звук — и грудь у тебя станет очень плоской. Только закричи у меня. — Он сильнее надавил острием на горло.

Темпест помотала головой. Вот черт, подумала она, сейчас он ее изнасилует и разрежет на куски. Но она не собирается сдаваться без боя. В какой-то миг он станет беззащитен, и тогда она врежет ему коленом и выцарапает глаза длинными акриловыми ногтями. Если уж ей суждено умереть, она, по крайней мере, заставит его пожалеть, что он не выбрал другую жертву.

— Где фотоаппарат? — спросил мужчина, слегка отодвигая нож.

Темпест глотнула, но не издала ни звука. Во рту была сушь. Она выдохнула с облегчением. Эти скоты не собираются ее насиловать, они лишь хотят заполучить этот чертов фотоаппарат.

— Отвечай на вопрос.

— В сумке под столом, — сказала Темпест.

— Вот видишь, как все просто. — Первый слез с нее и направился к столу. Вытащив большую сумку для фотокамеры, расстегнул молнию и вынул цифровик. Тут же включил дисплей и стал смотреть рисунки.

— Это они, — сообщил он спутнику.

Выключив дисплей, извлек карту памяти. Потом швырнул фотоаппарат на пол и развернулся к Темпест.

— Если хоть слово напечатаете в своей газетенке — мы вернемся и посмотрим, что у вас обоих внутри.

Через несколько секунд мужчины скрылись за дверью.

Темпест и Бенни лежали в темноте и тяжело дышали.

— Скоты, — произнесла Темпест и коснулась горла, куда упиралось острие ножа. — Черт.

Она включила лампу у кровати. Кончики пальцев были влажными и алыми.

Бенни взглянул на нее.

— Господи, Темпест, он же тебя ранил!

Он сел и придвинулся к ней.

— Дай-ка я взгляну, — попросил он, вытирая кровь уголком простыни.

— Да ничего страшного. Просто царапина.

Бенни внимательно осмотрел порез.

— Давай-ка промоем. — Он подполз к тумбочке и взял очки. — Думаешь, это как-то связано со Стоун и «Газетт»? — спросил он, ведя Темпест в ванную.

— Вряд ли ради снимков они пошли бы на такие крайности. Вооруженное вторжение, грабеж, угрозы. Не стоит того, чтобы провести всю жизнь в тюрьме. — Она включила верхний свет и стала рассматривать порез в зеркале.

Бенни намочил полотенце и осторожно вытер кровь.

— Но кто-то без этих снимков просто жить не может, — продолжала Темпест, вздрагивая — порез щипало от мыла.

Бенни промыл рану водой и досуха промокнул кожу.

— Даже шрама не останется.

Она шлепнула его по круглой голой ягодице.

— Спасибо, малыш.

Темпест обернулась полотенцем и прошествовала в спальню. Она удостоверилась, что дверь заперта, и закрыла ее на цепочку.

— Сразу надо было так сделать.

— Вообще, когда я устраивался на работу, я не подписывался на такие штуки, — сказал Бенни, стоя у кровати и расправляя простыни. — Может, позвонить в полицию?

— Не будь тряпкой. Разве ты не понял, что все это значит? Мы попали в центр заварушки. Это же первоклассный материал. — Она взглянула на сумку для камеры. — Правда, загвоздка в том, что они забрали у нас карту памяти.

— Ну, не совсем, — сказал Бенни.

Темпест встала прямо перед ним.

— В смысле?

Бенни улыбнулся и стянул с нее полотенце.

— В смысле, пока ты принимала душ, я подключился к рабочему серверу и загрузил на него все снимки.

Темпест посмотрела на юношу, и обольстительная улыбка скользнула по ее губам. Она провела пальцами сначала по его груди, затем по животу и опустилась на колени между его ног.

— Тогда ты заслужил хорошее вознаграждение.

Записка Чонси

Коттен скинула туфли и села на гостиничную кровать, а Уайетт опустился на стул напротив нее. Рядом с ним на маленьком столике стояло ведерко со льдом, два пластиковых стаканчика и две банки колы. Перед тем как постучать в дверь Коттен, Уайетт задержался у автоматов по продаже напитков и льда. Он смотрел, как Коттен скручивает свои каштановые волосы и закалывает их. Он подумал, что она чем-то похожа на Лею. Такая же миниатюрная, и даже когда старается быть сильной и уверенной в себе, в ней просвечивает наивность.

Лея.

Воспоминание о невесте заставило его тихо простонать. Несмотря на химиотерапию и все сопутствующие ей мучения, лимфома одержала верх. Уайетт не знал, сможет ли забыть о ней и избавиться от боли.

— О чем ты так серьезно задумался?

Уайетт заморгал:

— Ты напоминаешь мне одну бывшую знакомую.

— Правда? Надеюсь, она была прекрасна и неотразима?

— Сказать по правде, очень.

Коттен сняла покрывало с изножья кровати и набросила его на плечи.

— Как так получается, что днем в пустыне жарко, а ночью холодно? Я, конечно, знаю научное объяснение, но в моей бедной голове это не укладывается.

Уайетт бросил лед в стаканчик и открыл банки с диетической колой.

— Сейчас бы чаю или чего-нибудь покрепче…

— Ничего лучше у нас нет, — сказал он, наливая колу в стаканчик и протягивая ей. Даже ее руки напоминали ему руки Леи — маленькие, с тонкими длинными пальцами, — правда, без обручального кольца.

— Спасибо. Хотя холодные напитки я предпочитаю с алкоголем.

— Я люблю «Столичную». А ты? — поинтересовался он.

— «Абсолют».

— А я было решил, что такая девушка, как ты, должна пить белый «Зинфандель».

Коттен рассмеялась:

— Ты не первый, кто во мне ошибается.

Уайетт налил себе «Ред булл» и сделал глоток.

— Впрочем, я пью все, кроме джина, — уточнил он.

— Однажды крепко перебрал и до сих пор раскаиваешься?

— Если честно, ни разу даже не пробовал.

— А почему тогда не пьешь?

— Долгая история, — ответил он, давая понять, что не хочет больше вопросов о джине. Перелистывать эти мрачные страницы не было смысла.