Книга Ворон. Осколки нас - Эмилия Грин

его кожаной куртки, чтобы устоять на ногах. — Умом все понимаю, но стоит нам остаться наедине…

Вытерла взмокший лоб.

— Он у тебя во дворе, кстати… — тихо сообщил мне Егор.

— Ты, наверное, ошибаешься? — сухо сглотнула.

Зная взрывной темперамент Кирилла, Безруков бы здесь уже не стоял…

— Полагаю, это все-таки был он. Вряд ли какой-то другой хмурый чувак на мерсе стал бы показывать мне средний палец?

— Он показал тебе средний палец?! — переспросила ошарашено.

— Ага. Обменялись факами! — Егор ухмыльнулся.

— И? — с содроганием.

— Ну, как видишь, еще живой. Даже поднялся на своих ногах. Может, он решил устроить мне на обратном пути засаду? Надо быть на чеку! — с напускным ужасом гость посмотрел через плечо.

Во дурдом!

— Егор, я тебя прошу, не провоцируй его, пожалуйста!

— Честно? — Безруков еще раз выразительно меня осмотрел. — Вот сейчас реально кулаки зачесались дать ему по роже! — на бородатых щеках блондина проступили желваки.

— Не надо никаких разборок. Просто поезжай домой. Мы сами с ним разберемся.

— Только потому, что ты просишь…

Закрывшись за Егором, я подошла к окну, в свете уличного фонаря неподалеку заметив автомобиль Кирилла. Безруков же припарковался прямо около моего подъезда.

К счастью, друг без происшествий вернулся за руль, стремительно растворившись в вечерних сумерках. А вот мерседес продолжал стоять на парковке перед домом….

Закрыв шторы, я на всякий случай выключила телефон, забираясь в постель, и практически сразу уплыла в густой тревожный морок.

* * *

— Мое сокровище… — рельефная обнаженная мужская грудь коснулась моей ослабевшей спины. — Иди сюда! — сильные руки обвились вокруг талии, не оставляя между нашими телами ни малейшего зазора.

А может Он просто мне снится?

— Воронов… — на полу-вдохе, — не знаю, сколько я проспала, однако, за это время самочувствие только ухудшилось — все тело горело огнем, голова раскалывалась, не могла полностью открыть отяжелевшие веки, не говоря уже о том, чтобы хоть на миллиметр сдвинуть эту гору мышц. — Что ты… делаешь?

— Обнимаю тебя, — понизив голос до хриплого шепота, — Доктор Кирилл пришел… — невесомо коснулся моего виска губами, как когда-то в детстве делала мама. — Мне так этого не хватало, Алин.

— Чего? — сипло выдохнула, — Ворваться в мою квартиру посреди ночи и напугать до смерти? Совсем… с-страх потерял? — старалась не обращать внимания на то, какой он накаченный и твердый… везде.

— Потерял. И страх, и покой. И много чего еще. И все по вине одной маленькой жестокой девочки, — проскользнув мне под пижамный топ рукой, водрузил крупную мозолистую ладонь на живот, будто там ей и место.

— А сейчас, Лебедева, мы займемся… — хулигански ухмыльнулся, укладывая мою голову себе на грудь, — твоим лечением.

Глава 27

POV Кирилл

Она.

Хрупкая и дрожащая.

В моих руках.

Ощущалась просто ох*енно.

Рвано выдохнул, стараясь не обращать внимания на каменный стояк, натянувший джинсы в районе паха — да-да, по сложившейся традиции я остался в штанах. Потому что, потрогав ее лоб перед тем, как лечь в кровать, понял — примирительного секса сегодня не светит.

Лебедева была как печка. Ну, епрст!

— Воронов… сделай уже это и уходи… — дрожащим голоском.

— Что мне сделать, Алин? — свесил ноги на пол, вытаскивая из пакета электронный градусник.

Пара нехитрых манипуляций, и на подсвеченном дисплее появилось значение. Тридцать девять и шесть. Вот тебе и водные процедуры… Бляяя. Любил шуткануть на тему ее математических способностей, а у самого вчера мозг окончательно вытек. Додик.

Повернув голову, Алина обиженно на меня покосилась из-под длинных слипшихся ресниц. Впервые видел ее в настолько разобранном состоянии… Даже голову не могла оторвать от подушки…

— Отомсти мне… Поставь галочку… — прошуршала моя девочка, еле слышно.

Надеялся, она бредит. В полумраке наощупь открыл жаропонижающее, набирая полный мерный колпачок.

— Закрой гештальт… Ты же за этим вернулся? — повторяла она, как заведенная.

— Можно, да? — осторожно приподняв ее голову, почти силой влил девчонке в рот лекарство.

— Сделай и оставь меня в покое… Хотя ты же все равно не выполняешь своих обещаний… — рухнув обратно на подушку, больная демонстративно повернулась ко мне своей аппетитной пятой точкой.

Её тело под простенькой белой пижамой, состоящей из коротких шорт и топа, конвульсивно подрагивало. Не хватало нам только слез…

— Сделаю-сделаю. Все, что ты пожелаешь, сделаю… — протянув руку, сдвинул плаксу ближе, вновь укладывая ее голову себе на грудь.

— Я тебя ненавижу-у… Кирилл…

И это ее томное Кирилл.

— Это пройдет.

— Не пройдеет… — явно, поджимая губки.

— Ну, хорошо. Ненавидь, — запустил пятерню в распущенные мягкие волосы, пропуская жидкий шелк между пальцев. — Только не забывай целовать, как вчера. Ладно? Этого пока будет достаточно. — Подцепив край пижамного топа, я накрыл ее плоский животик ладонью.

— Не трогай… — попыталась отодрать мою руку.

— Тише, Лебедева, не трать последние силенки. Я хочу к тебе прикоснуться. И прикоснусь. Это для тебя. Кирилл приласкает и сразу поправишься. М? — сгреб обиженку в охапку, практически укрывая ее собой. — Не злись. Я не настроен ругаться. Не сегодня. Но это не значит, что мы не будем ругаться совсем… А потом мириться. Долго и бурно.

— Оставь меня в покое, Кирииилл… Я не хочу…

Кирилл… бляяя…

Эта скромница произносила мое имя так, будто от пионерских объятий мы скоро перейдем к жаркой порнухе.

Не хочет она, ну-ну. Сейчас проверим.

Моя ладонь оттянула резинку пижамных шорт, под которыми не оказалось белья, скользнула ниже… Когда кончики пальцев накрыли складки, слегка раздвинув их, пробежались по клитору, у Алины задрожали ножки.

— Не надо-о… — слабый протест.

Уже не так уверенно.

— Что за забастовка, Алин? — неторопливо оглаживал складочки. — Я же сказал, буду лечить. А у доктора Кирилла свои методы. Очень даже действенные. Завтра будешь, как новенькая, — усмехнулся, глядя на то, как приоткрылся ее ротик, когда я слегка раздвинул половые губки.

Больная фыркнула.

— Не нравится? Хочешь язык между ножек? М? — машинально облизал оставленную ею ранку в углу рта.

— Кирилл… — смущенно. — Прекрати…

— А я хочу, — вздохнул, неторопливо обводя пальцами слегка затвердевший клитор, — снова поцеловать тебя там. Знаешь, сколько раз я засыпал с этой картиной в башке. И в душе — это моя любимая фантазия. Как, сперва, ты отбивалась, а потом… — сипло рассмеялся, в красках припоминая момент, когда впервые довел свою Лебедеву до ручки орально.

— Я тоже… об это вспоминала… — пробормотала Алина после звенящей паузы.

— Ты единственная девушка, кому я это делал, — сам не знаю, зачем признался.

Я же правдоруб херов.

— Правда? — почти беззвучно.

— Ага. Решил, языком — только своей жене. Ну, или невесте.

И снова между нами установилась эта волнующая тишина.

— Ты единственный парень, кто мне