Книга Граф Суворов. Том 8 - Иван Шаман

безукоризненно!

— Извините что вмешиваюсь, но, если вы продолжите спорить, вместо того чтобы заниматься делом, мы опоздаем. — заметила Ангелина, без стука войдя в комнату. — Как на счет универсального варианта? Форма академии или военная, офицерского кроя, но без знаков отличия.

— Академия — точно нет, посчитают что он сблизился с Долгорукими, а они родственный клан Морозовых. — отмахнулась Мальвина. — Военная форма тоже плохо, у нас от военных походов Петра все уже устали…

— У нас, это у кого? — поинтересовалась Ангелина. — Народ за стабильность и спокойствие, а их обеспечивает армия.

— Только дело ему предстоит иметь не с абстрактным народом, а представителями богатейших и самых влиятельных семей империи. — усмехнувшись сказала супруга. — А они уже устали от разногласий и войны, но одновременно хотят как можно больше свобод, как можно меньше налогов, чтобы их больше защищали и меньше вмешивались в их деятельность.

— Это разве не взаимоисключающие вещи? — чуть нахмурившись спросила Ангелина. — Защита, это же и есть контроль, разве нет?

— Нет конечно. — отмахнулась Мальвина. — Они хотят, чтобы за ними следили, но вмешивались только тогда и там, где им это выгодно. При этом два аристократа могут сцепиться из-за малейшего намека на прибыль, особенно если им пообещают, что она окажется достаточной, чтобы обеспечить им процветание.

— Тем боле не понимаю при чем здесь Александр. — еще больше нахмурилась Ангелина. — Он же будет править не только высшей аристократией, а всем народом!

— Что, прямо каждым крестьянином? Будет приезжать и проверять как землю пашут? — фыркнула Мальвина. — Для этого есть городничие, губернаторы, статские советники, жандармерия и многие другие. Называется вертикаль управления. Если она хорошо выстроена, то информация снизу вверх идет с небольшими искажениями. Каждое из звеньев что-то хочет получить. Если работает плохо — информация вообще не поступает или поступает только та которая нужна самой верхушке. А проверить ты это не в состоянии, так что придется полагаться на владеющих заводами и землей аристократов.

— Никто не правит в одиночку. — поморщился я, вновь смотря на подготовленные наряды. — Вот только ты делаешь не верные выводы из правильных исходных данных. Ты хочешь, чтобы я понравился всем, или почти всем, а нужно показать, чего я потребую.

— Хочешь сыграть на их ожиданиях? — задумчиво проговорила Мальвина. — Как бы это не уменьшило наш молодежный блок. А нам сейчас каждый голос важен.

— Нет, как раз сейчас мы можем хоть всем блоком пожертвовать, чтобы получить достаточно лояльное и при этом разумное окружение, через десять лет. — возразил я, остановившись на офицерском выходном мундире. — После, когда мои сторонники войдут в силу, будем обращать на это внимание. Или, наоборот, вообще сможем позволить себе наплевать на чужое мнение.

— Рискованно. — вздохнула супруга. — Высший свет, не то общество, которое быстро забывает намеки, а ты к ним хочешь прийти со скандалом, который обсасывать будут пару недель. Впрочем, ладно, главное заранее подготовить платье к балу дебютанток. Иначе это станет проблемой.

— Время еще есть. — заметил я, переодеваясь. — Вот, как тут и было.

— Ну так ты в похожем уже год ходишь. — фыркнула Мальвина. — Китель от суворовской униформы почти не отличается. Но учителя танцев, как и учителя походки, надо найти нового. Не хочу, чтобы то танго осталось единственным хорошим воспоминанием о твоих танцевальных способностях. А ходить надо…

— Надо. — кивнул я, поправляя мундир. — Не строем, уже хорошо. Для строя у нас будет гвардия. Поехали, пока и в самом деле не опоздали.

—Так я уже давно готова. — улыбнувшись сказала Мальвина, и встала, позволяя оценить свой наряд. Да, пожалуй, на фоне ее делового женского костюма, с зауженной юбкой ниже колен, моя одежда смотрелась чересчур просто. Но, с другой стороны, она на то и девушка, чтобы обращать на себя больше внимания.

Ангелину, закономерно, пришлось оставить дома, хотя девушке тоже нашлось чем заняться. Несмотря на полную загруженность на учебе мы продолжали еженедельные выпуски по происходящему в стране, и «Солдатская правда» неизменно пользовалась популярностью. Ведь мы поднимали темы, волнующие больше простою люд, чем дворян и бояр, а его было в сотни и тысячи раз больше.

Во дворце нас уже ждали, стоило шлюпу сесть между прогулочными яхтами — как вокруг нашего стандартного охранения в виде Тарана и его нового зама появилось кольцо гвардейцев императорского рода. Формально Преображенский и Семеновский полки находились под моим личным и полным контролем, но я, хоть и принял их представителей, понимал, что пока брать с них присягу — себе дороже.

Это фактически станет заявлением о втором за полтора года государственном перевороте. Снова грызня элит, война родов на уничтожение и подчинение. Страна выдержит, но будет слишком тяжело, а люди и так настрадались. Ведь в конечном итоге все опять ляжет на плечи простых солдат и крестьян.

— Добрый день, дамы и господа. — улыбнувшись приветствовал я собравшихся в небольшом зале с круглым столом. Формально центра у него не было, но все прекрасно понимали, что стоящие четыре кресла с высокими спинками, отличающимися от остальных — и есть тот самый центр. Мы с Мальвиной тут же заняли два средних, справа от меня села Екатерина, а отец Маши сел рядом с ней. — Прошу начинать.

— Гхм. Что же, и в самом деле, давайте начнем. — чуть усмехнувшись произнес Петр. — Сегодня у нас краткий недельный обзор новостей. И начать стоит пожалуй с самых тревожных. Леонид, прошу.

— Благодарю, ваше сиятельство. — сказал, поднимаясь со своего места Багратион-старший, взяв в руки указатель, он за пару секунд выбрал нужные документы и перед каждым участником круглого стола на встроенном в поверхность планшете, появилось изображение. Звук тоже шел, но я несколько секунд не мог понять, о чем речь, пока наконец не ухватил мыслью что язык, на котором ведется вещание — итальянский. К счастью под видео шла строка с субтитрами.

«На фоне все больше раскрывающихся фактов о злоупотреблении своим положением врачей из России, следующие кадры стали настоящим шоком». — горячо жестикулируя проговорила женщина в красном платье. Её портрет уменьшился, ушел вбок и я увидел кадры со съемок у одной из больниц Ставрополя.

Да, там и в самом деле картина вышла не из лучших, орден долго не сдавался, а потом решил сжечь учреждение, лишь бы не отдавать