Книга Второй шанс - Аргус

class="p1">— Пусть видят! Пусть все видят, как ты мне нравишься!

— Ты мне тоже, — девушка кокетливо улыбнулась! Все! Отпусти меня и думай о докладе, — она изящно выскользнула из его сильных рук и вовремя. Дверь открылась и молодых людей пригласили войти. Судя по лукавому прищуру на победно сияющей роже вредной тетки, та приготовила какой-то неприятный сюрприз.

— Можно приступать? — спросил Старик-Саша.

— Пожалуйста, начинайте, — одобрительно кивнул отец Кати.

Молодой человек открыл свой саквояж и вынул оттуда пенициллиновый флакон, в котором лежали круглые белые диски. Взяв пинцет, он перенес в десять центрифужных пробирок, стоящих в штативе, по одному диску в каждую пробирку. Сожалея вздохнув, вспоминая о перманентных маркерах, он потянулся к восковому карандашу, которым и отметил номера на каждой пробирке. Все с любопытством молча наблюдали за ним.

После этого, он отдельными пипетками перенес по одному миллилитру из пронумерованных пробирок, разведенные сыворотки в соответствующие пробирки с дисками. Закрыв пробирки резиновыми пробками, он их тщательно встряхнул, и поместил на качающуюся платформу в термостат, при температуре тридцать семь градусов Цельсия, закрыл дверь термостата и запустил секундомер.

— У нас есть перерыв в тридцать минут, до следующей операции, — объявил он.

— Мы будем здесь! — визгливо заявила профессорша.

— Как Вам будет угодно, — сухо ответил ей Старик-Саша. Сам же он приступил к подготовке ко второму этапу.

— Где водоструйный насос? — спросил он. Ему показали. Он осмотрел его и подключил к шлангу тонкую длинную иглу-воздушку от капельницы, со спиленной скошенной частью. Потом вынул из саквояжа бутылку с моющим раствором и два темных флакона. В это время, члены Ученого совета переговаривались между собой, решая какие-то свои рабочие дела и проблемы.

Через полчаса, Старик-Саша достал пробирки, вынул из них пробки и с помощью насоса удалил раствор сывороток. Затем, в каждую пробирку, налил по два миллилитра моющего раствора, встряхнул и снова удалил уже его. Так он сделал трижды.

После этого, в каждую пробирку, где находились только диски, добавил по одному миллилитру из темного флакона с надписью «Коньюгат», заткнул другими чистыми пробками, снова поставил на качалку в термостат, и снова запустил секундомер.

— Еще тридцать минут! — объявил он.

Потом снова повторилась процедура троекратной промывки, и он внес по миллилитру раствора из темного флакона с надписью субстрат/хромоген. И опять спрятал пробирки в термостат.

— Последние тридцать минут, — объявил экспериментатор.

Тем временем, весть о чудо-методе и его испытании облетела весь институт, и в огромную лабораторную комнату, помимо членов Ученого Совета, набилось куча народу. Особенно много было молодежи, которой рассказали о перспективах нового метода и количестве предполагаемых кандидатских диссертаций. Катя, все время, не отходила от своего кавалера, периодически поглаживая его по плечу в знак ободрения и поддержки. Отец Кати был хмур. Зато профессорша, ехидно улыбалась, время от времени, бросая злобные взгляды на изобретателя. Под самый конец демонстрации, в помещение вошел седовласый мужчина, высокого роста. По толпе прокатился гул удивления.

— Это вице-президент Академии Медицинских Наук, — зашептала Катя на ухо юноше, — не иначе, как эта старая ведьма его вызвала.

— Здравствуйте, коллеги! — поздоровался вошедший со всеми.

— Здравствуйте, Степан Сергеевич! Рады Вас видеть у нас, — поприветствовал на правах хозяина, отец Кати. — Вы по делу или просто заехали?

— Еще не знаю. Мне тут шепнули, что у Вас некий вундеркинд, без образования, показывает чудеса науки и техники. Вот я и решил проверить, на что сотрудники вверенного Вам института, Виктор Иванович, тратят свое рабочее время, которое им оплачивает, между прочим, наше государство. Да! И где же он?

— Тут он! — со стула встал Старик-Саша. Он сразу все понял. Старая ведьма-профессорша вызвала тяжелую артиллерию из руководства Академии.

— Вы очень молоды, для ученого, — язвительно процедил вице-президент, скользя надменным взглядом по шикарному внешнему виду молодого паренька.

— Моя молодость, если это недостаток, скоро исправится. Хуже, если человек с молодости глуп, это и с возрастом не исправить! — дерзко ответил Старик, в теле юноши.

Надо признаться, он терпеть не мог таких индюков от науки, еще в прошлой своей жизни, а уж в этой делать поблажки надменным и пафосным хамам, тем более не намеревался. Даже вице-президентам Академии наук.

По комнате покатился вал тихих смешков. Все знали, что Степан Сергеевич несколько туповат, а своей карьерой обязан исключительно женитьбе на дочке бывшего министра образования СССР, который уже вышел на пенсию. В связи с чем, его влияние на академические дела, резко упало.

Вице-президент побагровел.

— А Вы, как я погляжу, зубастый щен… молодой человек! — поправил себя он, с издевкой глядя на парня. — Ну давайте, покажите, что Вы там наизобретали.

— Минуту терпения и я всё всем продемонстрирую, — и юноша вынул из термостата штатив с пробирками.

В семи из десяти раствор был таким же бесцветным, каким его внесли изначально. Зато во второй, пятой и девятой пробирках, раствор приобрел насыщенный ярко-желтый цвет.

— Я готов огласить результаты испытаний! — объявил юноша.

— Мы Вас внимательно слушаем, Александр Сергеевич! — отец Кати даже не пытался скрыть распирающего его восторга и предвкушения.

— Человеческая сыворотка содержится во второй, пятой и девятой пробирках. Причем максимальная концентрация в девятой, меньше во второй, и самая маленькая в пятой.

— Профессор! Петр Матвеевич! — обратился отец Кати к пожилому мужчине в очках. — Огласите пожалуйста содержимое пробирок.

— Конечно. С удовольствием, Виктор Иванович, — профессор встал, поправил очки и, взяв листок бумаги, начал читать:

— Для опыта были применены сыворотки следующих животных: кролика, осла, козы, обезьяны, морской свинки, крысы, собаки и коровы. Ну а десятой, как вы понимаете, сыворотка человека. В первоначальном плане опыта, предполагалось, что каждому виду сыворотки будет соответствовать одна пробирка. Причем кроме меня и лаборанта, где и какая сыворотка находится, никто не знал. Даже Виктор Иванович!

— Почему? — спросил вице-президент.

— Он сказал, чтобы исключить любую возможность утечки, — ответил профессор и продолжил: — Но потом, в протокол испытания были внесены изменения.

— На каком основании?! — вмешался вице-президент, повышая голос .

— По настоянию профессора Светланы Петровны, были сделаны следующие изменения. Все сыворотки уравняли по белку до концентрации — десять нанограмм на один миллилитр. Она потребовала добавить человеческую сыворотку в пробирки с сыворотками животных, и снизить концентрацию белка в пробирке номер два до одного нанограмма, а в пробирке