Книга Каждый за себя - Александра Маринина

Я поискала и нашла несколько сайтов о комиссионной продаже ипокупке элитной одежды. Посмотрела на цены и усмехнулась. За мои тряпки я смогуполучить четверть цены, и то если повезет. Отправила на все сайты сообщения спредложением и полезла за коробочкой с украшениями. Руки дрожали, как будто яэти украшения воровала, а не доставала собственное имущество. Вот это кольцоОлег подарил мне на свадьбу, браслет - его подарок на мой день рождения, серьги- три года назад к 8 Марта. А вот это колечко, совсем маленькое, тоненькое,подарили мои родители на восемнадцатилетие… Сколько за все это можно выручить?Если по цене лома, то долларов триста, вряд ли больше. Смешно! Ну, за камни вкольце и серьгах - еще триста. И почему я так не любила камни и всегда просила,чтобы украшения были только из золота? Олег хотел, чтобы цацки были не простенькими,и поскольку я упиралась насчет камней, он заказывал мне украшения у ювелиров,которые делали эксклюзивные вещи и брали огромные деньги за работу. Вот в этомвитом браслете, например, работа стоит почти столько же, сколько материал, апродать я его смогу за копейки, в скупке работа не оценивается, учитываетсятолько чистый вес изделия. Каналов же, по которым можно продать украшениеименно как изделие, за полную цену, и при этом твердо знать, что меня необманули, у меня нет.

В дверь истошно замолотил пушистыми лапками Патрик, яоткрыла и впустила его. Он тут же по-хозяйски запрыгнул на диван, добрался доподушки и вопросительно-укоризненно посмотрел на меня: дескать, чего тыколобродишь, приличные люди уже третий сон смотрят давно, давай и ты укладывайся,а то мне спать негде. Патрик был строг, но доверчив. Для него главное - уснутьу меня на голове, на подушке, а потом может происходить все, что угодно, егоэто не сильно волнует. Я сжалилась над котом и прилегла, не снимая халат. Онтут же устроился на привычном месте, в верхней части подушки, опираясь теплымбочком на мое темечко, и тихонько заурчал. Минут через десять урчание стихло, яподождала еще немного и осторожно сползла с постели. Кот даже не шелохнулся. Недумаю, что он не слышал, как я встаю, кошки спят неглубоко и чутко и полностьюконтролируют ситуацию на подведомственной территории, просто Патрику было всеравно, вот он и не реагировал. Во всем должен быть порядок, поздно вечером Никадолжна лечь и пустить кота на подушку, так заведено, и менять ритуал никому непозволено. А потом можно делать что угодно.

Я снова села к компьютеру, решив на всякий случай поискатьинформацию о покупателях золотых изделий.

Конечно, доверять незнакомым людям нельзя, но дополнительныезнания не помешают. И черт меня дернул залезть в свой почтовый ящик, ведьтолько позавчера я смотрела почту и ответила на все письма. Чего я в негосейчас полезла? Будто дьявол за руку тянул. А может, все тот же ангел продолжалнести свою вахту. Не знаю, как правильно.

А в ящике меня ждало письмо от Жанны. От той самой Жанны,которая вышла замуж за однокурсника Олега и уехала с ним в США. От той Жанны,которая вместе с мужем так звала нас в гости к себе, в Калифорнию, и к которойв результате Олег поехал вместе со своей Галочкой. Из письма я узнала, чтоГалочка Жанне ужасно не понравилась, и она вообще не понимает, как такое моглослучиться, и какой Олег свинтус и подлец, и как он мог так поступить со мной даеще привезти вместо законной жены какую-то бабу. Но одно дело - узнать что-то изписьма, и совсем другое - понять кое-что из того же текста. И вот что я поняла:Галочка оказалась вовсе не хуже меня, а может, и лучше, и Жанне и ее мужу, всущности, абсолютно безразлично, с какой спутницей приехал Олег (в противномслучае они не оформляли бы им приглашение). Олег бодр, весел и счастлив. Номягкосердечная Жанна решила отписать мне, чтобы я не сочла ее совсем ужпредательницей. Ее письмо - не акт дружеской поддержки, а проявлениежалостливого сочувствия, как мы жалеем порой сирых и убогих, потому что имнедоступны те же радости, что и нам. Ее жалость перелетела через океан и,утратив первоначальную розовость крыльев, обрушилась на меня в центре Европыгрязной рваной тряпкой, которую уже приготовился выбросить и поэтому безмалейших сожалений отдаешь бомжу, ищущему, чем бы прикрыться, чтобы незамерзнуть.

Мне стало тошно. Именно в этот момент я вдруг поняла, чтовся моя красивая сытая жизнь осталась в прошлом безвозвратно, и нет смыслацепляться за воспоминания о ней. Этот кусок жизни я прожила окончательно,бесповоротно, и не нужно вытаскивать из старого нарядного ковра короткиеразноцветные ниточки в надежде наковырять их побольше и соткать новый ковер.Новые ковры ткутся из новых нитей. А из старых ниток, воровато вытащенных изуже не принадлежащего тебе ковра, могут получиться только маленькие носочки, неналезающие ни на одну ногу и расползающиеся на части прямо в руках.

И я твердо решила избавиться от дорогого и ненужного мнешмотья. А может быть, и от украшений. Независимо от того, буду я платить заработу с шантажистом или нет. Шмотки и цацки - это вопрос моего прошлого,шантажист - вопрос моего будущего. И не надо путать одно с другим. Прошлоедолжно помогать будущему, только в этом его предназначение, больше ни для чегооно не нужно. Прошлое - это опыт, это уроки, которые ты извлекаешь и потомиспользуешь, чтобы твое будущее стало более соответствующим твоим желаниям ипотребностям. Но если из прошлого можно извлечь немного денег, чтобы подкрепитьбудущее, - тоже неплохо. Только не надо цепляться за прошлое. Оно никуда непотеряется, оно свою роль и так сыграет, если у тебя есть голова на плечах.

"Храни меня вдали от тьмы отчаяния, Во времена, когдасилы мои на исходе, Зажги во мраке огонь, который сохранит меня…"

Даже если этот огонь - не пылающий костер очага, где меняждут и мне рады, а всего лишь глупая бирюзовая занавеска для ванны.

* * *

Утром выспавшаяся и свежая, как утренняя роса, Мадамнаткнулась на мое серое осунувшееся лицо и запавшие глаза и ахнула:

- Ника! Вы заболели! Вы ужасно выглядите.

Тоже проявление большого ума, надо заметить. Разве можноговорить женщине, что она ужасно выглядит? Хотя, впрочем, наверное, можно, еслиона не подруга и не коллега по работе, а всего лишь прислуга. Знала бы она, чтомой вид свидетельствует не о болезни, а о том, что я всю ночь и в буквальном, ив переносном смысле оплакивала свое прошлое и прощалась с ним. И с ним, и снесколькими квадратными метрами моей будущей квартиры. И если я выгляжу сегодняутром не совсем убитой, а всего лишь слегка подраненной, то лишь потому, чтоменя спасает бирюзовая с красными рыбками занавесочка для ванны. Так и стоит,родимая, у меня перед глазами, я видела ее в магазине "Бауланд" иникак забыть не могу.

Я сделала из нее парашютик, который не дает мне разбитьсяпри падении с высоты моего прошлого благополучия.

- Вам обязательно нужно съездить к врачу, - уговариваламеня Наталья. - Болезнь надо ловить в самом начале и душить в зародыше.

Ну кто бы спорил. Теперь нужно улучить момент и позвонитьНикотину. Хотя чего там конспирацию разводить? Я же сказала, что собираюсьехать к знакомому врачу проверять внутричерепное давление, вот и позвонюдоктору дяде Назару. Прямо сейчас и позвоню, чего тянуть? Я вытащила из карманакуртки маленькую визитную карточку, на которой не было никаких данных, кромеимени, фамилии и трех телефонов.