Книга Властелин Огненных Земель - Дейв Дункан

Как-то раз он упал со скалы и сломал обе ноги так, что они срастались целую неделю, даже несмотря на самые действенные заклятия.

Потом он чуть не убил Эйлвина, хотя тот был рослее и сильнее его. Он не запомнил, из-за чего вышла драка, да и саму драку тоже, зато запомнил устрашающий отцовский гнев.

— Ты ателинг! — сказал тогда король. — Ты должен научиться обуздывать свой нрав. Ты даже не можешь приберечь его для битвы, как это делают все остальные, ибо ты станешь вождем, а вождь должен мыслить здраво в любой момент.

Радгар никогда не забывал последовавшей за этим порки — не боль, но слезы отца, когда все было позади, когда они обнялись и плакали вместе.

— Обещай мне, сын, что ты никогда не заставишь меня делать это еще раз.

Впрочем, несколько раз все же вышло. Мальчишки постарше, пытавшиеся задирать королевского сына, обнаруживали, что разбудили дракона. В трех разных случаях его противников пришлось нести к знахарям, а один так и остался без глаза. В конце концов о том, что драться с ним выйдет себе дороже, стало известно всем, да и отец понял, что поркой дела не поправишь.

Потом они с Эйлвином прошли в северный ветер в одну сторону Леаксмуфом, а обратно — Иствегом. Им только-только исполнилось восемь лет. Их сходившие с ума матери настояли, чтобы их наказали за подобную дурость, и их наказали — если несколько шлепков вполсилы по мягкому месту можно считать наказанием. Кто-то рассказал эту историю Сигбьорту-скопу, и в тот же вечер он пропел ее всему фюрду в Сюнехофе так, словно это был подвиг легендарных героев. Фейны поставили их обоих на стол, и кричали, и колотили по доскам так, словно те только что вернулись с великого фейринга, привезя с собой половину богатств Шивиаля. Это стоило всех порок мира. Мать не одобрила этого. Отец сильно напился.

Потом он в первый раз познакомился с Хильфвером.

3

Все началось, когда Эйлвин перерос своего пони и ему дали коня. Радгар пожаловался на подобную вопиющую несправедливость в высшие инстанции. Само собой разумеется, считал он, ателинг должен иметь коня лучше, чем его фейн; правда, выразил он это в словах попроще. Он просто заявил: «Папа, мне нужен конь».

Король Эйлед даже не оторвался от донесения, которое читал.

— Ты получишь коня, когда научишься читать.

Радгар вышел и обдумал эти условия. Они показались ему абсурдными — какое отношение чтение имеет к лошадям? С другой стороны, никакого подвоха он в этом тоже не нашел. Любой может научиться читать; он просто не пытался, только и всего. Он нашел свою мать за письмами. Несмотря на войну, она продолжала переписываться с друзьями, посылая почту через Жевильи.

— Мама, — сказал он. — Научи меня читать… э… пожалуйста.

— Хорошо, милый. Принеси мне книгу.

Просьба ее не удивила. Это показалось ему подозрительным, но он принес книгу. Скорее она все-таки удивилась. Битых четыре дня он не давал ей покоя, но в конце концов она крепко обняла его.

— Ты замечательно умный мальчик. Ступай и покажи это отцу.

Он отправился в Сюнехоф, где король с дядей Сюневульфом и советником Сеольмундом спорили с жевильийскими посланниками. Радгар подошел к столу; никто не обратил на него внимания. Подождал немного.

Через несколько минут отец покосился на него и нахмурился.

— Чего тебе нужно? — спросил он.

— Коня.

Король протянул ему листок бумаги. Он прочитал первый абзац вслух — медленно, но без ошибок. Король забрал листок обратно.

— Какого коня?

— Свеальма.

— Он тебя убьет!

Этот ответ открывал головокружительные перспективы, ибо Радгар настолько не сомневался в категорическом ответе, что приготовил список из шести других лошадей.

— Ты сам меня спросил!

— Мне стоило лучше подумать. Докажи, что можешь справляться со Стеорлеасом, и сможешь брать Свеальма.

Стеорлеас стоял в списке третьим.

— Хорошо, господин! — взвыл Радгар и вприпрыжку понесся к двери, не понимая, почему мужчины вдруг засмеялись.

Он доказал, что Стеорлеасом — Неукротимым — можно править, несмотря на кличку. Он снова потребовал себе Свеальма — на этот раз по уговору. К его удивлению — и к ужасу матери, — отец согласился. Ко всеобщему удивлению и облегчению, Свеальм тоже не оправдал своей клички — Убийца, — ибо не убил Радгара или по крайней мере не сделал этого к концу первой недели, когда они с Эйлвином отправились верхом в горы. Он набил себе изрядное количество синяков, но был жив. Не подлежало сомнению, что цепочка удач сделала его слишком уверенным в себе, и он принялся выискивать себе задачу посложнее.

По мере того как они поднимались все выше, становились видны другие вершины — Сеолфорклиф, Хатстан и Фюрндагум, — а также другие крупные острова, Хюнингсуге, Фейрюмбе и Вамбсеок. Земля сделалась еще более каменистой. Они остановили коней, только добравшись до самого Бельстеде, голого выступа скалы, с которого в давние времена следили, не покажутся ли на горизонте вражьи суда. Развалины домов, в которых жили дозорные, еще виднелись у дороги, но одного взгляда на них хватало, чтобы понять, что ничего интересного в них давно нет.

— Иствег! — махнул рукой Эйлвин. Видневшиеся в лабиринте островков клочки открытой воды явно являлись частями прохода, однако и здесь хватило поводов для спора, какими именно. В десять лет легко спорится по любому поводу, но прежде чем обсуждение сделалось лишком горячим, они замерзли на ветру.

— Нам лучше ехать, — сказал Эйлвин.

— Верно.

Они повернулись посмотреть на дорогу дальше, которая до сих пор их не интересовала. Дорога упиралась в вертикальный утес, в котором виднелась узкая расселина. Они могли вернуться тем же путем, которым попали сюда, или двинуться дальше по этой расселине — третьего пути не было. Расселина — ее было видно и из города — называлась Вергахлейв и являлась одним из немногих мест на острове, куда им строго-настрого запрещалось ходить. На эту тему не допускалось даже споров — нельзя и все. Всего несколько месяцев назад на этом бы все и кончилось, но теперь наступало время, когда мальчишка понимает, что некоторые ограничения касаются только маленьких и что он вырос из них.

Ветер завывал в камнях, и от этого звука по коже бегали мурашки, но чем больше смотрел Радгар на щель в поверхности утеса и едва видную тропу, ведущую к ней, тем больше ему удавалось убедить себя в том, что он уже бывал здесь раз, а может, и не раз, только давно. До него дошло, что он приехал сюда только ради Вергахлейва.

— Поехали посмотрим.

Эйлвин ждал этого.

— Они отберут у тебя Свеальма!