Книга Чистое небо - Евгений Шпунт

вернулся в свою келью, когда уже начало светать. Он рухнул на койку и почти мгновенно заснул мертвым сном. Последний промелькнувший у него в голове обрывок мысли был о том, что, кажется, он забыл что-то важное.

Когда он проснулся, солнце уже начало клониться к закату. Мартин в панике выскочил из дорматория, ругая себя последними словам — нашел время спать, когда такое творится! Все остальные братья, наверное, с утра на ногах, а он…

По двору деловито сновали люди в синих монашеских рясах и серой, коричневой и черной одежде деревенских — все куда-то спешат, чем-то заняты. Мартин схватился за голову. Ну как можно было так всех подвести! Он сделал несколько нерешительных шагов, сам не зная, куда бежать в первую очередь, но на его счастье столкнулся с Бирном.

— Успокойся… Да успокойся ты! — библиотекарю даже пришлось встряхнуть Мартина за плечи раз-другой. — Все хорошо. Ты, честно говоря, мог бы еще немного поспать. Отец настоятель определил тебя в ночную смену. Не паникуй.

Он недоуменно взглянул на Бирна, и тот объяснил, что настоятель разделил братьев и тех из беженцев, кто мог и хотел помочь, на группы — помогать в лечебнице, работать на кухне и прочее. Даже стариков приставили к делу — они, сменяя друг друга в церкви и зале Тысячи Звезд, молились о выздоровлении раненных и больных, а на крыши строений повыше посадили наблюдателей, чтобы те подняли тревогу, если увидят приближающихся венардийцев.

— Настоятель сказал, что это просто мера предосторожности, что они, даже если вернутся, не посмеют штурмовать монастырь. — добавил он, озабоченно хмурясь. — Дай-то небо, чтобы так и было, только раньше мы верили, что венардийцы не такие изверги, чтобы невинных людей в браслеты заковывать, а оказалось… Эх, ладно. Приди в себя немного, сходи, может, в трапезную, перехвати чего-нибудь, а ночью тебе в лечебнице дежурить. Не опаздывай…

Из трапезной Мартин вышел повеселевшим. На кухне хозяйничали благодарные женщины из Веречья, без устали пекли, варили, жарили, и подавали на столы все новые блюда со снедью, дымящейся и источающей вкусные запахи. Шагая в сторону лечебницы, Мартин поймал себя на том, что широко улыбается. Давно он так вкусно не ел. Монастырским поварам поучиться бы так готовить, а то…

Его позвали по имени.

Мартин оглянулся, но никого не увидел. Уже сгустилась темнота, луна вышла на небо, длинные тени построек и деревьев стелились по траве, и…

— Мартин!

В кроне ближайшего дерева вспыхнули две синие искорки, и, прежде чем он успел опомниться, Леу бесшумно и мягко приземлилась рядом.

Вот! Вот о чем он забыл! Пропустил две встречи — позапрошлой ночью валялся, одурманенный конолловой настойкой, прошлую провел в Веречье, а Леу не предупредил!

— Что ты… тебе нельзя здесь… тебя же увидят!

Она недоуменно наклонила голову, а у Мартина от волнения снова вылетели из головы все эльфийские слова, которые он успел выучить. Пока он отчаянно пытался собраться с мыслями, Леу заговорила сама — спросила о чем-то, наполовину встревоженно, наполовину радостно. Мартин, кажется, разобрал «ты», «где», «ждала», а потом спохватился, что монастырский двор — не место для разговора, тем более, что со стороны трапезной как раз показались несколько фигур в рясах.

— Ох, небо!..

Мартин схватил Леу за руку, набросил капюшон плаща ей на лицо и потащил за собой, стараясь держаться в тени. Эльфийка и не сопротивлялась, только с любопытством посматривала по сторонам.

Наконец он чуть ли не втолкнул Леу в свою келью, захлопнул дверь и прислонился к ней, тяжело дыша. Сердце у Мартина билось как сумасшедшее. Эльфийка протянула ему руку с зажатым в ней говорящим камнем.

— Я беспокоилась, — сказала она. — Ты не пришел одну ночь, другую… Я подумала, с тобой что-то случилось, ты заболел или еще что-нибудь.

Мартин запустил свободную руку в волосы и попытался собраться с мыслями.

— Кроме того, — продолжала Леу. Она откинула капюшон, и луч лунного света, падающий через узкое окно, вспыхнул на ее волосах. — Мне хотелось посмотреть на этот ваш монастырь. У вас здесь шумно. Такая суматоха, все бегают, галдят. Так почему ты не приходил? Что-то стряслось?

— Да, В общем, да… Не со мной, — поспешно добавил он, увидев тревогу на лице эльфийки. — Спасибо, что беспокоишься обо мне. Сам я в порядке, просто…

— Конечно, беспокоюсь! Ты…

Дверь кельи распахнулась.

— Мартин, тебя в лечебнице ждут, — сказал появившийся в проходе Мерфи. — Конолл говорит, чтобы ты не опаздывал, а то ведь… Ну ты даешь! Нашел время девиц к себе в келью водить, в самом деле! Нет, ну…

Вдруг он осекся, побелел, даже сделал пару шагов назад.

— Погоди, а что это у нее с ушами? И глаза… Ох, небо, спаси и защити! Сюда! Сюда!

Огонь

Ну почему она явилась в монастырь? Почему он не прогнал ее, а потащил в келью? Почему она не сбежала, пока была возможность? Оба они дураки. А теперь слишком поздно. Леу погибнет через пару мгновений, а сам он, считай, уже мертв.

Мартин с трудом перекатился на спину. Рукав рясы был мокрым от крови, рука при каждом движении отзывалась болью; он не мог даже поднять ее, чтобы защититься от нового удара. Сломана, наверное.

И как же хочется вздохнуть по-человечески, хотя бы в последний раз. Мартину отчаянно не хватало воздуха, но стоило ему попробовать сделать вдох, как изнутри в него будто вонзались раскаленные ножи. И снова кровь. Он чувствовал, как что-то горячее бежит по его груди и левому боку.

Крики, женский плач, звуки ударов, звон металла и треск огня.

Как же глупо все закончилось. И даже не смог отомстить напоследок, убить хотя бы одного из этих ублюдков. И возможность была, но он струсил. Мартин завыл бы от отчаяния, если бы мог выдавить из себя что-то громче слабого хрипа.

На фоне черного неба возник солдат-венардиец, по милости которого он и умирал сейчас, распростертый посреди зала Тысячи Звезд. Здоровый громила, сейчас казавшийся и вовсе великаном, оскалил зубы и снова поднял руку с булавой.

Нужно было прогнать ее, как только увидел.

Нужно было броситься на Мерфи, оттолкнуть его и дать Леу возможность сбежать, но тогда Мартин просто растерялся, а на вопли помощника библиотекаря быстро сбежались остальные братья.

Какой же поднялся шум.

— Там у Конолла люди умирают, а он, вместо того, чтобы помогать идти, с какой-то девкой тут обжимается!

— Бесстыдники! Вот в мое время…

— Мартин, стыдись! Вот от кого, а от тебя не ожидал…

— Эльфа! — надрывался Мерфи. —