Книга Мистерии янтарного края - Георгий Георгиевич Батура
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То есть состояние Атмана-Брахмана — это есть состояние «единичности», которого нет в нашем земном «двойственном» мире, и именно это есть бессмертие. Обратим внимание читателя, что мудрец Яджнявалкья говорит эти слова своей любимой жене, которая спрашивает его о бессмертии. В те далекие времена никаких «монахов» в нашем понимании в Индии не существовало. И мудрая женщина могла задавать такие вопросы мужчине. В Древней Индии существовало «человеческое» равноправие между женщиной и мужчиной, и это зафиксировано в текстах Упанишад. При этом для любого нормального мужчины жена — это женщина. И этим все сказано. И не потому, что каждого из нас «обуял» секс, а потому, что любой здоровый духовно человек — и мужчина, и женщина — интуитивно стремится вернуться к своему изначальному состоянию единого Адама.
Бесспорно, что создатели Упанишад не понимали всего того, что было абсолютно ясно для Иешуа Хрестоса: что именно физическое единение с женщиной приводит к тому, что мужчина может получить знание Брахмана (Атмана). И пусть читатель только посмотрит, как индийцы высказываются об этом единении, и как они это описывают. Ведь эти их строки — это поэзия в самом чистом и высоком смысле слова.
И это совсем не тот секс, к которому уже привык наш европейский менталитет, — sex, который иначе, чем простое физическое сношение не воспринимается. Конечно, древние индийцы целью такого единения видели рождение ребенка. Они не понимали того, что за этим якобы физическим действием скрывается «склеивание» духовных тел ка мужчины и женщины. Но как они к этому священнодейству относились?! Почти так же, как мандеи. И как описывали? Для них это было нечто божественное: это было, в прямом смысле слова, — жертвоприношение богам. И пусть читатель осознает, что бог для индийца и Бог для сегодняшнего европейца (даже Иисус Христос!) — это несопоставимые по внутреннему «уважению» величины.
С. [148]. Поистине, женщина, Гаутама, это огонь. Лоно — его топливо. Волоски — дым. Детородные части — пламя. Введение внутрь — угли. Наслаждение — искры. На этом огне боги совершают подношение семени. Из этого подношения возникает человек. Он живет, сколько живет.
С. [296]. Он призывает [ее] — это звук «хим», он просит — это прастава, он ложится с женщиной — это удгитха, он ложится на женщину — это пратихара, он доходит до цели — это нидхана. Это вамадевья, вытканная на соитии.
С. [311]. Далее, когда он смеется, когда веселится, когда производит совокупление, то он участвует в пении и чтении гимнов.
Какие у нас, сегодняшних европейцев, к чертям, «гимны», какие «волоски»?! Боже мой, праведный!.. Открытый публичный дом.
Но вернемся в наше время, — к тексту Евангелия от Иоанна. Мы находимся в гораздо более выгодном положении, даже чем Шанкара, потому что имеем Евангелие от Иоанна. Автор этого Евангелия написал его и придумал все эпизоды с Христом только потому, что сам прошел все упомянутые выше мистерии. Но это — только «общепринятый стандарт». Так в школе учитель обучает учеников знанию, хотя сам обладает знанием более высокого уровня. Каким именно? Иоанн — это, бесспорно, потомственный назарей, обладающий знанием назируты. И именно назирута учила о тех подлинных мистериях, которые появились в евангельском тексте, и которых не было даже в Элевсине.
Можно без преувеличения сказать, что более высокого уровня духовного знания на земле не существовало никогда. Иоанн — это учитель, а мы — только ученики. И по этой причине уровень Евангелия от Иоанна порой недоступен нашему «ученическому» восприятию. И я бы нисколько не удивился, если бы вдруг наука обнаружила или доказала, что под именем Иоанн это Евангелие писал сам назарей Иешуа Хрестос, который после проповеди у иудеев и своего чудесного Воскресения уединился на острове Патмос. В таком случае нашли бы законное объяснение и его разговоры у колодца с самарянкой и тайная беседа с Никодимом.
Что же пишет евангелист Иоанн, влагая свое высокое знание в уста Иисуса Христа? Это одни из самых интимных глав его текста:
Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собой, если не будет на лозе; так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы — ветви (Ин. 15:4,5).
О чем он говорит, и как понимать эти его слова? Но ведь он констатирует общеизвестный духовный закон: не может человек сам по себе подняться ввысь («плодоносить»). Потому что он земной, обладает телом. Ему нужен «подъемный кран», чтобы поднять эту «гирю», оторвать ее от земли. Кто же нас «поднимает»? У древних китайцев это легендарный дух (шень) Вэнь вана, и именно он «поднял» Конфуция до уровня «просветления сердца», а возможно, и до уровня «раскрывшегося Неба». У древних евреев это ушедший из жизни Моисей, который помог «раскрыть сердце» псалмопевцу Давиду и пророку Исайе, в книге которого тоже сказано о «расширении сердца». У мусульман — это пророк Мухаммад, а у суфийских братств — тот их конкретный шейх, который основал это братство. У зороастрийцев — живший некогда пророк Заратуштра (букв. «староверблюдый»), а у хасидов — их почитаемые наставники, каждый из которых организовал свою отдельную общину. У нас, европейцев, — это живший на земле Иешуа, который больше известен под греческим именем Иисус, и который в скрытой форме сохранился, как человек и наставник, в евангельском тексте. Сохранились его ка и ба.
Если живы их последователи, если на земле существуют люди, которые следуют по их стопам, значит, и сами эти великие основатели духовных учений живы. Живы по-другому, не так, как мы. Они живы тоже реально, но в «другой плоскости», отделенной от
