Книга Настоящий Спасатель 2. Назад в СССР - Адам Хлебов

теста сделан.

— Ну если опубликуют, то значит крышка Солдатенко. А нет, так то только один и первых ходов.

Я понимал, что материалы не опубликуют. Уж слишком крупную рыбу он затрагивал. Но они ясно даст понять Солдатенко, что тот не сможет больше безнаказанно творить свои дела и обогащаться за счет своего положения. Мне нужно было заставить его ещё больше нервничать.

— Элен, только ещё раз прошу. Никому ни слова.

Она приложила ладонь к груди и по-детски поклялась:

— Я — могила!

— Как вы познакомились? — поинтересовался я у Темы.

— Представляешь, патрулирую парк с напарником, ну там где вы в первый раз Королькова поймали. Вижу силует через забор прыгает, примерно в том же месте. Думаю, ну Артемий, теперь твой выход. Надо задерживать валютчика. Я не сразу в ней девушку признал. Бегу, а сам думаю, как бы сделать, чтобы как в прошлый раз не вышло. Подбегаю, а она в штанах и куртке была. Прыгнула — чуть не разбилась. В последний момент подхватил на руки. А сам свалился. Крепко держу, чтобы не сбежала. А она мне своей корочкой в глаза тычет и кричит «Пошел на хрен! Я журналист!»

— Макс, ты бы видел глаза своего друга, в них и азарт и разочарование. Не смог он валютчика задержать. Это про разочарование, а то, что девушку на руки подхватил — так просто сиял. Я правда без него бы ноги на тех валунах бы себе переломала. А он мне снизу кричит — «вы задержаны, девушка. Я вас сейчас в отделение доставлю». А я ему — ты сначала хотя бы себя доставь.

— Ну да, тут подбегает известный нам с тобой моряк и говорит, ну что я поймал свою русалку. Он думал, что Элен по пьяни прыгать полезла.

— А что прыгала-то? — спросил я улыбаясь

— Да-а-а так короче.

Это свойство характера искать прямой путь и не замечать препятствий ещё не раз в будущем сослужило хорошую службу нашей троице.

Мы вышли на улицу. Каждый год поздней осенью с моря дует теплый ветер. Это длиться всего два дня. Быть молодым и стоять с друзьями, подставив лица потоку воздуха, — это нельзя сравнить ни с чем.

Я был рад, что Тема нашел себе такую замечательную девчонку. По всему было видно, что он ей нравится.

Провожая ее домой мы шли и болтали о всяком. Мне было так уютно, что я впервые с попадания в тело Макса Бодрова почувствовал себя по-настоящему дома.

Все эти улицы города, немного растрепанные и неухоженные стали мне ближе и роднее, чем вылизанная, лощеная Москва будущего из которого я прибыл.

Я точно знал, что счастье неуловимо. Его нельзя ощущать долго. Но сейчас были именно те мгновения, за которыми и скрывается это мимолетное чувство.

* * *

— Ну как она тебе? — спросил Тема включая красный свет в отцовской лаборатории.

Мы отправились в нее сразу, как проводили Элен домой.

— Восхитительна, — я доставал пленки из рюкзака и выкладывал их рядом с ванночками с проявителем. Моему другу была важна моя оценка. Девушка действительно была прекрасной и они очень подходили друг к другу.

— Я тоже так думаю. Она не выходит у меня из головы ни днем ни ночью.

Мой друг был влюблен.

— Давай, сначала проявим черно-белую. Ту которая чужая, — предложил Тема.

Я согласился. Это должно было занять меньше времени, чем проявка цветной.

— Я твоему бате в Москве купил реактивов и пленки.

— Сколько стоит?

— Это в подарок, ты что?

— Вот себе цветной взял и вам. По три катушки. Одну пролюбил, как выясняется.

Хотя мне до конца не хотелось верить, что пленка на которой видно, как Корольков и Лосев в самом финале «ломают» деньги, исчезла, я всё же испытывал интерес к тому, что она содержит.

— Хорошо, спасибо. Но сам знаешь, можно было без подарков приезжать.

Мы проявили черно-белую пленку. Тема вытащил ее из бачка с вращающейся крышкой. На негативах были фотографии разных людей. Я никого из них не узнал. Тогда Тема небрежно предложил мне заняться проявкой черно-белых фоток, пока он сам будет возиться с цветом.

Он сказал это так, словно я всю жизнь занимался этим ремеслом, и удалился за ширму во вторую половину помещения. Скорее всего они с Максом часто сюда приходили до момента моего «пришествия»

Мне повезло я хорошо помнил, как проявлять и печатать фотки. В далеком детстве в красном свете я сам колдовал над кюветой с проявителем и ванночками с водой и закрепителем.

Это было единственное взрослое развлечение, к которому я допускался раз в полгода за хорошее поведение. Я вспомнил запах фиксажа и мокрые, скользкие на ощупь фотографии.

Да это была это была отдельная магия. Она мне далась не сразу. Куча бумаги и реактивов была попорчена, но я в конце концов стал вполне сносным фототехником.

Я разглядывал это старое чудо фотографической техники — увеличитель, куда заряжалась пленка и в котором был красный фильтр, чтобы не засветить фотобумагу.

— Ну что же — приступим, я поплевал на ладони, потер их и заправил пленку в оборудование.

Вначале на листе простой бумаге я выставил фокус, глядя на серые в черном зрачки людей с пленки.

Это было нужно чтобы снимки были сфокусированными и достаточно резкими. Готово

Затем я нашел, как вставляется красный фильтр в окошко увеличителя. Закрыв луч фильтром, я полюбовался изображением на рамке, позволяющей делать белый кант по контуру.

Взяв пачку бумаги «Березка» я извлек из нее первый лист. Сложив пополам, я получил формат девять на двенадцать. Поискав глазами нож или ножницы, я увидел острый медицинский ланцет и линейку.

Руки сами разрезали лист на две идеальные половины. Я сжал губы, а потом негромко, подбадривающе себе присвистнул.

— Глаза бояться — руки делают. Мастерство, то не пропьешь.

— Что ты там бубнишь? — спросил тема из-за ширмы, — помощь нужна?

— Не, всё в порядке.

Я выставил линейку, проверил по углам насколько ровно у меня получилось и убедившись, что бумага легла как надо, открыл красный фильтр.

Да, безусловно, это занимало много времени. В будущем щелк на телефон и всё, фото готово. Ты имеешь в библиотеке любое количество качественных фото, но в тот момент я получал неописуемое удовольствие.

Отсчитав нужное количество секунд, закрыл фильтр обратно, и взяв бумагу с щипцами положил ее