Книга Никого нельзя обижать! Семестр І - Yelis

заставил меня сразу же после попадания на полигон снять калаш с предохранителя.

В итоге, через десять секунд после моего акробатического попадания на бывшее стрельбище, на полу валялись три тела – два неподвижных и одно, судорожно переводящее дыхание и меняющее в автомате опустевший, судя по двум нолям на нём, патронный контейнер. А ещё пытающееся осознать прозвучавшее из динамиков шлема сообщение, что на полигоне осталось двадцать боеспособных бойцов.

Я даже выругаться не успел! Как я мог не услышать топот ног двух человек? Не иначе, как оторопь от местных архитектурных чудес тому виной.

А непослушная патронная ёмкость всё никак не хотела становиться на предназначенное для неё место, пока я обшаривал округлившимися от пережитого стресса глазами доступное взгляду пространство и вслушивался в стрельбу, доносящуюся из-за мешающих обзору хаотично расположенных полуразрушенных сооружений. Они тоже из летающей пыли созданы?

Так, нужно взять себя в руки и совместить наконец-то автоматные приёмник и магазин, дрожащие вместе с удерживающими их руками. А заодно, пополнить поредевший боезапас, позаимствовав его у тех, кому он уже не нужен.

Оценив уменьшение за несколько секунд скоротечного боя количества патронов сразу на двадцать пять процентов, я на собственном опыте прочувствовал смысл прочитанной в какой-то книге фразы: «Патронов много не бывает. Бывает или очень мало, или просто мало, но больше уже не утащить».

Справившись с разогнавшимся сердцем, дрожью в руках и опустевшим автоматом, я замер перед двумя лежащими на полу телами. «Брать или не брать? Вот в чём вопрос! И, если брать, то как?» – размышлял я, не забывая одним глазом контролировать окружающую обстановку. Некоторая стеснительность в моём характере всё-таки не позволяла без разрешения к кое-чему у кое-кого прикасаться. А, ладно, говорили же – на войне, как на войне!

– Извините, девчонки, так надо! – проговорил я, осуществляя собственноручно то, о чём думал в арсенале бункера.

А потом некуртуазно59 съехал на одну вредную сегодня женщину:

– Все претензии к нашей наставнице.

59. Куртуазность (в переводе с французского – учтивость, рыцарство) – в Средние века правила поведения, прежде всего, по отношению к придворным дамам.

Заполнив одним из трофеев опустевший подсумок, я задумался, куда девать оставшиеся? Ведь их было ещё пять штук, извлечённых из подсумков едва слышно мычащих что-то возмущённое «трупов», автоматы которых тоже оказались пустыми. А ведь есть ещё патроны к пистолету, а ещё гранаты! Это сколько же у меня сегодня добавится ненавистниц? Впрочем, пистолеты и патроны к ним, я брать не буду. Хорошего – понемножку. А вот остальное… Эх, повторяться не хочется, так что кому надо, пусть ещё раз перечитает окончание одного из предыдущих абзацев. Но заначку себе (мужчина я или кто?) всё-таки сделать надо. Недаром же во мне пятьдесят процентов украинских генов! Вот только где?

Никаких укромных мест рядом не было. Пол полигона был ровным. Никакого мусора, кроме валяющихся у ног одноклассниц, чтобы прикрыть им тайник, вокруг также не наблюдалось. Оказывается, не всегда мои родители были правы, заставляя наводить в комнате идеальный порядок. Именно сейчас его наличие мне очень мешало. Но, что есть – то есть, а чего нет – того нет.

Пришлось всё, нажитое непосильным трудом, складировать в уголке около своей входной двери, надеясь, что никто посторонний его оттуда не заберёт. Для этого даже переставших мычать подруг, пользуясь тишиной вокруг, пришлось оттащить за ноги подальше и уложить так, чтобы они не видели, моей нычки. «А то вдруг оживут?» – подумал я, вслушиваясь в звуки начавших уже рваться где-то гранат.

А чего это девушки перестали подавать шумовые признаки жизни? Уж не померли они внутри действительно затвердевших костюмов от такого досадного поражения или моего беспардонного отношения? Мысль, конечно, дурацкая, но чего в жизни не бывает! Да нет, сердца, что у одной, что у другой, комично застывшей фигуры, гулко колотятся. Я это чётко услышал, приложив ухо, а точнее хорошо пропускающий звуковые колебания шлем, сначала к одной, а потом и к другой груди. Но вот яростное: «Убью!» – едва-едва расслышалось. Значит всё с ними в порядке! А прозвучавшее обещание ещё надо ухитриться выполнить. Недавняя-то их попытка совсем не скажешь, что получилась удачной.

И уже после этого, оборудуя схрон в своём закутке, я заметил отметины, появившиеся на толстых стенах как раз на уровне моей груди. А переведя взгляд ниже, увидел каменную крошку и пыль на бывшем прежде чистом полу.

Неужели по мне стреляли настоящими пулями? На мне же нет бронежилета! Да и вообще это – моветон60!

60. Моветон – дурной тон, невоспитанность.

Запаниковав, я даже трофейные магазины проверил, в которых, как и положено, патронов не было видно.

Немного успокоившись, я рассмотрел, что, в отличие от стен, входная дверь, которой по идее должно было достаться больше всего, осталась нетронутой. «Вот это детализация!» – снова восхитился я уровнем технического оснащения полигона, вспомнив удивившее меня поведение той самой двери.

Но вот пустые гильзы, вылетевшие из автомата, почему-то не имитировались. Что было бы вполне логично. А первые безгильзовые патроны, как я когда-то читал, появились ещё в девятнадцатом веке.

«Бл…дь, неужели?» – всплывшие в голове сведения вызвали новую волну паники. Не доверяя уже своим глазам, я поменял в калашникове магазин на изъятый у девушек (от моих выстрелов на их телах никаких следов точно не было). И, наплевав на возможность моего обнаружения, сделал два выстрела: один – в стену, после которого на ней появилась новая выемка; а второй – в дверь, никак на это не отреагировавшую. Третий, чтобы окончательно удостовериться в своей безопасности, был сделан по ноге (я ж не убийца) одной из девушек. Как и ожидалось, никаких повреждений на подопытной конечности не возникло.

«Нахрен такую детализацию!» – после второго пережитого шока моё мнение поменялось на диаметрально противоположное.

Что-то настроение у меня скачет то вверх, то вниз. Уж не беременен ли я? А то и месячных нет, и две полоски есть. Самые глубокие шрамы вдоль хребта на спине мама Маша с сеструхой загладить с первого раза не смогли – остались две небольшие, тонкие, светлые, полоски. Сказали займутся ими через какое-то время. А потом всё как-то замоталось, завертелось. Да и не беспокоят они меня.

Помотав головой (вот до чего доводит постоянное нахождение в женском коллективе!), я приказал себе сосредоточиться на поединке – пока я кипишевал и занимался научными изысканиями, количество активных противников снизилось ещё на три единицы. «Может мне просто