Книга Том 8. Истории периода династий Сун и Юань - Ган Сюэ

Чана, помогая ему принимать важные решения. Вернувшись в Сун в этот раз, он рассказал людям: «Это было очень опасно! Мне пришлось убить смотревшего за мной солдата, чтобы сбежать». Но чем больше все смотрели на Цинь Хуэя, тем меньше верили, что он сбежал. Конечно, он привел с собой пленников и унес много драгоценностей, но как чиновник смог пройти несколько тысяч миль? Неужели солдаты совсем за ним не смотрели? Многие стали подозревать, что Цинь Хуэй — это шпион, посланный царством Цзинь.

Сун Гао-цзун, услышав, что Цинь Хуэй вернулся, захотел узнать, где находятся императоры Хуэй-цзун и Цинь-цзун (позже погибшие в царстве Цзинь) и его собственная родная мать. После того, как Цинь Хуэй рассказал ему все, он поспешно сменил тему и сказал: «Чтобы успокоить Поднебесную, я думаю, что только северяне должны управлять севером и только южане должны управлять югом». Он увидел, что Сун Гао-цзун не стал спорить и тихо продолжил: «Почему бы вам не написать письмо Ваньянь Чану и попросить его помочь договориться о мире. Он ведь тоже сторонник мира». Сун Гао-цзун сказал: «Мне нужно это обдумать».

Той ночью Сун Гао-цзун не сомкнул глаз. О чем же он думал? С самого начала у него и в мыслях не было возвращать захваченную территорию. За эти годы, видя, как Юэ Фэй и Хань Шичжун одерживают победы, сам он осмелился только сказать несколько резких слов, потому что внутри был все еще ужасно напуган. После уговоров Цинь Хуэя он решил, что лучше все же заключить перемирие. Тогда ему, наконец, будет не о чем волноваться, положение будет прочным и его мать сможет вернуться. Не стоит заботиться о потери земель и страданий народа. Подумав так, он решил договариваться о мире. На следующий день Цинь Хуэй написал Ваньянь Чану письмо о примирении. Когда император прочитал письмо, он радостно сказал своей свите: «Хорошо, Цинь Хуэй так предан мне. Когда я увидел его, то был так счастлив, что не мог уснуть всю ночь». Он сделал Цинь Хуэя первым министром и поставил его во главе мирных переговоров.

Цинь Хуэй сразу же написал императору Сун: «Теперь люди с севера вернутся на север, а люди с юга вернутся на юг». Он объяснил, что все жители центральной части, пришедшие на юг, были отправлены обратно на север и переданы под управление царства Цзинь и Лю Юя. Когда министры услышали это, то просто вспыхнули от гнева, Сун Гао-цзун тоже рассердился и сказал: «Я тоже северянин, куда мне идти!». Он уволил чиновника Цинь Хуэя, сказав, что к нему больше никогда не будут обращаться.

В это время армия династии Сун изо всех сил вела бои. В районе провинции Шэньси сунские главнокомандующие Ван Янь, Лю Цзыюй и братья У Цзе и У Линь окружили армию Цзинь и нанесли поражение вражеской армии в долине Сегу (наст. вр. юго-западная часть Шэньси). Затем они выиграли в смертельной битве с цзиньской армией у заставы Сяньжэньгуане (наст. вр. южная часть уезда Хуйсянь провинции Ганьсу) и вернули много утраченной территории. На востоке Юэ Фэй был еще более успешен, он с легкостью побеждал войска Цзинь, уже боявшиеся даже встречи с ним. Однажды Юэ Фэй отправил Ню Гао в Лучжой (ныне Хэфэй, провинция Аньхой) на встречу с врагом. Ню Гао крикнул вражескому генералу перед битвой: «Как ты посмел напасть, когда здесь Ню Гао?». Вражеский генерал пришел в ужас и ответил: «Как ты можешь быть Ню Гао? Я слышал, что он в Хубэе. Как ты можешь быть здесь?». Ню Гао попросил своих людей развернуть знамя армии Юэ, и вражеские войска сразу же утратили строй и стали отступать. Ню Гао поднял копье и ринулся вслед за бегущими врагами. Армия под предводительством Юэ Фэя преследовала разгромленного противника и вернула еще несколько городов.

В результате царство Цзинь больше не могло сопротивляться, и группа чиновников Ваньянь Чана, выступавших за конец войны. Вскоре император Цзинь Тай-цзун умер, и его внук Ваньянь Дань взошел на престол, позже получив храмовое имя Цзинь Си-цзун. Он посовещался с подчиненными и решил распустить царство Ци под управлением Лю Юй. Он предложил заключить мир с династией Сун, но только при условии, что царство Сун признает себя вассалом и будет платить дань серебром и шелком. Сун Гао-цзун был очень доволен таким решением, поэтому он немедленно направил министра Ван Луня в царство Цзинь для переговоров. Но чиновники царства Цзинь хотели иметь дело только с Цинь Хуэем, поэтому, когда они увидели Ван Луня, они специально стали его расспрашивать: «А где ваш министр Цинь? Он в порядке?». Ван Лунь небрежно ответил: «Главный министр Цинь решил уйти в отставку». Ваньянь Чан сказал Ван Луню: «Цинь Хуэй хорошо знает наши нравы, вы должны к нему прислушиваться». Когда Ван Лунь вернулся с докладом, Сун Гао-цзун почувствовал, что без Цинь Хуэя мирные переговоры действительно невозможны, поэтому он вернул Цинь Хуэя на пост главного министра.

Когда стало известно о мирных переговорах, тяжело было найти придворного чиновника, который был бы этому рад. Все говорили, что эта война против Цзинь складывается так хорошо, что будет ошибкой ее заканчивать, а мирные переговоры разочаруют народ. Летописец Ху Цюань сказал: «Цинь Хуэй хочет, чтобы император закончил как Ши Цзинтан. Нужно его убить и продолжить поход на север, иначе я лучше брошусь в море, чем буду смотреть на позор, который нас ждет». Генералы Чжан Цзюнь и Хань Шичжун несколько раз писали письма, выступая против мирных переговоров и требуя продолжения войны. Юэ Фэй, чьи войска стояли в Эчжоу (наст. вр. восточная часть Уханя, провинция Хубэй), сообщил: «Мы ненавидим царство Цзинь, и мы не забудем этого ни на день. Я готов возглавить войска, чтобы отбить Хэнань, а затем взять Хэбэй и восстановить границы династии Сун».

Несколько дней спустя Юэ Фэй приехал в Линьань, чтобы встретиться с Сун Гао-цзуном. Сун Гао-цзун сказал ему: «Мирные переговоры — это благая весть. Царство Цзинь пообещало вернуть нам земли Хэнани, чтобы вам больше не пришлось воевать». Неожиданно Юэ Фэй сказал: «Мне кажется, мирным переговорам нельзя верить. Люди Цзинь всегда были ненадежными, их слова ничего не значат. Главный министр Цинь не думает о стране, и следующие поколения будут смеяться над ним и критиковать». Когда Сун Гао-цзун услышал это, его лицо перекосило от стыда. Он понял, что хоть Юэ Фэй и говорит о Цинь Хуэе, но на самом деле имеет в виду его самого. С этого