Книга Путь к золоту Рюрика - Виктория Лисовская

а рукопись убрал обратно за пазуху.

— Ну и ладно! С тобой никто играть не станет! Думаешь, я не видел, как ты из рукава тузов тянешь! Это другим фокусы показывай!

— Ты меня при всех кидалой называешь?! — вскочил со своего места Степан, и только встал в боевую стойку и хотел дать в нос обидчику, как действительно из левого рукава выпал пиковый туз и плавно спланировал на пол, прямо под ноги драчунов.

Сначала в трактире повисла оглушительная тишина, а потом разразился дикий, неуемный смех, корнету Степану Герасимову пришлось в спешке выбегать из кабака.

Глафира тихонечко последовала за ним.

Новгородская область. Батецкий район. Наши дни

Антона Новоселова вообще не оказалось сегодня в лагере, его с утра никто не видел и не слышал. Витька Мамонов, который жил с ним в одной палатке, сообщил, что Антону утром позвонили, он после этого собрал свой рюкзак и ушел.

Александр Александрович Корнеев удивился визиту девушек и сообщил, что Новоселова он никуда не отпускал и знать не знает, куда его студент подевался.

— Это же самое настоящее ЧП, у нас в лагере пропал студент, там, где орудует неизвестный убийца, а вы мне об этом только что заявляете! — закричал Корнеев на студенток.

— Так мы его и ищем! — тоже громко ответила Майя.

— А вы сами говорили, что, если кто уедет из лагеря без предупреждения — это будет равносильно признанию его в убийстве! — напомнила его собственные слова Белинская.

— Да, говорил, но вот только где его искать?! Вы ему звонить пробовали?!

— Конечно, пробовали! Телефон выключен! — сказала Майя.

— Еще одна беда! Что за практика такая невезучая!

«Лысина у Корнеева сейчас точно задымится!» — подумала Виноградова.

— Значит, его с утра никто не видел, а сообщили мне об этом только сейчас, во второй половине дня?! — бушевал доцент.

— Так у нас тоже телефон пропал, и я теперь думаю, это дело рук Антона! — горячо заявила Стефания.

— Новоселов — вор и убийца?! Никогда в это не поверю! Такой ботаник-отличник ворует мобильники? Бред, еще раз бред! Такого быть не может! — затряс розовой лысиной Сан Саныч.

— А в этом мы будем разбираться, — в главную палатку зашел Дмитрий Князев, подмигнул притихшей Виноградовой и спросил девушек: — Ну, рассказывайте, во что вы вляпались на этот раз!

Майя спокойно и обстоятельно все сообщила Князеву.

Тот нахмурился и сказал:

— Что-то не совпадает! Новоселов ушел ранним утром, а телефон у тебя пропал ближе к обеду! Если бы Антон был все это время в лагере, его бы кто-нибудь заметил!

— Да, бабки с транспарантами тоже сказали, что парнишка с рюкзаком пошел в сторону жэдэ станции часов в семь утра, обратно его не видели, — согласно кивнула Майя.

— Так пока мы все на Шумке были, смотрели на откопанного жмурика, кто угодно мог в лагерь зайти! — возразила Стефания.

— Кстати, что там с новым жмуриком? — подал голос Корнеев.

— Не очень новый у вас жмурик, эсперты говорят — он пролежал в яме лет пять-шесть минимум. Надо опрашивать деревенских, кто пропал в это время! — ответил Князев.

Майя тут вспомнила важную информацию.

— Леха Синица из Заполья говорил, что его друг Толик как раз пять лет назад сгинул на Шумке, — сказала она.

И Корнеев, и Князев взглянули на нее с уважением.

— Хорошо, проверим мы твоего Толика, — сказал следователь.

— А что со жмуриком случилось? Смерть криминальная? — поинтересовалась Белинская.

— Еще экспертиза не проведена, но, как сказал наш патологоанатом, у него перелом основания черепа — мог и сам неудачно упасть и сломать шею, — ответил Дмитрий.

— Ага, и сам себя в яму закопал! Конечно же, — хмыкнула Стефания.

— Все бывает, — философски ответил следователь.

— Так что с Новоселовым делать будем? Это же ЧП! — принялся заламывать руки доцент.

— Будем искать! — весело ответил Князев.

Записи из старого дневника. 2 сентября 1867 г

Мое прошение об отпуске приняли не без колебаний. Но как показалось мне, и не без облегчения. Через пару месяцев я смогу отправиться на родину. За это время мне следует разными путями отправить в Новгород копии переписанных мною документов. Это, конечно, против правил, но не противно ли их сокрытие от людей?

Лев Георгиевич многократно повторил мне, что я не должен никому говорить о тех тайнах, что я узнал в библиотеке.

Я торжественно поклялся.

Господи, не дай мне стать еще и клятвопреступником.

1868 г. Санкт-Петербург

Пошатывающейся походкой, все-таки перебрал он шампанского, корнет Степан Герасимов двигался вдоль набережной, периодически покачиваясь и облокачиваясь о парапет.

Глафира, как невидимая тень, двигалась следом. Хотя время было довольно позднее, но было достаточно светло, кое-где над Невой клубился серый туман, и тянуло вечерней прохладой.

Девушка шла за корнетом и на ходу придумывала, как же с ним завести разговор и хоть одним глазком взглянуть на документ, спрятанный за пазухой Герасимова.

Тут на помощь пришел сам случай: корнет углубился в переулок ближе к Сенной и в одном из дворов напоролся на неприятнейших субъектов.

Те увидели намеченную жертву в лице корнета, проследовали за ним и уже через несколько кварталов окружили подвыпившего Степана.

Глафира притаилась в темной подворотне и смотрела за разыгрываемым перед ней представлением.

Корнет окинул молодчиков недоуменным взглядом и только хотел пройти, как ему снова перегородили дорогу:

— Эй, позвольте пройти, — вежливо, но стиснув зубы, промычал он.

— Не-а, не позволим! — хмыкнул первый верзила и сплюнул на землю.

— Да, тут проход платный! — подтвердил тощий и юркий, как уж, его приятель.

— Как это платный? — искренне удивился Герасимов. — С чего это?

— С сегодняшнего дня, — сообщил с улыбкой третий хулиган с выбитыми передними зубами, потому он страшно шепелявил.

Корнет насупился и принялся оглядываться по сторонам, соображая, в какую сторону дать деру.

— А у меня денег нету, — промямлил он.

— А что есть? — поинтересовался шепелявый.

— Ничего нету! — закивал головой побледневший Степа.

— Как это у такого щеголя и ничего нет?! — с заботой заглядывая в глазки, спросил верткий уж.

— А если мы сами поищем? — поигрывая в руках дубинкой, спросил первый верзила.

— Не надо! — еще больше побледнел Степа.

— А может, надо?! — снова зашамкал беззубым ртом шепелявый.

Герасимов только помотал головой и принялся рыться по карманам, вытряхивая из них монеты, что вечером выиграл в карты.

«Вот ирония судьбы, кидалу кидают!» — пронеслась у Глаши мысль в голове.

— Вот, деньги! Можно я пройду? — снова промямлил вконец протрезвевший парень.

— А ты ничего не забыл? Что-то маловато! — пересчитывая ассигнации и монеты, спросил