Книга Когната - Алексей Борисович Сальников

существо провело хотя бы полгода в городе и в мегаполисе. Таких набралось не сказать что очень много. Несколько миллионов драконов и людей, но и те умирали от ран и болезней, гибли в попытках продолжить противостояние и пересечь Зеркало, бесследно исчезали, сбегая в Зеркало от резни, устроенной в отместку за то, что творилось во время прошлого передела власти.

Максиму каким-то чудом удалось спасти большинство членов своей группы, когда они ушли в Зеркало. После скитаний, стычек с такими же, как они, бедолагами, группа обнаружила заброшенную деревеньку, а рядом с ней людей, не слышавших ни о какой войне, кроме той, что была у них двести лет назад. Местные согласились помочь, почти не задавая вопросов, не прося ничего взамен.

Как только Максим убедился, что за своих можно не беспокоиться, он перешел на человеческую сторону и сдался, не сомневаясь, что его поставят к стенке, как он того и заслуживал.

Но командование решило иначе.

— Максим Сергеевич, — сказал ему главный, — будь у тебя хотя бы немного офицерской чести, ты бы давно уже сам себе приговор в исполнение привел. Особенно после взрыва. Но раз уж ты тут, раз уж ты это Зеркало изучил и можешь ходить туда-сюда, не выбрасывать же тебя на помойку, хотя я бы выкинул, но наверху считают иначе.

Тогда-то Максим Сергеевич и узнал о дополнительном эффекте Зеркала. Через него на соседнюю территорию переносит детей. Человеческих — в мегаполис. Драконьих — в город. И ничего с этим поделать нельзя. У Зеркала своя логика, не чета привычной.

— Но все это ерунда, — сказал главный. — Мы им драконят возвращаем, они нам — наших человеческих детей. Как раз на самом тонком месте этой сумасшедшей шторы, мы там пограничный переход организовали. В том месте всегда солнце светит, как будто полдень. Проблема в другом. Внутри Зеркала тоже много кто обитает, не всегда драконы и люди, кого там только нет. Из Зеркала сюда зеркальных детей вышвыривает, мы уже многих нормальных разведчиков потеряли в попытках их вернуть. И, честно говоря, хоть здесь их оставляй, или усыпляй, как собак, всех непонятных отродий. Я сейчас говорю «отродий», потому что это не всегда дети драконов и людей, порой странные экземпляры попадаются. Как тебе живое воплощение чумы? Вот что с ним делать? В городе держать — упаси боже! Вот его неделю назад вызывался капитан Васильев с группой сопроводить до дома. Никто не вернулся. Ни ответа, ни привета, один раз вышли на связь спустя сутки, сообщили, что видят какие-то огни в небе, — и тишина. Так что или берешься за это дело, или уматывай из города куда хочешь, другой жизни тебе не будет. Или так, или никак. И еще спасибо не забудь сказать. Ценность твоя только в том, что тебя не жалко.

Максим Сергеевич спокойно воспринял ругань главного, даже не стал оправдываться, что не застрелился только потому, что еще лелеял надежду встретиться с Фумусом.

С первым ребенком, которого подкинуло ему Зеркало, все вышло довольно просто: это было существо, питавшееся электроэнергией. Но у существа работало внутри что-то вроде карты и компаса, загадочное создание знало, куда идти. Главное, нужно было то и дело скармливать ему батарейки, которыми Максим Сергеевич до верху набил рюкзак, а сам питался грибами, ягодами, пил воду, если попадалась речка. Разве что на обратном пути пришлось тяжко, и он думал, что уже не выйдет обратно, однако как-то выбрался — похудевший, обросший, но отчего-то слегка успокоившийся. Не полностью, нет, но доля покоя ощущалась среди постоянной бессильной злости.

Следующей Максим проводил девочку, которую, когда выловили в городской реке, прозвали «русалкой». Ничего в ней не было русалочьего — обычная школьница в форме, разве что без воды ей становилось дурно, и Максим Сергеевич попросил приладить ему что-нибудь вроде аквариума с лямками, как у рюкзака, и такую штуку для него сварганили. Невероятно тяжелая, плескавшая ему за шиворот бандура за спиной, да к тому же девочка болтала без остановки, но абсолютно не имела представления, куда ей надо, — Максим Сергеевич почувствовал облегчение, когда выяснилось, что он может выплеснуть русалку в реку и сопровождать ее, идя по берегу, и пользоваться аквариумом, только если требовалось пройти по суше. Непонятное для него самого чутье вывело их к поселению водяных людей, чья благодарность незаметно перетекла в попытку утянуть его под воду и сожрать.

Максим перестал следить за календарем. Для него существовала только квартира и Зеркало. Если он жил в городе, то к шести вечера должен был находиться дома, если же околачивался в Зеркале со своей группой, то обязан был тоже в шесть включить радио, нашарить там волну и принять шифровку из цифр, перечисляемых равнодушным женским голосом, каким обычно объявляют о прибытии автобуса или поезда. В один из вечеров он получил телефонный звонок и приказание лично прибыть к непосредственному начальству, что Максим и исполнил, а именно: сел на троллейбус, через сорок минут быстрым шагом пересек площадь перед районным управлением, показал документы дежурному офицеру, а дальше, чуть ли не взятый под белы рученьки, и глазом не успел моргнуть, а уже сидел перед начальником в его кабинете.

На этот раз дело касалось вовсе не очередного необычного ребенка. На столе у главного лежали слитки золота и стопки бумажных денег.

— Мы нашли Фумуса, — сказал главный, — точнее, купили. Бери своих из Зеркала или как хочешь, но чтобы его больше не было. Как связаться с тем, кто его предал, я расскажу позже, а сейчас я хочу, чтобы ты меня очень внимательно выслушал.

Увидев сосредоточенность на лице Максима Сергеевича, он сказал:

— Он должен исчезнуть.

— Его надо спрятать? — спросил Максим Сергеевич.

— Да, — ответил главный. — В наших интересах его убить, а тело спрятать так, чтобы ни одна сволочь его не отыскала, чтобы они еще лет двадцать ходили и озирались, — а ну как он из тени за спиной выйдет. Надо, чтобы все, кто ему в верности клялся, всё на него свалить успели и уже начали успокаиваться… надо, чтобы этого покоя у них не было никогда. Чтобы он им мерещился в кошмарах. Чтобы нет-нет, а подумали: стоит ли лететь в отдаленное поместье, стоит ли по лесам лишний раз бродить.

— А оруженосец?

— Оруженосца при нем нет. Оруженосец у него девушка. Да уже и не оруженосец она, он с ней узами брака сочетался. Он