Книга Берсерк 2 - Александр Гаврилов

— это единственное, ради чего ещё стоит жить. И это как раз тот случай. Погоди… — вдруг внимательно и зло глянул он на неё, — Это же ты глава того дурацкого фанклуба, в котором состояла моя дочь, из-за чего она и пошла туда! Это же ваш долбаный клуб не обеспечил нормальную безопасность мероприятия, в результате чего произошёл тот взрыв, забравший жизнь моей дочери!

— Нет, это не мой клуб организовывал это мероприятие… — попыталась оправдаться она, но он её уже не слушал.

С перекошенным от ярости лицом, он медленно встал, не отводя от неё взгляд, поднял руку, и плясавшее на ней пламя вдруг стало вращаться, превращаясь в большой огненный шар.

Я тут же сдвинул за спину девушку, и повернулся к нему, принимая боевую форму.

— Лучше не надо… — мягко произнёс я, покачав головой, — Она ни в чём не виновата.

— И ты здесь! — оскалился он, а в его взгляд стал совершенно безумным, — Герой! Защитник города! Моя дочь была без ума от тебя. Все разговоры только о тебе! Что ты — новый герой нашего города, который спасёт его от любой беды! Только из-за тебя она и пошла туда… И что? Где был весь твой героизм, когда произошёл тот взрыв? Почему они умерли, а ты остался жив? Полный зал героев, а толку ноль… Ни один не смог ничего сделать. Только прячетесь за своими масками. Видать, стыдно людям в глаза смотреть. А где твоя маска, герой?

— У меня её нет, — пожал плечами я, — Я не герой. И ещё не факт, что им буду.

— Конечно, не будешь, — кивнул он, — Потому что я вас сейчас убью. Это несправедливо, что моя дочь умерла, а вы остались жить, и сейчас я эту несправедливость устраню…

— Беги! — рявкнул я находившейся за моей спиной Ане, принимая на обе руки рванувший ко мне огненный шар, бессильно разбившийся о блок, и обдавший моё лицо жаром.

Но отец девочки на этом не остановился. Его руки вспыхнули огнём, и он вполне профессионально нанёс мне серию ударов кулаками, которые я принял на блок, и вынужденно, чтобы слегка остудить его, контратаковал в пол силы, чтобы случайно не убить. Мужик явно сошёл с ума от горя, и я не смог его по-настоящему возненавидеть.

Впрочем, он с лёгкостью увернулся от моих ударов, отскочил от меня, разрывая дистанцию, перескочив при этом через невысокую оградку, а после молча развёл руки в стороны, и в каждой из них появилось что-то вроде огненной плети.

Я торопливо обернулся назад, проверяя, что Аня послушалась меня, и убежала, после чего принял на предплечье первый удар этой плети, который оказался неожиданно болезненным, и на руке тут же вздулась багровая полоса.

Я уже и забыл, что моя способность не блокирует весь наносимый мне урон, а лишь большую его часть. И тут же последовал новый удар, от которого я предпочёл увернуться.

— Что, не нравится, щенок? — зло расхохотался он, — Никуда не уходи… Сейчас я тебя хорошенько поджарю, а потом и до подружки твоей доберусь. Всех вас, кто себя героем называет, надо калёным железом выжечь!

Сразу две огненные ленты метнулись ко мне, от которых я еле сумел увернуться, а потом отбросил в сторону всю жалость, отдавшись во власть ярости. Хватит с меня. Достаточно я терпел. Я, может, и виноват в гибели этих детей, на Аня тут точно не причём, как и все остальные герои, а потому нечего с этим уродом возиться.

Я кинулся к нему, сокращая дистанцию, что не позволило ему бить своими хлыстами, после чего обрушил на него целый град ударов, уже даже не пытаясь сдерживать себя.

Надо было отдать мужику должное, отбивался он вполне грамотно. Чувствовались большой опыт и какая-то школа единоборств. Да и окутавшее его целиком с ног до головы пламя явно было каким-то видом защиты, но и оно не сильно ему помогло.

От части ударов он уклонился, часть принял на блок, вот только я был слишком быстр, и слишком сильными были мои удары. Даже когда ему удавалось принять их на блок, то и тогда его буквально откидывало назад, когда же он пропускал удар, то тот сбивал его с ног, но он сразу же вскакивал, и упрямо продолжал бой. По всей видимости, большую часть моего удара принимала на себя его странная защита.

Но вскоре он всё же начал выдыхаться. Стал часто дышать, движения замедлились, а пламя вокруг его фигуры становилось всё меньше и меньше, и, в конце концов, полностью погасло, и очередной мой удар отправил его в тяжёлый нокаут, и это при том, что я сумел как-то сдержать себя, и не ударить в этот раз в полную силу.

Я уселся прямо на землю, радуясь, что на мне уцелели хотя бы обрывки штанов, и мне не придётся щеголять голой задницей среди могил, и только сейчас увидел приближающиеся ко мне фигуры полицейских. Кавалерия прибыла… Как всегда, вовремя.

* * *

— Гончаров, на выход! — скомандовал полицейский, открыв дверь камеры предварительного заключения, я встал с кровати, потянулся, бросил прощальный взгляд на жавшихся по углам сокамерниках, усмехнулся, и пошёл к выходу.

Эти идиоты сокамерники не разобрались, кого к ним посадили, и попытались построить молодого щенка, когда меня поместили к ним, и пришлось слегка поучить их манерам, чтобы в следующий раз у них даже мысли не было лезть к подростку!

И вообще, по идее, меня не имели права помещать к ним, как несовершеннолетнего, вот только там, куда меня доставили до выяснения обстоятельств произошедшего, свободных камер не было.

Аня пыталась их убедить, что я ни в чём не виноват, что это тот тип первый напал на нас, но с неё лишь взяли показания и отправили домой, пообещав во всём разобраться. Того безумца, кстати, скорая увезла.

— Ммм… Этот запаха свободы! — глубоко вздохнул я, как только оказался на улице, после того, как мне вернули вещи, — Он реально опьяняет спустя столько лет заключения…

— Каких ещё лет⁈ Ты там всего три часа провёл! — возмутилась подбежавшая ко мне Астра, и обнимая.

— Да там каждый час за год идёт! — возмутился я, — Не мешай мне наслаждаться свободой!

— Если бы это было так, то мне было бы уже за сотню лет… — тихо произнесла подошедшая к