Книга Дар колдуна - Алена Лайкова

без меня, а здесь ни я, ни ты лишними не будем. Поэтому мы остаёмся, и это не обсуждается.

Хорвандский маг вздохнул и покорно склонил голову, понимая, что сейчас спорить бесполезно и даже чревато. Внутри поднималось слабое раздражение. Что за упрямство? Как некстати проснулось в принце пресловутое королевское благородство. Они должны уезжать сейчас же, немедленно, пока Рикард и правда не внёс их в свой список жертв. Но как убедить Рудольфа, если тот не желает ничего слушать?

Хватало забот и у Мартина. Сколько юный Мервей ни просиживал в библиотеке, достойного оружия против Рикарда не находил. Книги из семейной библиотеки содержали множество чар, в том числе и боевых, но Мартин прекрасно понимал, что этому чудовищу они на один взмах руки. Он уже видел Рикарда в действии и успел оценить его силу. Требовалось найти что-то мощное, страшное, что-то, с чем не справится даже такой сильный маг. И пока Мартину это не удавалось. Сегодня поиски шли особенно трудно. Уставший, взвинченный известиями о протестах горожан и постоянными вздохами матери, он сидел над одной из древних зловещих энциклопедий чар и без всякой надежды перелистывал страницы фолианта. Энтузиазм заменило упрямство. Он должен стать тем, кто найдет выход. Именно ему Леона будет обязана своим спасением. Мысли сами собой вернулись к образу юной королевы. Страницы шелестели в тишине старой библиотеки, а тень юноши, увеличенная свечным пламенем и искажённая до неузнаваемости, колыхалась на стене. Мартин бездумно водил взглядом по строчкам, вспоминая лицо с янтарными, потухшими в свете последних событий глазами. Вся эта история сильно ударила по девушке. Сейчас она как никогда нуждалась в поддержке и как никогда была вынуждена скрывать это от окружающих. Мартин опустил книгу на колени и невидяще прищурился. Не зря ли он тратит время, торча здесь в одиночестве вдали от неё? Что если рядом, утешив и поддержав, он наконец завоюет её непокорное сердце? И не уступает ли он дорогу хитрецам, жадным до власти, пока листает пыльные фолианты? Не находит ли девушка утешения в другом, кто, не делая ничего, просто находится подле и уменьшает терзающий сердце страх? Губы юноши сжались в упрямую линию, и он поднялся из кресла. Книга упала на стол, раскрывшись на одной из следующих страниц. Мельком взглянув на разворот, Мартин заметил изображение худых поджарых псов, сотканных из языков пламени. Звери на рисунке выглядели даже внушительнее, чем тигры, сторожащие Хранилище, а внизу страницы виднелись комментарии одного из предков, но сейчас Мартина это не интересовало. Он должен был навестить Леону прямо сейчас. Юноша схватил подсвечник и поспешил к двери. Опустившийся на библиотеку сумрак поглотил раскрытые страницы фолианта, на которых красивыми буквами был выведен заголовок: “Огненные гончие”.

Наскоро переодевшись, Мартин вышел на улицу. Прохладный ветер освежил запаренное лицо, и юноша с наслаждением прищурил глаза. Привязанный к коновязи Вихрь вопросительно всхрапнул, переминаясь с ноги на ногу. Улыбнувшись, Мартин подошёл к своему другу и потрепал его по холке.

— Да, Вихрь, сейчас ты наконец пробежишься. Мы отправляемся во дворец.

Скакун запрокинул голову и торжествующе заржал. Мартин легко вскочил в седло и понесся по пустой улице, до которой, к счастью, не докатились волнения.

До дворца добрался быстро — обезлюдевшие под вечер улицы не препятствовали стремительному бегу скакуна, и только на главной пришлось объезжать ещё многочисленных прохожих. Подъехав к воротам, Мартин спешился и вошёл внутрь. Приказ пропускать его во дворец в любое время, к счастью, оставался в силе. Юноша поспешил по широкой аллее к тихому сейчас зданию. Как здесь всё изменилось! Всё в этом месте теперь пропиталось нервным напряжением, и даже ему было не по себе от витающей в воздухе угрозы. Быстро пробежав знакомый наизусть путь, Мартин остановился у двери в покои Леоны.

- Её Величество у себя?

Паж поклонился и равнодушно ответил:

— Её Величество никого не принимает. Она просила не беспокоить её этим вечером.

Мартин нахмурился.

— Меня она принимает всегда. Доложи, что пришёл Мартин из рода Мервеев, и сам убедишься в этом.

Лицо пажа внезапно переменилось, и он виновато кивнул.

— Прошу прощения, господин Мервей, я не узнал Вас. Вас разрешено пускать в любое время, когда Её Величество на месте.

И мальчонка деликатно постучал в дверь. Мартин затаил дыхание, чувствуя странное волнение.

— Входите, — послышался приглушённый голос, и молодой паж распахнул перед ним дверь. Собравшись с духом, Мартин вошёл внутрь.

Леона стояла у темного окна и смотрела на налившееся вечерней синевой небо. На вошедшего она не обернулась. Дверь за спиной юноши тихо закрылась, оставляя наедине с подругой.

— Привет, Леона, — позвал Мартин, скрывая неловкость за ласковым тоном. — Это я.

Замершая у окна девушка чуть-чуть повернула голову, так что стало видно выглядывающее из-под причёски аккуратное ушко. Её голос и впрямь звучал глухо, даже сейчас, когда они находились в одной комнате:

— Мартин? Ты уже нашёл оружие против Рикарда?

Юноша покачал головой, хоть и понимал, что его не видят.

— Пока нет. Я просто хотел увидеть тебя. Узнать, как ты… справляешься.

Леона тихо рассмеялась. Этот смех пробрал его до самого нутра и вызвал невольную, неконтролируемую дрожь. Холодный, бездушный, сухой. Так могла бы смеяться статуя, но не живой человек.

— Ты хотел меня увидеть? Как это трогательно, — протянула Леона неожиданно едким, убийственным тоном. — А я бы хотела знать, что мне делать, Марти. Я не справляюсь. — Она так и не обернулась, а сухой голос девушки вызывал желание закрыть уши руками. — Ты знаешь, что количество повстанцев постоянно растёт? — неожиданно спросила она. — Что они рассеяны по столице, перемещаются с места на место, а полиция и воины не могут их остановить? Мне придётся прибегать к помощи Знака, хоть это и рискованно. — Девушка вздохнула, резко, почти с ненавистью. — Зачем ты пришёл ко мне, если ничего не нашёл? Или твоё обещание помочь лишь пустой звук?

Мартин плотно стиснул губы. Упреки подруги неожиданно всколыхнули в нем жаркую волну гнева. Что она хочет от него? Он и так тратит своё время и силы на поиски средства спасения. Она должна быть благодарна ему, а не винить, припоминая пресловутое обещание. Несколько мгновений в душе парня боролись благоразумие и клокочущее раздражение, а потом он вышел из комнаты, не сказав ни слова.

Дверь за спиной Леоны закрылась. Постояв немного в тишине, девушка бессильно прислонилась лбом к стеклу. Если бы Мартин увидел её лицо, то, наверное, удивился, как оно бледно и измождено и как лихорадочно блестят её глаза. Леона печально усмехнулась. Может быть, в этом и был план Рикарда? Довести