Книга Чужое лицо - Эдуард Тополь

– Все-таки лучше, если вы сядете, – сказал он. – Иначе нам всем придется встать, поскольку вы женщина…

– Я уже не женщина, – с вызовом сказала Вирджиния. – Если вы читаете по-английски, то вы, наверно, заметили в этих книгах, что женщина должна как минимум раз в день принимать душ. А в вашей тюрьме я превратилась в скотину. Поэтому не нужно говорить о джентльменстве. Я требую свидания с представителем американского посольства.

Он слушал ее молча, наклонив голову, и при этом его рука снова коротким жестом нажала кнопку на столе. В тот же момент в двери возник секретарь – молодой бесстрастный майор с подносом в руке. На подносе стояли стакан крепкого чая в тяжелом серебряном подстаканнике, вазочка с сахаром и лимоном и на тарелке лежали бутерброды с красной и черной икрой.

Секретарь поставил поднос на край письменного стола, и хозяин кабинета сказал ему тоже по-английски:

– Проводите госпожу Вильямс в мой душ. – Он взглянул на Вирджинию. Она не поверила своим ушам и смотрела на него изумленно. Он усмехнулся: – Вам действительно нужно принять душ. Пожалуйста. Или вы не хотите?

– Я… – смешалась Вирджиния. Устоять перед соблазном принять душ она не могла, да и с какой стати? Уже девятый день не приходят месячные, первые пять дней она думала, что это просто ничего не значащая задержка и не сказала Ставинскому об этом, потом были арест, тюрьма, одиночная камера, и в часы ночного отчаяния на жестком соломенном тюремном матраце она вдруг почувствовала тянущую боль в груди и с ужасом поняла, что сбылся, сбылся вещий сон – она беременна. Но – Боже мой! – почему это случилось именно сейчас, именно здесь, в этой проклятой стране?!

– Пожалуйста, идите за мной… – сказал ей майор-секретарь и направился в боковую, за спиной хозяина кабинета, дверь. Вирджиния растерянно шла за ним. За дверью оказалась вторая комната с мягкими диванами и креслами, с небольшим обеденным столом, с цветным телевизором и стереокомбайном «Грюндиг», а за ней еще комната – маленькая спальня с кроватью и ночным столиком. Рядом со спальней были туалет и ванная, и, войдя в ванную, Вирджиния изумленно замерла.

На секунду ей показалось, что она очутилась в роскошных апартаментах голливудских звезд где-нибудь в Беверли-Хиллз – огромная, как мини-бассейн, ванна из черного мрамора, зеркало во всю стену, душ, знакомый запах французского мыла «Ланком», подогретый пол, махровые простыни-полотенца, фен и даже… биде. «Зачем им биде?» – успела подумать Вирджиния.

– Прошу вас… – бесстрастно сказал майор-секретарь и, повернув кран, чтоб наполнить ванну, вышел и закрыл за собой дверь.

Оставшись одна, Вирджиния медленно подошла к зеркалу. Четыре дня она не видела себя, всего четыре дня, но… Боже мой, во что она превратилась! Что они сделали с ней, Господи! Слезы брызнули у нее из глаз, она разрыдалась и опустилась на пол, на этот подогретый кафельный пол. Впервые за эти дни она не совладала с собой, и только шум воды, заполняющей ванну, заглушал ее рыдания…

Между тем в кабинете хозяин диктовал по-русски двум журналистам:

– Главным тезисом вашей статьи должно стать следующее. Наша страна всегда была за развитие дружеских отношений с западными странами. Но в последние годы империалисты и новое американское правительство раздувают в мире антисоветскую истерию. И десятки молодых горячих голов на Западе поддаются этой пропаганде и даже принимают участие в антисоветских актах. Они привозят в нашу страну литературу, которой их снабжают CIA, эмигрантские и сионистские организации. Шереметьевская таможня извлекает из их чемоданов книги таких отщепенцев, как Солженицын, Войнович, Буковский, и других. И журналы «Посев», «Континент», «Грани», открыто призывающие к свержению советской власти. Во время Московской Олимпиады десятки таких туристов пытались провезти в Советский Союз листовки и тысячи экземпляров фальшивой, отпечатанной в Италии газеты «Правда» со статьями антисоветского содержания. Эти листовки и газеты они собирались распространять на стадионах и московских улицах. История супругов Вильямс показывает, как далеко зашли такие горячие головы в их антисоветских настроениях. Ни одна страна не потерпела бы иностранных туристов, которые приезжают с целью разжигания антиправительственных настроений и даже готовы убивать сотрудников органов безопасности этой страны. Мы полагаем, что справедливый приговор советского суда, который будет вынесен так называемой туристке Вирджинии Вильямс, послужит хорошим уроком тем туристам, которые сегодня пакуют в свои чемоданы антисоветские и сионистские материалы, полученные от CIA и из других темных источников…

Все это хозяин кабинета произносил не спеша, ровным голосом, но и без запинок, как давно продуманное и решенное. Два журналиста быстро записывали за ним.

– Все, – сказал им хозяин кабинета. – Надо развить этот тезис. Когда напишете статью, покажете ее мне.

– Безусловно! Конечно! – сказал один из журналистов. – Мы можем задать ей несколько вопросов? – Он кивнул на дверь, куда ушла Вирджиния.

– Каких вопросов? – спокойно спросил хозяин кабинета.

– Ну, например, почему она, голливудская актриса, решила заняться антисоветской деятельностью? – сказал один.

– И каким образом вошла в контакт с этими уголовниками-диссидентами? – спросил второй.

– Не нужно вам задавать ей никаких вопросов. Можете идти. – Кивком головы хозяин кабинета показал журналистам на дверь, но все-таки чуть смягчил тон, объяснил: – Вы ее видели, этого достаточно. А ее ответы на ваши вопросы сочините сами…

И когда за журналистами закрылась дверь, он повернулся к оставшимся и сказал задумчиво:

– Теперь нужно решить, куда ее сажать, в какой лагерь. Это раз. Женского лагеря для иностранцев у нас нет, а ради нее одной мы такой лагерь создавать, конечно, не будем…

– Посидит в общем лагере, такие случаи уже были… – вставил полковник Орлов и тут же осекся: хозяин кабинета не терпел, когда его перебивали. Он вообще в грош не ставил мнение своих подчиненных. Максимум доверия, которое он иногда им выказывал, – если в их присутствии рассуждал вслух.

– Второе, – сказал он, пропустив замечание Орлова мимо ушей с таким бесстрастным выражением лица, словно полковника вообще не было в кабинете. – Я не могу понять, почему этот Вильямс так остро реагировал на арест. Он же не знал, что у него в пальто зашиты антисоветские материалы…

Теперь, когда он замолчал и сквозь очки требовательно смотрел на полковника и генерала, они имели возможность высказаться.

– Скорей всего он просто псих… – сказал генерал.

– Не знаю… Не знаю… Во всяком случае, нужно усилить боевую подготовку офицерского состава. А то я замечаю, что у нас даже оперативные работники заплыли жир… – Он осекся, увидев вошедшую Вирджинию.

Даже без косметики она была красива. Душ вернул ее лицу свежесть. Чистые, вымытые и высушенные феном волосы пышно лежали на плечах, а смятое платье только подчеркивало контраст между красотой этой женщины и ее одеждой. Это существо явно нуждалось в другой оправе…