Книга Стук мертвеца - Джон Диксон Карр

– Уверен ли я? О, мудрецы Афин! Могу ли я, как простой смертный, быть уверенным в своей непогрешимости, могу ли считать себя застрахованным от ошибки? Нет, я не уверен. Но я убежден! И думаю, вы тоже увидите истину, если отдадите себе отчет в том, что именно так беспокоит вас. Почему кто-то – предположительно убийца – забрал «Армадейл» и подменил его «Женщиной в белом»?

– Об этом я вас и спрашиваю. Почему?

– Вспоминайте! Если вы не обнаружили подмену в воскресенье утром, когда это событие было еще свежо в памяти, можете ли вы по истечении времени быть уверенным, что по ошибке не вручили ей другую книгу?

– Да, уверен, этого не было.

– Пусть даже часть первых страниц «Армадейла» была аккуратно изъята?

– Даже и в этом случае. Я могу утверждать!

– Очень хорошо. Теперь вернемся к мисс Лестрейндж и к ее гостю, явившемуся в четверть первого ночи. Она отнюдь не встревожилась, а скорее очень обрадовалась. Она может играть в кошки-мышки с человеком, который – в этом она не сомневалась – является ее жертвой. Она пригласила гостя зайти. Снова села, держа книгу. Потешаясь, она сделала вид, что погружена в чтение. Лучшей возможности и представиться не могло! Любой небрежный вопрос типа «Что вы читаете?» или «Интересная ли книга?» мог позволить убийце, не вызывая у нее никаких подозрений, подойти к ней сзади. Она смотрела в книгу. Убийца нанес удар. Кровь, пятна которой остались на халате, артериальная: она более светлая. Ее вытекло совсем немного, ибо клинок и рукоятка тут же закрыли рану. Но что же случилось со страницами этой книги?

Марк лишь кивнул, искоса глядя на кресло.

– Пятна крови! – вымолвил он.

– Да! – воскликнул доктор Фелл. – И что из этого следует?

Марк снова кивнул.

В своем воображении он ясно увидел, как тело женщины, пораженное ударом кинжала, выгнулось дугой: не издав ни звука, она лишь открыла рот. Книга выскользнула у нее из рук и, закрывшись, упала на ковер. Марк услышал свой голос.

– Из этого следует, – как во сне произнес он, – что с самого начала убийца знал, как завершится преступление.

– Да! И это почти получилось! Каким образом?

– Все должно было выглядеть как самоубийство. Он не мог забрать книгу и уничтожить ее; это было бы слишком странно – кто-то мог бы вспомнить о ней. Но он не мог оставить ее на месте, со страницами, залитыми кровью или таинственно исчезнувшими из книги. Ему пришлось пойти на риск подмены в надежде на то, что я приду к выводу, будто дал Роз не ту книгу, которую она просила.

– Все верно! – воскликнул доктор Фелл.

– Естественно, мы называем убийцу словом «он». Но, возможно, это была…

– О да, могла, – буркнул доктор Фелл, мельком бросив на него какой-то странный нервный взгляд. – Строго между нами, должен признать, что убийцей могла быть и женщина.

Когда это случилось? Во сколько точно произошло убийство?

– Убежден, что примерно в половине первого, может, чуть раньше. Но ни я, ни полицейский медик не можем с уверенностью утверждать это. Почему вы спрашиваете?

– Потому что кинжал находился не здесь. Он был в гостиной, через холл отсюда. Убийца должен был взять его.

Казалось, что доктор Фелл, озабоченный другими проблемами, не обратил внимания на эту мелочь. Под взъерошенными волосами на лбу у него выступили капельки пота.

– Это вас так волнует? Да убийца мог воспользоваться любым предлогом, чтобы, не вызывая подозрений, войти в гостиную. Любым! Мисс Лестрейндж и сама могла его попросить… – Он осекся.

Бренда высвободилась из рук Марка.

Она не сорвалась с места и вообще не отошла от мужа. Но по крайней мере на секунду создалось впечатление, что она не в силах выносить это напряжение, она оцепенела.

– Она это сделала! Она! Я ее слышала!

Вскрикнув, Бренда схватилась за голову, не отрывая взгляда от открытого окна. Трудно представить, что человек с комплекцией доктора Фелла может побледнеть, но тем не менее это произошло.

– Кто это сделал, миссис Рутвен?

Бренда медленно повернулась к нему.

– О господи, я не имела в виду, что знаю убийцу! Нет! Я хотела сказать, что слышала ее голос!

– Чей голос?

– Этой женщины! Роз Лестрейндж… я была здесь, стояла на дорожке, футах в двадцати; я рассказывала и вам, и Марку, что была тут! Я подъехала, вышла из машины, но войти в дом просто не могла. Тем более, когда услышала голос этой шлюхи – она с кем-то громко разговаривала и смеялась. Но я и подумать не могла… мне в голову не могло прийти…

Марк было рванулся к жене. Нервы у него были на пределе, но, вспомнив, что должен вести себя сдержанно и продуманно, он остался на месте.

– Миссис Рутвен, – мягко обратился к ней доктор Фелл. – Вы хотите сказать, что вы слышали, как мисс Лестрейндж с кем-то разговаривала в этой комнате?

– Да!

– Значит, окна в то время были открыты?

– Не знаю! Не обратила внимания! Должно быть, так и было, иначе я бы не услышала ее.

– Были ли задернуты портьеры?

– Да! Да! Я ничего не видела. Это я помню.

– Что конкретно вы расслышали из слов мисс Лестрейндж?

Бренда прижала к высоким скулам пальцы с отполированными, но ненакрашенными ногтями. Лихорадочно вздымающийся корсаж ее шелкового платья дал понять, что она несколько раз с силой перевела дыхание, перед тем как снова заговорить.

– «Радость моя, не можешь ли принести мне закладку для книги со стола?» Вот это я и слышала, только говорила она громче и… и со смехом. Я слышала, как она это произнесла! «Радость моя, не можешь ли принести мне закладку для книги со стола?»

Казалось, прозвучавшие слова эхом повисли в воздухе. Их отзвуки донеслись из другой ночи, из-за опущенных портьер.

– Миссис Рутвен, здесь нет письменного стола. Могла ли она иметь в виду чиппендейловский столик, что стоит в гостиной?

– Не знаю! Я больше об этом не думала!

– Произнесло ли второе лицо какие-то слова?

– Нет! Ни слова. Я…

За окнами уже сгустилась ночная тьма. Сквозь веселое стрекотание сверчков с Харли-Лейн донеслось дребезжание подъезжающей машины, которое, похоже, еще больше перепугало Бренду. Такие звуки могла издавать только машина доктора Кента: кроме чихающего двигателя, был слышен звякающий шум бампера – он держался на честном слове, и доктор вечно забывал его отремонтировать в своей «мастерской».

– Вы уже упоминали время, миссис Рутвен. Все произошло, когда часы на башне Основателя пробили полночь, не так ли?

– Да! Именно тогда. Это было…

Бренда провела пальцами вдоль щеки к шее. В тишине отчетливо лязгала и дребезжала машина, подъехавшая к дому. Заскрежетал ручной тормоз. Бренда жалобно посмотрела на Марка, и этот взгляд поразил его до глубины души. Не проронив ни слова, она выскочила в коридор.