Книга Не грози Дубровскому! Том ХI - Антон Панарин

— это умереть в бою или убить самого себя до того, как закончится день. При этом всё нужно провернуть так, чтобы об этом никто не узнал, иначе многие захотят изучить секрет вечной жизни, сделав из него подопытную крысу.

Вернувшись в особняк, он направился к двери и стал орать, что Абаддон обманул его. Голос в его голове прошептал «Не беда. Если тебе не мил мой дар, то прикоснись к двери и я его заберу.». Валерьян так и поступил, прикоснулся к двери, а в следующую секунду оказался в чертогах Абаддона.

Следующие пятьдесят лет сжались в одну секунду в которой были лишь бесконечные пытки и просьба впустить армии Абаддона в мир людей. А ещё было сожаление о содеянном. Валерьян понимал, что совершил непоправимую глупость, но принимал страдания с радостью, ибо был их достоин.

— Вот что ты за упёртый старик? — ухмыльнулся Абаддон и постучал костяшкой пальца по черепу, начинающему обрастать мясом. — Уже бы давно открыл мне путь, наслаждался вкусным вином, женщинами, получил бы в дар свою проклятую империю и радовался жизни. Но нет. Ты предпочёл пытки. Предпочёл выводить меня из себя каждый долбаный день на протяжении пятидесяти лет! — выкрикнул Абаддон и ударил ногой в грудь Валерьяна так, что тот отлетел к каменной стене и переломал себе все кости. Но разве это проблема для бессмертного?

— Аба, ты ноешь, как баба. Хе-хе. Да и бьёшь так же, — оскалился обгоревший череп Валерьяна.

— Ублюдок, — ухмыльнулся демон. — За это я тебя и уважаю, старый ты хрен. — Абаддон обернулся к слуге стоявшему за спиной и приказал. — Бросьте его в вольер к адским гончим. Пусть полакомятся костями.

— Хе-хе! Опять к пушистикам? Ну погнали, чё уж. Я с ними почти подружился за эти годы, — расхохотался Валерьян.

Внезапно лицо Абаддона застыло, словно глиняная маска. По стенам прокатилась вибрация и волна силы пошатнула само мироздание. Валерьян Геннадьевич почувствовал, как сердце ёкнуло, а Абаддон расплылся в довольной улыбке.

— Похоже, дверь сменила владельца, — торжествующе сказал демон. — Ну всё, Валерка, скоро мы вторгнемся в твой родной мир и камня на камне там не оставим, — издевательским тоном проговорил Абаддон, а после крикнул так, что эхо начало множиться в бесконечно высокой темнице. — Готовьте войска! Скоро наши оковы рухнут!

Глава 15

Попрощавшись с Василием, я вызвал такси и направился в Иркутск. Путь предстоял длинный, но именно это мне сейчас и было нужно. Мысли неслись в голове, сменяя друг друга. Демоны, таинственные двери, магия крови, заканчивающаяся жизнь моего друга, его свадьба, мой ребёнок, моя свадьба?

Нет, серьёзно. Жизнь слишком непредсказуема. Чего тянуть? Мне хорошо с Юлей, она носит моего ребёнка, да и бросать её я не собираюсь. Решено! Я женюсь. К тому же такси я очень удачно заказал до Иркутска, а именно там живёт мой будущий родственник. Нужно повидаться.

Вот только что делать с Василием? Когда я дотронулся до двери, то не почувствовал совершенно никакой демонической энергии. Можно открыть её и посмотреть, что внутри. В худшем из случаев просто закрою, в лучшем — исцелю Ершова.

Но есть один волнующий меня момент. У ледяной двери в замочную скважину впаян ключ, который я не смог вытащить сколько бы сил не приложил. А вот в новой дверке ключик отсутствовал. Как я понимаю, путь только один. Наведаться к Ыбракхту и попытаться раздобыть новый ключ.

Ладно, это всё случится потом. А сейчас дорога через лес. Череда деревьев мелькает перед глазами, словно события этого года. Вася сказал, что жизнь коротка? Может и так, но она настолько насыщена, что многие люди и за шестьдесят лет не пережили того, что нам довелось повидать за год.

Боги, эпидемии, бесчисленные сражения, академия, титулы, экзамены, радость и горе. Всё это калейдоскопом пронеслось в воспоминаниях, заставив меня улыбнуться. В прошлой жизни я был аскетом. Никакого имущества, ночую где и с кем захочу. Руки, голова есть, а значит, заработаю где угодно. Но в этой жизни всё не так.

Миллионы человек, которых я взял на попечение. Распробовал вкус к жизни и роскоши. Не сказать, что я стал зависим от звонкой монеты, но всё же приятнее ходить в дорогих качественных ботинках, сшитых на собственном производстве, чем в лаптях по снегу. А ещё появились друзья, которых в этой жизни я никому не дам в обиду.

Посмотрев в стекло, я увидел дорожный знак «Иркутск». Город как всегда кишел людьми, думающими, что их работа важнее всего на свете. Очень самонадеянная мысль. Мир не рухнет, если грузчик по имени Иван плюнет и решит остаться дома. Но каждый Иван уверен, что на нём лежит вся тяжесть этого мира. Он должен семье, работодателю, друзьям, знакомым. А что он делает для себя?

Пьёт по выходным, чтобы сбежать от ощущения что жизнь утекает сквозь пальцы? Сможет ли он через десять лет сказать, чем один прожитый год отличался от другого? Рутина и скука — вот удел обычной жизни. И великое благо, если ты научился получать удовольствие от всего этого.

— Господин. Господи-и-ин! — окликнул меня таксист. — Мы приехали.

— А, да. Спасибо, — кивнул я, придя в себя и протянул сотню рублей водиле.

— Ого! Благодарствую. А то я вас зову-зову, а вы не откликаетесь, — расплылся в довольной улыбке водила и спрятал деньги за шиворот.

Выйдя из автомобиля я окинул взглядом здание, в котором располагалась приёмная Мышкина Сергея Юрьевича. Родной тесть. Точнее, будущий тесть. Как же давно я здесь не был? Да. Быстро время летит. А ведь он однажды помог мне разобраться с Богомоловым. Вот времена были! Сейчас бы я этого торгаша просто скормил Слаю и дело с концом, а раньше он казался сильным противником.

Поднявшись по ступеням, я вошел в здание. Коридор приёмной казался бесконечным. Сотни человек жаждут получить аудиенцию племянника князя Мышкина. Кто-то с подарками, кто-то без, но все, как один, тащат с собой вереницу просьб. Ох и работа у тестя. Мрак! Каждый день слушать нытиков? Да так никакая нервная система не выдержит. Это объясняет, чего он такой дёрганный.

Наплевав на очередь, я направился прямиком в кабинет Мышкина.

— Эй! Вали в конец очереди! — заорал массивный мужик с повязкой на глазу.

В ответ я просто высвободил свою ауру. Этого хватило, чтобы все присутствующие вжались в стенку