Книга Одна из рода проклятых сестер - Лин Элли

я тебе врал? Не помню такого, — он сказал это с настолько бесстрастным лицом, что мне не по себе стало. Будто я сама придумала ту историю про его ненависть к ведьмам, будто сама решила, что у него нет родни. Да и про стариков придумала я все только с его подачи, зачем он вообще это делал?

Видя, как он откровенно измывается надо мной, я чувствовала себя странно.

А может, — убеждала я саму себя, — Лэсли действительно ненавидел и презирал членов своей семью, как это делала я в течение всей своей жизни? Но почему? Те женщины не выглядели так, будто спят и видят сладкие сны об его убийстве. Они вполне себе миролюбивы и даже показались мне славными.

— Да ты же просто морочишь мне голову! — наконец решила я, закричав.

Теперь Лэсли усмехнулся, но больше ничего не сказал. Он до последнего скрывал часть истории о своей личности, но и мне при этом вопросов о личной жизни не задавал. Из-за этого мне только больше было некомфортно. Может, зря я накручивала себя? Каждый ведь имеет право что-то не говорить о себе, если ему это делать не хочется?

Но чем дольше Лэсли молчал, тем больше я успевала придумывать глупостей.

Он говорил, что ненавидит ведьм, потому что они истребили его род охотников, но при этом его мать — ведьма. Может, он имел в виду, что из-за того, что его мать родила на свет его, кровь его рода Кальд была загрязнена? Но какой в этом смысл? Все охотники, как и ведьмы, произошли от демонов. У простых смертных нет сил и способностей, чтобы бороться со сверхъестественными существами. Да простые смертные ни демонов, ни призраков даже не видят и не ощущают. С чего бы Лэсли переживал, что это демоническая кровь смешалась с другой кровью демона?

А ведь он еще и говорил, что его отец мертв, а тот всего-то теперь не мог жить в теле смертного. Может, род Кальд считается истреблен, потому что единственное его будущее — это лгущий мальчишка?

— Кстати, а что имела в виду твоя мама, когда сказала не брать в руки карты? — я решила насильно сменить направление своих мыслей.

— Не знаю, да и она сама вряд ли знает. У моей матери слабое предвидение. Она может предугадывать только недалекое будущее, — Лэсли нахмурился. — Но ты все равно держись подальше от карт, раз она так сказала.

Выходит, игральные карты, карты с обозначением местности и даже кредитки брать в руки в течение недели не следует. Что ж, ладно. Я вроде и не планировала искать казино, чтобы спустить там все деньги… Хотела бы я пошутить об этом вслух, но побоялась в очередной раз получить в лоб презрительный взгляд этого парня.

Между мной и Лэсли повисла гнетущая тишина, она куполом повисла над нами. Мы не были настолько близки, чтобы обсуждать во время неспешной прогулки членов семьи. Хотя и чужими друг другу после всех пережитых кошмаров тоже не считались. Из-за этого слова и не шли на ум. Наверное, в таких случаях действительно проще избрать тактикой гробовое молчание.

К счастью, Исад не был большим городишкой. Мы быстро отыскали местоположение лавки Бейлора. Когда подошли к указанному на визитке адресу, перед взором предстал простой с виду дом.

— Это и есть магическая лавка? — мой голос сквозил недоверием.

— А ты ожидала увидеть огромную вывеску со словами: «Здесь вы можете купить куклу вуду и продать душу дьяволу»?

— Нет, конечно, но все равно ждала чего-то… Хм, более фееричного?

В моем понимании колдуны были либо фокусниками, либо циркачами; они любили большие шатры, а еще им нравилось носить шляпы. Кажется, мое видение колдунов отличается от общепринятых правил.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Келли.

Ну да, за то недолгое время, что я провела с этим парнем, поняла только одно: у нас с Лэсли отлично получалось впечатлять и удивлять друг друга.

Мы приблизились к зданию, нашли вход и поспешили поскорей войти внутрь. Как бы сильно я не разочаровывалась до этого скромным видом строения, стоило нам переступить порог магазина, как глаза мои против воли от удивления полезли на лоб.

— Говоришь, ждала чего-то особенного? — с ледяной усмешкой выдал охотник, рассматривая интерьер. — Нечто настолько «фееричное» подойдет?

Все внутри лавки было разгромлено, повсюду валялось стекло, были разбросаны всевозможные склянки, игрушки, иголки, тряпки. С визитом к Бейлору нас кто-то опередил и этот кто-то отлично разгромил это место, усложнив нам задачу.

— Это же не обычный вид этого магазина, правда ведь? — уточнила я, перебирая кипу сваленных на пол бумажек. Здесь были и глянцевые журналы, и квитанции, и брошюры других магазинов.

— Обычно здесь поаккуратнее.

— А какова вероятность, что Бейлор сам все это устроил?

Я все еще надеялась, что каждый колдун в душе любит шоу, даже если это шоу включает в себя фокус с исчезновением и разрушением собственной лавки.

— Бейлор — чудак, но ломать свой товар точно не стал бы.

— Значит, виновник произошедшего не он… Но тогда куда сам Бейлор делся?

Лэсли не стал отвечать на мой вопрос, вместо этого мы тихо начали поиски. Чтобы не терять время, каждый отправился рассматривать разные комнаты, к тому же помещений здесь было немного: два торговых зала, подсобка и склад. Ни в одном из них не царила обстановка уюта и мира и не была лучше, чем на входе. Повсюду творился бардак, были разбросаны и выставлены напоказ всевозможные вещи, мебель валялась кверху ножками, а некоторая и вовсе была разбита вдребезги. Здесь будто прошел Армагеддон.

Пока разглядывала кучи разбросанных по полу вещей, неустанно думала о всяком. Мне было непонятно, как так выходило что стоило нам найти зацепку, как она заводила нас в новый тупик? Почему все в одночасье рушилось как карточный домик? Похищение девушки не из моего списка — явное нарушение закономерности. Разгром и пропажа лавки Бейлора тоже могли быть как-то связаны с этим. Кто-то знал о наших планах наперед, поэтому ловко перетасовывал карты?

— Ну что там у тебя? — крикнул Лэсли.

— Ничего интересного, только хлам, — ответила я, направляясь со склада в подсобку.

Здесь было так много всевозможных вещей, что глаза разбегались. Старый фарфор, тряпичные куклы, банки с бусинами, похожими на чьи-то глаза, картины и даже музыкальные инструменты, в том числе и шкатулки. Некоторым вещам удалось уцелеть,