Книга Бессердечный - Джейд Вест

кожа к коже. Кровь к крови.

Нам подходило это определение. Кровь к крови. Скоро польется и наша. Это будет плата за все наши преступления.

Он прижался ко мне, его член… прямо к моему клитору. Это было блаженство, и я извивалась, умоляя его о большем. Я так желала почувствовать его внутри.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Пожалуйста, возьми меня, Люциан.

Он приподнял мои ноги, что бедра оказались на его груди, и с ухмылкой на лице взял свой член в руку и прижал его к клитору. Я застонала. Как же я стонала, пока он проводил членом вниз и вверх по моим складочкам.

— Пожалуйста, — просила я. — Трахни меня.

— Моё удовольствие, — произнес он и одним грубым толчком двинулся вперед.

Я вскрикнула от боли. Вскрикнула от шока, когда он вошел в меня. Потому что он не тронул мою киску…

Монстр решил трахнуть мою попку. Ублюдок не вошел в мою жаждущую киску, он исследовал мою попку.

И всё же я молила о большем.

Не могла остановить себя.

Пожалуйста… жестче… жестче…

Он дал мне жестче. Он дал мне настолько жестче, что я вскрикивала с каждым движением его бедер.

— Я же здесь не первый, да? — прорычал он, и, встретившись с ним взглядом, я покачала головой.

На его лице отражалась ярость, пока он трахал мою попку.

И я влюбилась в ярость на его лице, пока он причинял мне боль.

Его голос казался таким низким.

— Они были достаточно смелыми, чтобы воспользоваться твоей попкой, но не забрать твою девственность, да? Слабаки.

Мне они не казались слабаками. Точно не в тот момент, когда я оказывалась зажатой под их телами ночь за ночью…

Но сейчас… под ним… под истинным прекрасным монстром…

Рядом с Люцианом Морелли любой показался бы слабаком.

— Они заплатят за это. Ты — моя игрушка, Илэйн. Моя. Им вообще не следовало к тебе прикасаться. Я заставлю их страдать за это.

Я ненавидела огонек внутри себя… огонек надежды… надежды, что он говорил правду.

Возможно, Монстр причинит боль монстрам…

Он сменил угол, и я вновь вскрикнула. Мы потеряли счет времени, и стонам, толчкам: двигались в крови, в огне и грехе.

Он проводил пальцами по моему клитору, и даже через боль я чувствовала дрожь, и мое дыхание учащалось.

Мой бог. Люциан Морелли подводил меня к оргазму…

И он кончил сам…

Люциан Морелли кончил в мою попку…

Кончил в мою попку и поцеловал меня…

Он поцеловал меня…

Я вцепилась руками в его волосы, пока целовала его в ответ. Обвила его торс ногами и крепко сжала: я принадлежала ему.

Я принадлежала ему.

Мой бог. Я принадлежала ему, и он излил свое грязное семя в меня.

Я не убирала ноги, он пытался восстановить дыхание, смотря на меня с ненавистью, шоком и… любовью.

Это была правда. В тот самый момент Люциан Морелли смотрел на меня с любовью. Я была в этом уверена… а потом он отпрянул и натянул штаны.

— Тебе надо свалить отсюда, — произнес он и, подняв мое платье с пола, швырнул его мне. — Скоро нагрянут люди.

Отходя от меня, он казался абсолютно равнодушным, будто внутри него выстроилась стена. Его страсть превратилась в ледяной серый металл.

Мои нервы были на пределе, а затем подобная стена выстроилась и у меня. Я находилась в грязной комнате рядом с трупом, желала мужчину, который хотел стереть с лица земли весь мой род. Желала мужчину, сперма которого капала из моей задницы. Это было безумие. Всё это было безумием.

— Иди сюда, — рявкнул он и щелкнул пальцами.

Без лишних вопросов я последовала за ним. Он открывал дверь за дверью в поисках ванной комнаты и, найдя ее, затолкал меня внутрь. Потом включил воду и поставил меня под струи воды, не дожидаясь, пока та нагреется. Стекающая по мне вода оказалась ледяной, и мужчина стал растирать меня пальцами, поддон душевой кабины окрасился в кроваво-красный цвет.

Как только вода вновь стала прозрачной, он дал мне полотенце, и я, дрожа, стала вытираться насухо. Потом мы вернулись в главную комнату.

Полностью разбитая, я стала собирать свои вещи, моя попка болела при каждом движении.

Я дошла до двери, с дико бьющимся сердцем распахнула ее и увидела металлические ступеньки, ведущие к земле.

Люциан прочистил горло, и перед тем, как он вновь заговорил, я увидела такую злость в его глазах, которою не видела ранее.

— Ты будешь наказана за всё случившееся, — произнес он. — Поверь мне, Илэйн, я заставлю тебя заплатить за всё. Будет больно, малышка. Я обещаю тебе: будет безумно больно.

С широко раскрытыми глазами я кивнула ему.

— Но не только тебе придется заплатить за всю эту грязь, — прорычал он и кинул мне мой клатч. Который я вновь забыла. — Я заставлю их заплатить. Каждого мелкого труса, который осмелился взять тебя раньше меня.

Даже в глубине души я не сомневалась в этом, пока направлялась домой.

Я желала этого.

Желала и боялась.

Глава 21

Люциан

Когда на место происшествия прибыл Трентон, я стоял, прислонившись к стене и уставившись на ублюдка, которого разделал, и вертел в руках окровавленный нож. Мой член все еще пульсировал после того, как побывал в идеальной заднице Илэйн. Мой ближайший помощник ворвался в дверь с восклицанием «Боже правый» и в ужасе огляделся вокруг. Я не винил его. Это действительно был ужас.

Ужас, которым я гордился.

Это было похоже на сцену со скотобойни, когда он бросился к телу жалкого придурка и уставился на то, что осталось от него с настоящим шоком на лице.

— Какого хрена здесь произошло? Блядь, Люциан, кто это?

Едва взглянув на тело, я продолжил вертеть в руках нож.

— Это не имеет значения. Просто наведи тут порядок.

Я дал ему минуту, пока он расхаживал по комнате, пытаясь понять, что, черт возьми, здесь произошло.

— Блядь, — выругался он, затем достал свой телефон и начал звонить команде зачистки.

— Похорони его поглубже.

— Итак, кто это, черт возьми? — спросил он между звонками, указывая на мертвое тело, будто это имело какое-то гребаное значение.

— Тебе не стоит об этом беспокоиться.

— Это блядский глухой переулок. Кто-нибудь знает, что ты здесь?

Я нахмурился.

— Как я и сказал, тебе не стоит беспокоиться.

Он пнул парня по ноге, чтобы убедиться, что тот действительно мертв, затем посмотрел на меня, приподняв бровь и прикуривая сигарету.

— Я давно не видел, чтобы ты брал все в свои руки. Должно быть, было что-то очень