Книга Влюблённый Сократ: история рождения европейской философской мысли - Арман Д'Ангур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поскольку хронология нарушена намеренно, следует, возможно, признать, что спроецированный вперед во времени эпизод может быть точно так же спроецирован и назад. Ни в одном другом отрывке из обширного собрания сочинений Платона не упоминается о каких-либо отношениях между Сократом и Аспазией. Поэтому «Менексен» можно, помимо всего, рассматривать как признание Платона в том, что между этими людьми когда-то действительно существовали близкие отношения, о чем он не был готов свидетельствовать ни в одном другом диалоге. Это заставляет нас внимательнее присмотреться к историческому прошлому самой Аспазии.
Появление Аспазии
Одной из самых ярких и противоречивых женщин своей эпохи, а возможно, и самой необычной женщиной всей классической Античности считается Аспазия, дочь Аксиоха. Ей было всего двадцать лет, когда она вместе со своей сестрой и ее мужем, старшим Алкивиадом, прибыла около 450 г. до н. э. в Афины. Семейство покинуло оживленный и шумный торговый город Милет в Ионии, на берегу Эгейского моря, куда Алкивиад Старший, отец Клиния и будущий дед нашего Алкивиада, был сослан из Афин. Тогда, десятью годами ранее, в 460 г. до н. э., Алкивиад Старший был вынужден отправиться в изгнание, став жертвой политической междоусобицы.
Недавно обнаружены свидетельства о том, что Аспазия имела родственные связи с Алкивиадом3 через своего отца Аксиоха.
Из этого вытекает следующая картина. Находясь в изгнании в Милете, Алкивиад Старший познакомился с отцом Аспазии Аксиохом. Богатый представитель ионийской греческой элиты, имевший давние родственные связи с Афинами, Аксиох был рад выдать одну из своих дочерей (имя которой неизвестно) замуж за Алкивиада Старшего, члена дема Скамбонидов, чей сын Клиний был другом и соратником Перикла.
Когда Алкивиад Старший вернулся из Милета в Афины с новой супругой и детьми, он взял с собой сестру своей жены Аспазию, рассчитывая, возможно, устроить ее выгодный брак с каким-нибудь афинским аристократом. Однако это был не самый удачный момент для реализации подобного проекта. Всего за год до этого, в 451 г. до н. э., Перикл ввел закон о гражданстве, который не позволял сыновьям неафинских жен становиться афинскими гражданами. Закон был призван отбить охоту у высокородных афинян жениться на неафинянках, поскольку такой выбор ставил в невыгодное положение детей от подобных союзов. Таким образом афинское гражданство становилось еще более исключительной привилегией. Новый закон, как ожидалось, должен был также повысить статус матерей, родившихся в Афинах.
Неафинянка Аспазия, сестра жены Алкивиада Старшего, приходилась двоюродной бабушкой младенцу Алкивиаду, сыну Клиния. Поэтому вполне естественно, что, когда три года спустя, в 447 г. до н. э., Клиний пал в битве при Коронее, эта прибывшая с других берегов очаровательная, энергичная незамужняя молодая женщина должна была принять участие в переходе малыша в новую семью, под опекунство Перикла. Возможно даже, что именно в тот момент и именно с этой целью она впервые попала в дом афинского лидера.
Судя по всему, милетские отцы больше, чем афиняне, заботились о воспитании своих дочерей. Помимо красоты и характера, Аспазия обладала прекрасным образованием. Перикл был вдвое старше ее, у него уже было двое детей от предыдущего брака, но он вот уже десять лет как был в разводе с женой4.
Юная Аспазия пленила Перикла своей внешностью, обаянием и умом, и около 445 г. до н. э. она если не официально, то по сути стала его женой. Периклу трудно было обойти свой собственный закон и сделать Аспазию законной супругой5. Поэты-сатирики с восторгом занимались очернением этого союза, обзывая Аспазию «блудницей» (pornē) и «наложницей» (pallakē), а их сына Перикла Младшего – «бастардом» (nothos).
Более поздние авторы, как мы видели, отмечали, что Перикл был настолько влюблен в Аспазию, что никогда не пропускал и дня, не поцеловав ее утром и на ночь. Они так и были обожающими друг друга неразлучными партнерами6 вплоть до смерти Перикла от чумы через шестнадцать лет, в 429 г. до н. э.
Превыше всех женщин почитал Аспазию Перикл – тот самый человек, которого авторы комедий и народная молва прозвали «Зевсом». Поэтому внимательным читателям платоновского «Пира» трудно было не уловить схожесть Аспазии с вымышленным персонажем Диотимой, чье имя означало «почитаемая Зевсом». И которая, как заявляет Сократ, «научила меня всему, что я знаю о любви».
Репутация Аспазии
Античные авторы часто отзываются об Аспазии в уничижительных выражениях. Не в последнюю очередь это вызвано писаниями современных ей поэтов-сатириков, таких как Кратин и Гермипп, в пьесах которых отражались настроения народа против нее и Перикла. В комедиях Аспазию обзывали «шлюхой» и «наложницей с собачьими глазами», а историк Плутарх сравнивал ее с ионийской куртизанкой Таргелией, соблазнявшей влиятельных мужчин и имевшей на них влияние.
Так что в лучшем случае Аспазия считалась куртизанкой высокого класса, гетерой (от греч. ἑταίρα — то есть подруга, спутница, иная, отличная. – Пер.). Хотя показательно, что этот менее уничижительный термин предпочитают использовать не сами античные источники, а современные ученые, стремящиеся придать Аспазии более «респектабельный» статус.
Гетеры, в основном происходившие из неафинской среды, были представительницами высшего общества, часто хорошо образованными и финансово независимыми. Помимо продажи сексуальных услуг, они могли зарабатывать на жизнь танцами или игрой на авлосе на пирах. Гетеры получали достаточно высокое вознаграждение, чтобы с их профессии взимался налог, а некоторые даже становились богатыми владелицами публичных домов. Возможно, именно к этой последней категории отдельные особо строгие афиняне были склонны отнести и Аспазию.
Ученые восприняли подобную атрибуцию как исторический факт, несмотря на отсутствие в античных сочинениях подтверждения статуса Аспазии как гетеры. Родственные связи Аспазии с высшим классом (дочь Аксиоха все же происходила из рода Алкмеонидов) и ее почитаемый в окружении Перикла статус свидетельствуют о том, что это была не более чем женоненавистническая клевета. Высказываемые в комедиях грязные обвинения нельзя, как это часто бывало, принимать за чистую монету.
Вопиющим тому примером являются утверждения Плутарха о том, что Аспазия была даже предана суду за якобы имевшее место «нечестие» и за то, что «поставляла Периклу свободнорожденных женщин». Весьма сомнительно, что афинское законодательство того времени предоставляло женщинам, тем более неафинянкам, достаточный статус, чтобы быть привлеченными к суду по подобным обвинениям. Так еще и обвинителем в этом деле выступал не кто иной, как одноглазый