Книга Двадцатая рапсодия Листа - Виталий Бабенко

Владимир же, напротив, к появлению шубки отнесся с величайшей аттенцией. Пробормотав нечто вроде благодарности, он немедленно принялся ее осматривать. И взялся за дело столь тщательно, что я только рот разинул от изумления. Уж не знаю, что он там искал, а только прощупывал каждую планку, каждый шовчик. В последнюю очередь вывернул карманы.

И лишь после этого выпрямился с разочарованным видом и удрученно покачал головой.

– Володя, – спросил я, – что вы там искали?

Молодой человек не ответил, лишь мельком глянул на меня, а затем выразительно посмотрел на Паклина. Тот понял его взгляд.

– Вот что, Пиамушка, – сказал он хозяйке ласково, – пойдем-ка мы с тобою чайку гостям сообразим. Самовар поставим, пряники медовые да котелки маковые на стол соберем. Пойдем, пойдем! – Он подтолкнул ее к двери.

Когда Яков и его возлюбленная оставили нас одних, я повторил свой вопрос.

– То же, что искал убийца, – расстроенно ответил Владимир, вновь принимаясь ощупывать шубку – уже, как заметно было, без всякой надежды, но лишь из одного упорства и нежелания принять поражение.

– С чего вы взяли, будто он что-то искал в шубе? – спросил я недоуменно.

– А зачем же, по-вашему, он ее снял с убитой? – в свою очередь спросил Владимир. – Что бы это вдруг она ему в такой момент и так понадобилась?

– Ну, возможно, сама шуба и была его целью, – ответил я.

Владимир поморщился.

– Опять предположение о грабеже? Николай Афанасьевич, дорогой мой, мы ведь это уже проходили! Что ж это за грабитель такой – на шубейку позарился, да еще такую выношенную!? Неужто ради столь незавидной добычи стал бы он кого-то подстерегать у дороги с охотничьим ружьем?

– Ну, кому-то и ухоботье – хлеб, – заметил я. – К тому же грабитель мог ожидать, что добыча будет обильнее. Обмишурился.

– А ожерелье жемчужное почему не тронул? А два золотых кольца на пальцах убитой зачем оставил? Эти колечки мне давно покоя не дают. Да одно такое кольцо, думается мне, двух шуб стоит. Я, конечно, не ювелир и точную цену не могу сказать. Но уж точно, грабитель скорее на золото позарился бы… – Владимир задумался. – Ведь как получается: некто подстерегает жертву у реки, недалеко от запруды. Как я понимаю, угрожает оружием и заставляет снять шубку. Только шубку, заметьте! И уж после стреляет в упор. Иначе шубку бы разнесло на спине так же, как несчастную жертву… – Он снова замолчал. – Да, кстати, не мешало бы выяснить, как могла жертва там оказаться. Одно дело, если пешком пришла – значит, жила недалеко. А если приехала в коляске – куда коляска да лошадь потом делись? Непонятно пока, а ведь важно… Да… Ну, об этом мы еще подумаем. Так вот, возвращаясь к нелогичности поведения преступника. Если уж он ради грабежа на убийство пошел, что бы он сделал? Непременно забрал бы то, что бросилось ему в глаза с первого же начала и что быстрее всего сорвать. Куда как проще и быстрее: стащил с пальцев дорогие золотые кольца да с шеи жемчужное ожерелье – и был таков! Нет, он забрал шубку, потом убил несчастную, а ему ведь еще груз к ногам привязывать и в речку тело бросать. Ведь именно так он поступил, разве нет? Да, кстати, об этом грузе. Камней таких больших в окрестностях не найти, там места песчаные, кое-где мелкая галька попадет. И веревка опять же. Что ж это за грабитель такой, что в расчете на случайную жертву с собою, кроме ружья, камень таскает и веревку?

Я вынужден был признать логичность рассуждений Владимира. Тем более, что я и сам не очень верил в случайного грабителя. Разбой? У нас в Кокушкине? Вот уж место, никаким образом для грабителей не привлекательное. Стало быть, преступник искал другой выгоды, возможно, нематериальной.

– Но ежели вы правы, Володя, – заметил я, – ежели целью преступника была некая вещь, которую возможно было спрятать в шубе, вряд ли вы ее сейчас найдете!

Владимир пожал плечами.

– Может, что-то и найду, – ответил он, правда, без особой уверенности в голосе. – Есть у меня надежда на то, что этого делинквента спугнули раньше, чем он нашел искомое. Тут убийце попросту не повезло. Сначала на сцене должен был появиться господин Рцы Слово, а спустя еще какое-то время – наш добрый знакомый Яков Васильевич Паклин. Думаю, преступнику пришлось исчезнуть, махнув рукой на то, что он пытался найти.

Я попытался представить себе картину, описанную моим собеседником. Была тут некая двусмысленность. И я сразу же обратил на нее внимание Владимира.

– Из вашего предположения выходит, что преступник отнял шубку, застрелил несчастную, утопил тело, а затем тут же на месте решил отыскать запрятанную вещь. Так? – сказал я. – Видимо, так. Ведь ежели бы он решил заниматься поисками этого артефакта, уйдя с места преступления, то шубку мы ни за что не нашли бы. А ведь мы ее нашли! Ну, то есть, вы – нашли.

– Мы, вы – какая разница? – отмахнулся Владимир. – Дело вовсе не в этом. Главное – понять, что произошло. Ваши суждения, безусловно, основательны. Преступник должен был действовать именно так, как вы сказали. Дорога каждая минута, в любой момент может появиться нежелательный свидетель. Привязать к ногам убитой приготовленный заранее груз, бросить тело в реку. И немедленно скрыться с шубой в руках, а уж затем постараться отыскать то, что в этой шубе спрятано. Тем более, насколько я себе представляю, погибший господин Рцы Слово стал свидетелем убийства. По всей видимости, он гнался то ли за жертвой, то ли за убийцей, то ли за ними обоими. Он-то, как я уже говорил, и спугнул убийцу. И вы правильно заметили: убийца должен был бежать вместе со своим трофеем, чтобы осмотреть его в более спокойном месте. И господин Паклин эту шубу не нашел бы. Но! – Владимир многозначительно поднял палец. – Он-то ее нашел! И вы сами обратили внимание на сей важнецкий факт! Какой же вывод можно сделать из этого противоречия?

Я молча пожал плечами.

– А тот вывод, что убийца возвращался на место преступления! – воскликнул Владимир. – После появления и последующей гибели в холодной воде господина Рцы Слово и до появления упряжки нашего друга мельника. Тут ему пришлось бросить трофей и спешно ретироваться. Зачем он возвращался? – Ульянов медленно покачал головой. – Не знаю. Это еще одна загадка, которую нам предстоит разгадать… – Он с немалым раздражением отодвинул шубку в сторону. – Черт знает что такое! – огорченно сказал Владимир. – Неужели я ошибся? Ничего нет!

– Может, и не ошиблись. – Я поспешил успокоить молодого человека, совсем по-детски переживавшего воображаемый промах. – Может, убийца вел себя именно так, как вы о том и рассказали, да только с одной поправкою: он успел найти то, что искал. А шубейку бросил за ненадобностью.

И тут в наш разговор вмешалась москательщица: оказывается, она уже некоторое время стояла на пороге и слушала наши дискурсы.

– Простите, господа, а что вы ищете? – Впервые она заговорила громко, и голос у нее оказался, в противоположность внешности, восхитительным, с тем особым грудным звучанием, которое иных мужчин сводит с ума. Мне даже подумалось, что именно этот особый, до чрезвычайности женственный голос и покорил нашего мельника. – Может быть, я смогу вам помочь?