Книга Танки в котле. Немецкий танкист о прорыве из Хальбского кольца. 1945 - Вольфганг Фауст

в направлении промежутка между холмами.

Следующие военные, которых мы увидели, оказались немцами, криками подбадривавшими нас двигаться дальше и сообщившими, что 12-я армия занимает позиции прямо перед нами. Эти военные охраняли 88-миллиметровое зенитное орудие и два истребителя танков «Хетцер», вкопанные в землю, которые должны были защищать эти высотки, так что мы поверили, что они никакие не предатели. Нам стали встречаться все новые и новые военные, расположившиеся в траншеях или обслуживающие артиллерийские позиции, которые подтверждали, что 12-я армия все еще удерживает коридор для нас открытым.

Во главе с «Пантерой», двигающейся со скоростью пешехода, наша поредевшая, истекающая кровью колонна втянулась в коридор и продолжила движение на запад. Коридор едва ли достигал в ширину трех километров, вдоль каждой его стороны поднимались столбы дыма и шла постоянная стрельба, поскольку заслоны германской 12-й армии старались удержать советские клещи, намеревавшиеся раздавить зону безопасности. Советская авиация то и дело появлялась в небе над нашими головами – но здесь имелось надежное зенитное прикрытие в виде самоходных 20-миллиметровых установок, располагавших обильными запасами снарядов. Мы увидели, как эти зенитки сбили штурмовик, их снаряды разорвали ему крылья, и самолет, падая, врезался в один из холмов рядом с нами.

По центральной оси этого коридора имелось множество целей для советских штурмовиков: колонны солдат, вышедших из окружений и карманов на востоке, одиночные танки вроде нашего и небольшие группы бронетехники, много лошадей и ручных повозок гражданских беженцев. Редкие дома фермеров полыхали вовсю, многие дворы, в которых ранее выращивались овощи и паслись коровы и овцы, были превращены в импровизированные кладбища. В одном из дворов в воронке от бомбы лежал перевернутый днищем вверх Т-34, а в другом на выпасе для скота сидела наша совершенно целая «Штука» (Ю-87) с откинутым фонарем кабины, а вокруг валялись мертвые коровы с задранными вверх ногами. Повсюду были видны группы пеших солдат и гражданских беженцев, которые, еле волоча ноги, брели на запад под кронами деревьев, сучья которых почернели от пламени зажигательных реактивных снарядов.

Если кто-нибудь из нас питал надежды на то, что местоположение 12-й армии окажется для нас областью безопасности, то сейчас становилось совершенно ясно – опасность была значительна и здесь.

В одном месте заслон слева от нас был прорван неприятелем, и солдаты 12-й армии в полном беспорядке стали бегом отступать к центральной оси коридора, внося свою долю в суматоху, возникшую вокруг нас. Офицеры пытались остановить их, стреляя в воздух поверх голов, а несколько групп, которые при этом побросали оружие, были расстреляны офицерами на месте. Тем не менее в обороне коридора образовалась брешь менее чем в километре от нас, и рев моторов русских танков перекрыл даже звуки снарядных разрывов.

Из своей командирской башенки я увидел, как из укрытий рядом с дорогой выползли два наших штурмовых орудия и направились к месту прорыва. Экипажами этих штурмовых орудий были подростки лет по шестнадцать, и они, видимо, прекрасно понимали, что они двигаются навстречу собственной смерти. Они продвигались вперед с ничего не выражающими лицами, глаза их были широко раскрыты от амфетаминов и страха.

Я развернул «Пантеру» и повел ее на помощь им, и хотя наша боевая машина могла теперь двигаться на второй передаче, мы преодолели несколько сотен метров сквозь деревья и кустарники, отделявшие нас от заслона коридора. Продираясь сквозь кустарник, мы миновали штабной автомобиль, в котором сидели два майора вермахта, оба средних лет, но вполне экипированные и не раненые. Они просто ждали, когда жертвующие собой подростки расчистят путь их шикарному автомобилю. Мы намеренно аккуратно зацепили этот автомобиль корпусом нашего танка, оторвав ему колесо, и выдвинулись на позицию для открытия огня, с которой могли видеть границу коридора.

Ситуация здесь была просто отчаянной. Два штурмовых орудия вели огонь по целой фаланге танков Т-34, которые нащупывали прорыв в нашей обороне. Противотанковое 8 8-миллиметровое орудие также вело по ним огонь из бункера, а остатки нашей пехоты залегли в наскоро вырытых окопах и воронках, сжимая в руках «панцерфаусты» и ожидая приближения русских танков на расстояние прицельного выстрела. Группа фольксштурмистов, все в возрасте лет под шестьдесят, вооруженных «панцерфаустами» и карабинами, быстро миновала нас, готовясь заполнить брешь в обороне. Эта группа была целиком сражена разрывом снаряда, который расшвырял их изуродованные тела по земле. Тут же группа хиви – русских перебежчиков, которые больше всего на свете боялись снова попасть к своим, – бросилась вперед и расхватала оружие погибших фольксштурмистов. Эти русские перебежчики бросились в сражение с безоглядной отвагой людей, смертный приговор которым уже вынесен.

Мой башнёр выпустил снаряд в передовой Т-34, заставив тот замереть на месте, а два германских пехотинца бросились к нему, намереваясь покончить с ним «панцерфаустами». Ракеты сорвали лобовой бронелист русского танка[63], в то время как его экипаж все еще пытался выбраться через люки корпуса и башни. Т-34 начал рваться изнутри, его орудийные снаряды детонировали один за другим, выбрасывая свою начинку в клубах дыма и искр через щели в разорванном корпусе.

В нашу «Пантеру» попал один из снарядов Т-34, он разворотил лобовой край башни, так что в башню теперь проникал дневной свет через щель между крышей и боковой стенкой. Еще один снаряд ударил в лобовой бронелист и срикошетил от него вверх в облаке осколков. Я приказал башнёру выпустить все еще имеющиеся у нас снаряды – и одним из этих немногих снарядов мы подбили другой Т-34, который наступал на позицию 88-миллиметрового орудия. Наш снаряд напрочь сорвал башню с русского танка, но его корпус продолжал двигаться вперед, кренясь то на одну, то на другую сторону, пока не добрался все-таки до позиции противотанкового орудия, подмяв его своими гусеницами.

Поскольку у нас уже не оставалось ни боеприпасов, ни горючего для дальнейшего сражения, я отдал приказ отступать задним ходом. Штурмовые орудия со своими юными экипажами продолжали бой, выпуская снаряд за снарядом по рядам Т-34, надвигающихся со стороны открытой равнины. Откуда-то на помощь обороняющимся подошли две новенькие «Пантеры»: боевые машины, похоже, прибыли сразу же с завода, свежеокрашенные и с оборудованием, закрепленным на корпусе. Пока мы пробирались задним ходом и разворачивались в центральной зоне коридора, мы видели многих хиви, расстрелявших весь свой боезапас, которые вставали и шли навстречу наступающим Т-34, намеренно подставляя себя под их убийственный огонь. Для хиви было куда лучше погибнуть подобным образом, быстро и безымянными, вместо того, чтобы провести остаток своей жизни в ГУЛАГе.

Два пехотных майора, автомобиль которых мы подрезали, пытались остановить нас и требовали их подвезти, размахивая пистолетами. Я