Книга Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - Джаспер Ффорде

— Деннис был влюблен в барона Бликсена?!

— В Карен Бликсен.

— О.

Он сел, и я поставила перед ним чашечку кофе.

— Так расскажи мне о своем муже.

— Ха! — улыбнулась я. — Ты вовсе не хочешь, чтобы я рассказывала тебе скучную историю о Лондэне.

— Это вовсе не скучно. Ты же слушала меня, когда я тут ошивался в поисках Мэри.

Я рассеянно помешивала кофе, перебирая воспоминания о Лондэне с целью проверить, все ли они на месте. Бабушка во сне пробормотала что-то об омарах.

— Наверное, непросто было решиться спрятаться здесь, — тихо сказал Арнольд. — Не могу представить, чтобы Четверги такое делали.

— Ты прав, — ответила я. — Они так не поступают. Но отступление и перегруппировка не то же самое, что бегство.

— Тактическое отступление?

— Именно. На что бы ты пошел, чтобы вернуть Мэри?

— На что угодно.

— Так и я ради Лондэна. Я обязательно верну его, пусть и не прямо сейчас. Но самое странное, — чуть запнувшись, проговорила я, — когда он вернется, то даже не будет знать, что его не было. Он ведь не сидит и не ждет, когда я снова воплощу его.

Мы проболтали около часа. Он рассказывал мне о Кладезе, а я ему — о Той Стороне. Он как раз пытался научить меня повторять «от топота копыт пыль по полю летит», когда бабушка проснулась с воплем:

— Француз! Француз!

Мне пришлось успокоить ее, налив ей подогретого виски, и уложить в постель.

— Пойду-ка я, — сказал Арнольд. — Ты не против, если я как-нибудь еще загляну?

— Вовсе нет, — ответила я. — Это будет очень мило с твоей стороны.

После этого я отправилась на боковую, но еще не заснула к тому времени, как Ибб и Обб вернулись с концерта. Они хихикали и очень шумно готовили себе чай, прежде чем отойти ко сну. Я легла обратно и попыталась заснуть, надеясь увидеть во сне дом, в котором мы с Лондэном жили после свадьбы. Или как мы вдвоем проводим выходные. Если и это не выйдет, тогда нашу первую встречу, а если уж и это невозможно, то ссору — или хоть что-то, где будет Лондэн. Однако у Аорниды имелись свои планы.

Глава 15 Лондэн Парк-как-его-бишь-там

До появления Аорниды Аид существование мнемоморфов только предполагалось пятым отделом ТИПА, который из-за режима секретности, а то и просто по собственной безалаберности или забывчивости никогда никого не ставил об этом в известность. Файлы по мнемоморфам находились в восьми разных местах и автоматически пополнялись и обновлялись каждую неделю. Способность контролировать энтропию не обязательно связана со свойством изменять память. На самом деле Аорнида была единственной (насколько нам известно), кто обладал обеими способностями. Как показала между 1986 и 1987 годами мисс Нонетот, у мнемоморфов наличествует своя ахиллесова пята. Существует один вопрос, касающийся Аорниды, который всем нам хотелось бы прояснить, поскольку физических свидетельств ее существования не осталось: а был ли мальчик вообще? Или это просто дурные воспоминания?

БЛЕЙК ХРОМУС (бывший сотрудник ТИПА-5)

Помните их? Изучение мнемоморфов

— Милая, дорогая Четверг! — пробормотал до ужаса знакомый снисходительный голос.

Я открыла глаза и оказалась на крыше Торнфильд-холла, поместья Рочестера из «Джен Эйр». На месте последнего нашего поединка с Ахероном Аидом, причем в процессе оного. Старый дом горел, крыша у меня под ногами накалялась. В горле запершило от дыма, глаза начали слезиться. Рядом со мной стоял Эдвард Рочестер. Он прижимал к груди сильно покалеченную руку. Ахерон уже сбросил с крыши несчастную жену Рочестера, Берту, и теперь готовился расправиться с нами.

— Значит, «сладостное безумие», а? — расхохотался он. — Джен у своих кузенов, повествование с ней, а я заполучил инструкцию!

Он помахал перед моим носом бумажкой, сунул ее в карман и достал пистолет.

— Кто первый?

Не обращая внимания на Аида, я огляделась по сторонам. Покровительственное «милая, дорогая Четверг» исходило не от него — голос принадлежал Аорниде. Она была в том же ультрамодном платье, что и в последний раз, — в конце концов, она являлась всего лишь воспоминанием.

— Эй! — возмутился Ахерон. — Я к тебе обращаюсь!

Я повернулась и послушно выстрелила, Аид поймал летящую пулю — как и тогда. Он разжал кулак — пуля сплющилась в маленький свинцовый диск. Злодей улыбнулся, и за спиной у него веером рассыпались искры.

Но на сей раз Ахерон меня не интересовал.

— Аорнида! — воскликнула я. — Выходи, трусливая тварь!

— Я не трусливая тварь! — ответила Аорнида, появляясь из-за широкой печной трубы.

— Чего ты от меня хочешь? — зло спросила я, направляя на нее пистолет. Ее, казалось, это не волновало. Она куда больше заботилась, как бы не запачкать сажей замшевые туфельки.

— Добро пожаловать в музей твоей памяти! — рассмеялась сестра Ахерона.

Крыша Торнфильд-холла исчезла, и мы оказались в заброшенной церкви, где вместе с Колом готовились схватиться с Персонификацией высшего зла, внедрившейся в его мозг. Это случилось несколько недель назад, воспоминания были еще свежи, и зрелище оказалось пугающе правдоподобным.

— А я смотритель этого музея, — сказала Аорнида, когда мы переместились в столовую дома, где я, не по годам серьезная восьмилетняя девочка с тоненькими косичками, в свое время жила.

Мой отец — до его устранения, конечно же, — нарезал в этот момент жареное мясо и говорил, что если я буду продолжать приставать, то меня отправят в мою комнату.

— Знакомо? — спросила Аорнида. — Я могу вызвать любую экспозицию, какую захочу. А это помнишь?

И мы снова оказались на берегах Темзы в момент папиной неудачной попытки спасти двухлетнего Лондэна. Страх и безнадежность с такой силой сдавили грудь, что и вдохнуть удалось не сразу. Я всхлипнула.

— Хочешь, повторим? Могу показывать тебе это каждую ночь. Или полностью уничтожить это воспоминание. А как тебе это?

Наступила ночь, и мы оказались в окрестностях Суиндона, куда в поисках уединения приезжают на машинах парочки. Я приехала туда с Дарреном, к которому я очень вряд ли пылала страстью. Он наклонился ко мне на заднем сиденье своего «морриса-8» и раскрыл объятия. Семнадцатилетняя я была пылкой, а восемнадцатилетний Даррен — омерзительным. От него несло пивным перегаром и запахом подросткового тела, и вонь эта была такой густой, что хоть топор вешай. Я увидела снаружи ухмыляющуюся Аорниду и заорала, перекрывая пыхтение Даррена.

— Но это еще не самое лучшее местечко, — ухмыльнулась в окно моя мучительница. — Хочешь вернуться в Крым и воскресить воспоминания, которых так боишься? Подавленные воспоминания, те, которые ты блокируешь, чтобы не сходить с ума днем.