Книга Британские церкви во второй половине XIX – первой четверти XXI века: социальный и исламский вызовы - Галина Сергеевна Остапенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ситуацию усугубили террористические акты, совершенные в лондонском метро и автобусах 7 и 21 июля 2005 г. Первая серия терактов была самой кровавой в истории Соединенного Королевства и унесла жизни 56 человек, включая четырех террористов. Более 700 человек были ранены. Ответственность за эту акцию взяла на себя группа, назвавшая себя «Тайной организацией “Аль-Каиды” в Европе». Трое из террористов были этническими пакистанцами, рожденными в Лондоне, четвертый – британским гражданином, уроженцем Ямайки, обращенным в ислам[373]. В дальнейшем выяснилось и участие в подготовке и проведении терактов других подданных Великобритании, происходивших из мусульманских иммигрантских семей.
Помимо происшедшей трагедии, беспокойство британской общественности вызвали данные опроса, проведенные газетой «Дейли Телеграф» среди мусульман после совершенных терактов. Опрос показал, что каждый четвертый мусульманин понимает мотивы действий террористов-смертников, а около 6 % оправдывают их[374]. Вместе с тем более 500 мусульманских религиозных лидеров и богословов опубликовали эдикт, осуждающий акты террора в Лондоне.
Для предупреждения террористических акций в 2005 г. правительство Т. Блэра разработало новые законы, предоставлявшие полиции и спецслужбам более широкие полномочия для предотвращения преступлений. Предусматривалась проверка имамов и добровольных служащих мечетей, занимающихся воспитанием юных верующих, и ужесточение правил выдачи виз богословам из исламских стран, собирающихся проповедовать в Британии. Список запрещенных экстремистских исламских организаций, утвержденный законом 2001 г., подлежал пересмотру в сторону его расширения[375].
Тем временем с каждым годом становилось очевиднее, что задача интеграции мусульман в демократическое общество не имеет простого решения. После терактов 2005 г. наибольшее беспокойство англичан вызывала возможность новых терактов.
В конце 2006 г. настоящую сенсацию произвел доклад главы Департамента разведывательной службы MI5 Элизы Маннингем-Буллер. В докладе говорилось, что специальным службам удалось зафиксировать активность более 200 террористических организаций, включающих около 1600 членов и способных использовать химическое, бактериологическое и ядерное оружие в предполагаемых терактах. 30 террористических актов были раскрыты накануне их совершения. Тревожным сигналом послужило и то обстоятельство, что в эти группы входили молодые люди и даже подростки, родившиеся и выросшие в Великобритании. В докладе Маннингем-Буллер отмечалось, что исламская молодежь овладевает учением фундаментализма, в соответствии с которым внешняя политика страны представлена как подавление ислама, особенно в Афганистане и Ираке[376], что и проявлялось, как мы изложим далее, в протестах против войны в Ираке.
О растущей радикализации мусульманской молодежи в возрасте 16–24 лет по сравнению с их родителями свидетельствовали и опросы общественного мнения. Так, например, исследование 2007 г., проведенное по заказу научного центра «Полней эксчейндж» («Policy Exchange»), близкого к Консервативной партии, показало, что почти треть из 320 тыс. молодых мусульман считает необходимым введение в Британии законов шариата. Подобных взглядов в возрастной категории старше 55 лет, то есть, как правило, первого поколения мусульманских переселенцев, придерживаются около 17 %. К тем, кто изменил исламу, приняв другую веру, 31 % представителей молодого поколения требуют применения смертной казни. Сторонников такой меры в старшей возрастной группе насчитывалось 19 %. О предпочтительном ношении женщинами хиджаба – головного убора, закрывающего лицо мусульманок, – заявили 74 % молодых людей, исповедующих ислам. Из старшего поколения такую точку зрения разделяли 28 % респондентов. Около 13 % молодых опрошенных не скрывали того, что они восхищаются организациями наподобие «Аль-Каиды». В возрастной группе старше 55 лет таких оказалось 3 %. Таким образом, выявилось очевидное разделение в исламских общинах между старшим поколением, лояльным или принимающим ценности западной демократии, и молодежью с враждебным отношениям к таким идеалам.
При данном опросе молодых мусульман, как и во многих других случаях, заметным было их ощущение отчужденности от общества, осуждение таких порядков окружающей их действительности, как сексуальная свобода, употребление алкоголя, пренебрежение семейными ценностями, равноправие женщин.
По сообщениям СМИ, в начале XXI в. наблюдался всплеск браков, заключенных по законам шариата и при содействии шариатских органов правосудия. В целом же в мусульманской диаспоре насчитывалось около 100 тыс. семей, живущих в полигамных браках. Причем при расторжении брака прежние жены, не имевшие прав на имущество, оказывались в еще большей зависимости от своего бывшего супруга. По утверждению корреспондентов газеты «Таймс», это происходит, поскольку молодое поколение мусульман исповедует более радикальную форму ислама, чем их родители, приехавшие в Англию в качестве мигрантов[377].
В свою очередь, авторы исследования, проведенного центром «Полней эксчейндж», связывали радикализацию исламской молодежи с политикой мультикультурализма. По их убеждению, достижение культурного многообразия идет в ущерб национальной идентичности британского населения и углубляет противоречия между исконными жителями Британских островов и их новыми гражданами[378]. Упрек был обращен в сторону правящего лейбористского кабинета.
Центр выдвинул ряд предложений, направленных на достижение национального согласия и адресуемых будущему консервативному правительству. Среди них: обеспечение подготовки имамов в самой стране и финансирование строительства мечетей за счет британских организаций. Предложения были обоснованы, так как имамы, как правило, прибывали из стран Ближнего Востока, и на средства этих государств в Британии возводились мечети. И то и другое влекло за собой идеологическую и финансовую зависимость мусульманской общины в Соединенном Королевстве от экстремистских организаций, базирующихся в ближневосточном регионе.
Война в Ираке, начавшаяся США и Британией в марте 2003 г., вызвала болезненную реакцию у британских мусульман. Активный протест против войны был выражен многомиллионной демонстрацией, включавшей большое число мусульман и состоявшейся в Лондоне в начале марта[379]. С этого времени подобные акции стали регулярными.
Так, например, 19 марта 2005 г. движение под названием «Остановите войну коалиции» (Stop the War Coalition) под председательством левого лейбориста Тони Бена организовало в лондонском Гайд-парке митинг, собравший около 200 тыс. человек. Выступавшие требовали вывода британских войск из Ирака. Затем под лозунгами «Нет войне», «Нет оккупации», «Верните войска домой» демонстранты проследовали к американскому посольству, где оставили символический гроб, на котором были начертаны цифры британцев, погибших в Ираке. Наибольшее число демонстрантов было представлено мусульманской общиной, в частности ее организациями – Мусульманским советом Британии и Мусульманской ассоциацией Британии[380].
Обострение мусульманской проблемы, проявившееся во внутренней и внешней политике, сказалось на усилении внутрипартийных и межпартийных противоречий.
Серьезный урон престижу Лейбористской партии нанесло заявление Дэвида Низера, бывшего спичрайтера Т. Блэра и советника министров внутренних дел Джека Стро и Дэвида Бланкетта. В своем заявлении, сделанном в октябре 2008 г, Д. Низер утверждал, что ослабление контроля за иммиграцией в 2000–2001 гг. и, как следствие, расширение притока мигрантов в последующие годы являлись преднамеренной политикой лейбористов. В целом она была
