Книга Рыцаря заказывали? - Людмила Сурская

Разливая уху по котелкам, бурят рассказывал о легендах Байкала. Юлия посмотрела на Костю. Его лицо, освещённое светом костра, было сосредоточенным. "Значит, ему интересно". По бурятским легендам, у озера нет дна. Оно связано со всеми океанами, морями, реками. В глубинах его — серебряный дворец Вершителя судеб. Его писцы пишут Книгу судеб каждого человека рождённого на Земле… Заметив улыбку Юлии парень нахмурился. — "Можешь посмотреть утром в воду, вон у той скалы, повезёт — увидишь свою". Юлия заверила, что верит ему и улыбается чисто своим думам. Ночь, разлетевшаяся на тысячи сверкающих счастьем звёздочек, прошла в горячей неге Костика. Спрятав лицо на его груди, а плечи в его объятиях она была счастлива. Рыбак, скрестив ноги и монотонно покачиваясь, напевал себе что-то бурятское у костра.

Рассвело. Подниматься не торопились. Так хотелось подремать: воздух чистый, прохладно, сладкая тишина. Долго лежали просто так, не выпуская из объятий друг друга. Вдруг Костю осенила идея посмотреть, как солнце поднимается над вершинами деревьев. Юлия, скрепя сердцем, нашла это романтичным. Пока она потягивалась, он наклонившись и наспех чмокнув её в щёку выскочил к костру. Было похоже, ему не терпелось позадирать голову вверх. После пары окликов, Юлии пришлось поторопиться. Он тут же усадил её к себе на колени и они принялись караулить тот сказочный миг встретив его дружным:- "Ура!" Она бы с удовольствием понежилась на его руке, ей больше всего на свете хотелось сейчас этого, но его глаза светятся таким восторгом, что она соглашается караулить солнце. "Всё равно же в его объятиях, так какая разница где". А тут ещё, теша их сердца распелись на все голоса птицы. Какое блаженство! Так они благодаря настойчивости Костика поняли, что самые лучшие песни у птиц- на восходе солнца. Сиди и слушай. Получай массу удовольствия и положительный заряд. Хотя надо сказать — слава богу, что день начинался отлично и ярило не заблудилось в тучах, а то б пришлось ждать и ждать… Надо признать, что Костик не зря любит раннее утро. Она заметила, как от земли поднимались клубы тёплого туманного воздуха. Точно так же, как от раскалённого камня брусчатки после короткого дождя. Юлия бы тоже любила рассвет, если б любила рано вставать. А так идёт на такие жертвы только с Костиком и ради него. Умываться отправились к озеру. Костя достав маленькое зеркальце и пристроив его на камень брился. Юлия с полотенцем, ожидая конца процесса, стояла рядом. Бурят желая вероятно пошутить захихикал:- Трава на земле расти должна, а не на бороде. Костя неопределённо хмыкнул и пригласил рыбака последовать его примеру. Но тот смутился и вероятно решив, что на его бороде траве в самый раз, махнул рукой. Юлия с Костей переглянулись и весело рассмеялись. На песке у самой кромки воды сверкали влажные камушки: синие, красные, зелёные… Наклонилась. Хотела взять с собой, но вспомнив ночной рассказ бурята, что нельзя уносить их с собой, бросила в воду. Эти камни живут только в воде, без неё они умирают. Потом подумала и взяла один — голубой, как Костины глаза. "Пусть Владыка Байкала меня простит. Я забрала капельку своей любви".

Теперь каждое утро, ещё до рассвета, они поднимались и бежали к Байкалу встречать солнце. Легло на сердце. "Ты ведёшь себя, как язычник!" — смеялась Юлия, наблюдая, как, встречая первый луч, выныривающий из черноты воды, сливающейся на горизонте с небом и второй пробивающийся из-за скалы, он протягивает ладони и лицо к рождающемуся солнечному сиянию и шепчет: "Благодарность прими Ярило от всего живущего на земле". Потом он плавал до изнеможения, а она побултыхавшись у берега, на камне, наблюдала за его мощными движениями вперёд, вперёд… Неугомонный! Радовало, что часто оглядывался, чтобы убедиться: она здесь, с ним, помахать… Вот тогда-то она видела его плечи в сиянии капель, силы и восторга…

Ей безумно понравился отдых у озера и Костя посвежел. Но срок их путёвки закончился, а следующую половину отпуска, они отвели родным. Как бы ему не хотелось побыть ещё на Байкале, он понимал, что его маленькая девочка немного скучала, и решил сделать ей приятное. Они ехали в Кяхту.

Нежданным гостям несказанно обрадовались. Тёща затеяла пироги и мигом наладила чаепитие. Рутковский пил с тестем чай из пузатого медного самовара. Крепкий и душистый, привозимый из Китая, он был прекрасен, как и те беззаботные отпускные дни. Они пили его из высоких дымящихся стаканов, покачивающихся в серебряных кружевных подстаканниках, и говорили о политическом моменте. Костя заверял его, что граница на замке и к старому возврата нет. Бармин же пытался объяснить, что с торговлей не лады и долго вольготная жизнь, отпущенная ей сейчас властями, не продлиться. Рутковский согласно кивал и советовал потихоньку сворачиваться. Тесть пил не торопясь, отхлёбывая аккуратно и помаленечку, прикусывая сахарком, важно замечая: "Чай пить — не дрова рубить". И подставлял свой дребезжащий в подстаканнике стакан под новую порцию. Костя тоже выпивал не мало, но столько сколько тесть осилить не мог. А счастливая Юлия летала вокруг стола, ловко отворачиваясь от везде находящих её рук мужа. Старательно подливая им обоим чай в стаканы, придерживала рукой колотящееся колоколом сердце. "Так приятно на них смотреть". Потихоньку и ненавязчиво, а Костик заставил её родню себя уважать. Она давно заметила, что у мужа был свой метод общения с недоброжелательно настроенными людьми. Он не напрягаясь, умело располагал их к себе, превращая в своих друзей. И был ещё один казалось прошедший незаметно разговор между ними, но сыгравший очень большую роль в поведении отца. Это было незадолго перед свадьбой Юлии. Один на один. Говорили степенно и долго. Что ему сказал Рутковский неизвестно, но тот круто изменил своё отношение к нему. Юлии было ужасно интересно и любопытно, но спросить так и не решилась.

Отец же покашливал и украдкой посматривал на Юлию стараясь угадать: "Как ей с ним живётся?" А разве по ней не видно? Разве ещё нужно кому-то, что-то объяснять. После длительного и пристального изучения, глаза отца утонули в смешинках. "Кажется, дочь действительно зацепила этого богатыря всерьёз и взяла над ним верх, и с этим уж ничего он не поделает. Попался парень видно крепко. Чего уж теперь-то, любится пусть живут, лишь бы не обижал Юлю". Костя же старательно пряча руку под скатертью ловча пытался дотронуться до её ноги, бедра и усадить рядом, а она, моргая длинными ресницами, удивлённо заглядывала своими влюблёнными глазами- угольками прямо в душу. Он краснел, но через минуту пытался повторить всё вновь. Скоро отпуск закончится и он опять не будет видеть свою малышку часами, — хотелось хоть эти дни иметь её каждую минуту рядом. Правда в первый же день, она воспользовавшись неразберихой приезда, помахав крылышками умчалась к подругам, которых ей приятно было увидеть снова. Пришлось потерпеть Рутковскому, не лишать же её удовольствия. Соскучился ребёнок. Её восторг просто восхитителен! Но благодушие его скоро исчезло. Подружки притащились за ней и хихикая принялись рассматривать его, от чего он покраснел до ушей и предпочёл немедленно смыться. Этого он не любит.

Отпуск есть отпуск, подолгу валялись в постели на пуховых перинах. Костя пытался под благовидным предлогом свернуть эту тёщину роскошь, мол, Люлю, тебя в том пуху не найдёшь. Но Юлия, чтоб не обижать маму просила потерпеть. Он со скрипом соглашался, поваляться на барских перинах. Конечно же, гуляли по городу. Он покупал ей мороженое в вафельном стаканчике и невообразимо вкусное печение в цветной коробке с неведомыми птицами. Они садились на скамеечку и ели, наблюдая, как наглые воробьи то и дело пытаются стащить друг у друга подбрасываемые Костиком лакомые кусочки. Юля была на седьмом небе. По — настоящему летняя погода, отпускное настроение и даже немного угрюмые стены старинных особняков, обрамлявших площадь со всех сторон, — всё это возвращало в их самый главный день- день знакомства. Это безумно волновало и делало невесомыми. Влюблённые, они такие- не ходят, а летают. Были и духовного направления прогулки- посещали театр. Во-первых, — то место, где их половинки соединились в одно влюблённое сердце. Пьеса попалась дрянной, артисты так себе… Но они не расстроились. Отдыхать вдвоём — так здорово, что ничего не могло испортить им настроение. А ещё Юлия сводила его на озеро Киран. У Кости болело плечо и ныла прострелянная нога. Вот Юлия и повела его к тому озеру, где все местные лечились целебными грязями. Шли, шли… Озеро выскочило неожиданно из-за поворота. С одной стороны смешанная с осиной берёзовая роща скрашивала голый берег. С другой редкий пересыпанный камнями сосновый бор, перевёрнутый в зелёную воду круглого озера. Это делало его похожим на пристанище крокодилов. Вода в нём неподвижная и совершенно не разобрать от чего у неё такой цвет. Толи от травы и вершин, толи сама по себе такая… Первый раз он посмеялся её причуде. Откинула голову посмотрела на него пытаясь обойтись без языка и выразить всё взглядом, мол смеётся тот, кто смеётся последним. Но ломота не оставляла выбору и он уступил. А последующие — шёл сам. Помогло. Плечо перестало болеть, а нога ныть. Сначала, он, сидя на берегу, просто натирал плечо, ногу и они с Юлией болтали, провожая плывущие себе в даль по синему небу жёлто-золотистые облака. Потом, почувствовав пользу, забирался в грязь весь, и Юлия мазюкала ломящее от дальних военных походов и многочисленных ран тело. Удивительно, но чувствовал себя после этого здоровым и помолодевшим. Настолько что затащил жену в кусты. Юлия принимая всё происходящее за шутку хихикала и не очень отбиваясь подыгрывала ему. Но вскоре поняв, что забавами там и не пахнет принялась озираться. "Вдруг кто увидит!". Только сердце разрываясь от горячего его шёпота шифоновым туманом обволакивающего голое тело и лопающая от счастья голова сдавали свою хозяйку. Увидев плескающиеся в глазах покорность, нежность и изумление он лавиной пламенных поцелуев сломил сопротивление расчистив себе дорогу… Возвращаясь, попали в грозу. Неожиданно по голубому небу поплыли, как льдинки по реке облака. Один другой, третий. Не заметно они превратились в серые и набрякшие. А те в свою очередь в угрюмую тёмно-синюю тучу. Она росла закрывая горизонт и как живая дышала и кашляла маленькими молниями с громом. Стало душно и беспокойно. Как будто она накапливает силы, собираясь рассчитаться с лесом и землёй. Тревожно вздохнул небольшой, совсем не защищённый от бурь, лесок. Словно набрал воздуха полную грудь и замер. Вздрогнули, охнули и заходили ходуном вершины.