Книга Дополнительное расследование (т.2) - Леонид Юрьевич Шувалов

негодование. Людей, которые совершают пакости и не умеют за них ответить, Облучков презирал всегда.

— Я-я... — пролепетал Землянский.

Видя, что какой-то приезжий вдруг расхорохорился и начал строжиться, Раечка воспылала обидой не столько за Землянского, сколько за родное предприятие:

— Почему, собственно, вы позволяете себе такой тон?!

Облучков смутился. Он не умел обращаться с женщинами, а тем более ругаться с ними. Тут же перед ним стояла весьма миловидная особа с длинными ногами и горящими от гнева глазами. Таких Евгений Юрьевич даже опасался. Полагая, что между ним и женщинами такого рода лежит огромная и непреодолимая пропасть, он прятался за щит иронии, целью которой было дать понять, что он совсем из другого мира и в мыслях не имеет на что-то претендовать.

— Вы знаете, вам очень к лицу, когда вы сердитесь, — сказал Облучков с мягкой улыбкой.

— Вы не видели меня в хорошем настроении, — парировала Раечка.

— Надеюсь, мне это еще предстоит...

С деланной задумчивостью Раечка закусила губу:

— А что?.. Не исключено... Только у нас, похоже, разные вкусы... Я люблю бывать на пляже, а вы из Средней Азии и такой... незагорелый.

Облучков сообразил, что не учел именно этого обстоятельства, бросил быстрый взгляд на Землянского. Однако тот продолжал сидеть с пришибленным видом. Успокоившись, Евгений Юрьевич посмотрел Раечке в глаза:

— Я готов вас сопровождать... У меня зонтик есть.

— Мужчина с зонтиком? — поморщилась Раечка.

— Вспомните кинофильм но Чехову...

— Ну что ж... убедили, — согласилась Раечка. — Поклонников с зонтиками у меня еще не было... В этом что-то есть...

Облучков изобразил улыбку, а когда Раечка вернулась за свой стол, посмотрел на Землянского:

— Пойдемте покурим, Борис Игоревич...

— Пойдемте, — вздохнул тот и покорно поднялся.

В коридоре они закурили. Облучков обратил внимание, что пальцы Землянского ходят ходуном, и, скрывая за насмешкой нетерпение, спросил:

— И что же, Борис Игоревич, вы обнаружили в вагоне?

Землянский воспринял вопрос как издевку, зыркнул исподлобья:

— Лук... Словно не знаете.

— Реализовали уже?

Землянский покаянно кивнул. Когда Облучков поинтересовался, на какую сумму, Борис Игоревич испытующе посмотрел на него, решил, что уж этого-то никто, кроме них с Еленой, знать не может, и немного занизил барыш.

— Не кажется ли вам, что для вас это слишком много? — глуховато произнес Облучков.

— Вы понимаете... Я все время ждал, когда появятся хозяева, чтобы рассчитаться... Сами понимаете... — заюлил Землянский.

— Считайте, что дождались, — язвительно произнес Облучков, помолчал и спросил: — Через кого сбывали?

Чувствуя, как тяжело дается каждое слово, Землянский все-таки ответил:

— Подруга у меня есть... на рынке работает... в «Бюро добрых услуг»... через нее.

— Имя, фамилия?

— Я бы не хотел впутывать... — попытался возразить Землянский.

Облучков многозначительно посмотрел на него, пригладил волосы:

— Имя, фамилия?

— С-ситникова.... Елена... Николаевна, — сдался Землянский.

— Молодец, — похвалил Евгений Юрьевич. — Рассчитываться думаете?

— Конечно, конечно, — заторопился Землянский. — Мы же с вами честные люди...

— Когда? — оборвал готовые излиться откровения Облучков.

Нести все убытки один Землянский не собирался. Он решил вечером переговорить с Ситниковой. Поэтому предложил гостю из Таджикистана:

— Давайте завтра, а?

— Только не пытайтесь меня обмануть, — погрозил пальцем Облучков. — Не выйдет.

— Что вы? — опустошенно отозвался Борис Игоревич. — Подъезжайте ко мне утром.

— Постараюсь не забыть, — серьезно и, как ему казалось, весомо проговорил Облучков.

В свой рабочий кабинет он вернулся донельзя довольный. Мурлыкая под нос незатейливый мотивчик «Саша, ты помнишь наши встречи...», Евгений Юрьевич с головой погрузился в текущие дела.

38

Землянский, едва переставляя ноги, подошел к столу, остановился, не в силах осмыслить происшедшее. Все оказалось как-то буднично, просто и обидно. Обидно расставаться с деньгами. Но деваться некуда, надо отдавать.

— Что же вы такого приятного молодого человека отпустили? — окликнула начальника Раечка. — Сотрудница с ног сбилась, жениха ищет, а вы отпускаете людей с южной пропиской и фруктовым садом.

Землянский не сразу понял, о чем это она говорит. Потом с усилием улыбнулся:

— Он завтра придет... Мы не все вопросы утрясли...

— Тогда я вас прощаю, — рассмеялась Раечка.

Намереваясь ответить что-нибудь веселое и беззаботное, Борис Игоревич поднял глаза на сотрудницу и замер.

В приоткрывшейся двери стояла Ситникова. Лицо се было неподвижно. Таким же застывшим был и взгляд.

Опасаясь, как бы Тонечка и Раечка не увидели Елену Николаевну, Землянский чуть не бегом рванулся к двери.

Едва он скрылся, Тонечка с испугом посмотрела на Раечку:

— Что это с ним?

— Осложнение после болезни. Иногда голова страдает, — беззаботно хмыкнула та.

— Зачем вы так? — покраснела Тонечка.

— Мне его любить не за что. Удивляюсь, как с ним жена живет. Если он на работе ловчит, то ее-то точно вокруг пальца обводит.

Тонечка смущенно опустила взор, ничего не возразила.

Землянский шел позади Ситниковой, глядя на ее спину и раздражаясь все больше. Она двигалась медленно, словно желая показать всем, что знакома с ним, а у него было слишком много неприятностей, чтобы ставить под удар еще и пусть временное, но равновесие в семейных отношениях. Он чувствовал, что закипает, словно во всем происшедшем виновата Ситникова. Понимал, что это не так, но ничего поделать не мог.

Собственные переживания настолько затмили все остальное, что Землянский даже не задумался, почему Ситникова пришла к нему на работу, как отыскала УПТК. Он видел ее потерянный вид, но не придал этому значения.

К машине Землянский подошел резкими, истерическими шагами. Дернул дверцу, дождался, пока сядет Ситникова, сам плюхнулся на сиденье водителя.

Двигатель взревел на пронзительной ноте, и «Жигули», вышвырнув из-под колес мелкие камешки, сорвались с места.

Через несколько минут Землянский прервал молчание:

— До нас добрались хозяева лука. Одна сволочь только что от меня ушла.

— С перебитым носом? — машинально уточнила Ситникова.

— При чем тут нос?! — взъелся Борне Игоревич. — Они деньги требуют!

— И что ты решил?

— Как что?! Отдавать надо. В таких делах шутить не рекомендуется. Голову оторвут, и не пикнешь, — припомнив рассказ Сергея, зло сказал Землянский.

Елена повернулась к нему, тихо проговорила:

— Ты же говорил... Не хотел деньги отдавать...

— Мало ли что я говорил! Лучше без денег, но живым и здоровым!

— Ты даже не спросил, почему я пришла, —