Книга Сайберия. Том 1 - Владимир Василенко

В аудиторию как раз зашёл Кабанов, и абитуриенты, со слитным грохотом откидывая крышки парт, поднялись в знак приветствия. Я уже и забыл о странноватой деревенской красавице, приготовившись послушать ректора, как вдруг одна деталь заставила меня снова к ней приглядеться.

Ба! Да она ведь Одарённая!

Правда, аура её выглядела очень необычно по сравнению с тем, что я раньше видел. Я поэтому не сразу и разглядел. Вместо полноценного «тонкого тела», заполняющего весь силуэт, эдра сформировала небольшое ядро, сосредоточенное где-то в верхней части груди. Оно почти не светилось, но слабо пульсировало.

Мне пока особо не с чем было сравнивать. Но это было непохоже ни на «сырой» недоразвитый Дар Истоминой, ни на обычные ауры, как у Василевского или Велесова, ни на ту запредельную, кое-как сдерживаемую мощь, рвущуюся из Рады. Хотя, пожалуй, с последней как раз были некоторые общие черты. Дар у незнакомки будто бы свернулся, как прячущийся в панцирь броненосец, и никак не проявлял себя.

Собственно, я и сам сейчас прятал свой дар похожим методом. Ну, точнее, не свой, а заимствованный у Велесова. Я свёл к минимуму влияние Аспекта Зверя, как бы законсервировал его, и аура сжалась в размерах в несколько раз и стала практически инертной.

Так что передо мной не просто Одарённая, но и умеющая контролировать свою силу. И прятать её от окружающих.

Интересно, интересно…

— Садитесь, молодые люди, — кивнул Кабанов, и лавина грохота парт покатилась в обратную сторону.

Пока все усаживались, ректор окинул аудиторию долгим взглядом, ненадолго задержавшись на мне. Наконец, выставил на стол увесистый, укрепленный по краям металлическими полосами кейс, больше похожий на сундук.

— Итак, сегодня здесь собрались очень разные слушатели. Кто-то уже зачислен на один из факультетов института. Кто-то ещё только размышляет — и у них осталось совсем немного времени на то, чтобы определиться. Вижу я и знакомые лица со второго и даже с третьего курса. Ну, эти либо уже подзабыли мои прошлые лекции, либо им просто нравится слушать мои байки. Либо, как некоторые, заранее высматривают симпатичных первокурсниц. А, Бергер?

В ответ с задних рядов раздались смешки и звуки шутливой потасовки.

— Девушек у нас традиционно мало, — развел руками Кабанов. — Поэтому считаю своим долгом предупредить этих бедняжек: Бергер — это очень плохая компания.

— Ну Николай Георгиевич! — обиженно протянул кто-то с заднего ряда под гогот соседей.

— Ладно, а теперь к делу, — ректор прервал веселье одним жестом и начал лекцию. — Темой обзорной лекции перед началом учебного года у меня уже не первый год является эмберит. Я сам много лет посвятил его изысканиям и возглавляю не только сам институт, но и профильную кафедру. Однако дело не только в этом.

Собственно, если бы не эмберит, мы вряд ли бы сейчас здесь стояли. Если бы не эмберит, вряд ли Томск стал бы одним из стратегически важных городов Империи. Да что там говорить — вряд ли к востоку от Урала на сегодняшний день жило бы столько людей. Пугающее, чуждое влияние Ока Зимы гонит всё живое прочь из Сайберии. Нужны веские причины, чтобы люди не просто жили здесь, но и крепко обосновывались, строили города, отвоёвывали у жестокой природы своё место под солнцем…

Кабанов открыл створки кейса, расходящиеся в стороны, словно надкрылья жука. Внутри оказалось несколько стеклянных колб с кусочками каких-то минералов. Он поднял одну из колб, светящуюся в его руках, как лампочка.

— Вот она, одна из этих веских причин. Кто скажет, что это такое?

— Обычный солнечник. Эка невидаль! — отозвался с первых рядов один из абитуриентов. Я узнал в нем одного из дружков Кудеярова.

— Верно. Так называемый солнечник, или солнечный эмберит, является, пожалуй, самой дешёвой и распространенной разновидностью эмберита. Его свойства просты — он просто светится. Интенсивность свечения зависит от внешнего освещения. Как видите, помещенный в темный кейс, он засиял вовсю, однако сейчас постепенно тускнеет. Всё дело в том, что в светлое время суток он больше склонен поглощать свет. И отдавать его в тёмное. Помещённый в полную темноту на длительное время, солнечник постепенно исчерпает накопленный заряд эдры и потухнет. Чтобы он снова обрёл свои свойства, его нужно поместить под ультрафиолетовое излучение.

Пользу солнечника сложно переоценить. Он очень широко применяется в быту даже в небогатых домах, давно заменив собой такие архаичные приспособления, как восковые свечи и масляные лампады. И даже по сравнению с электрическими лампами он имеет много преимуществ. За счёт чего, как думаете?

— Проводов не надо? — выдвинул кто-то очевидный довод.

— Верно. Эмберитовые светильники компактны и совершенно автономны. А ещё — солнечник вполне безопасен, в отличие от других видов эмберита. Как известно, большинство из них, даже покрытые специальным защитным лаком, довольно хрупки. В момент своего разрушения эмберит выплёскивает накопленную эдру. В случае с солнечником — просто в виде яркой вспышки. Хотя и здесь нужно быть осторожными. Если разрушить фрагмент размером побольше ореха — близкая вспышка вполне может сжечь сетчатку глаза.

Кабанов, вернув колбу с солнечником на место, надел толстую перчатку и вынул из гнезда другую, покрытую морозными узорами. Протёр её, показывая, что внутри находится черный камешек.

— А вот ещё одна разновидность. У него тоже много названий. Чёрный лёд. Чёрный шип. Ледяной эмберит. Особо поэтичные натуры называют его даже слезами Ока зимы. Что он делает?

— Замораживает!

— В целом верно. Но если быть точным — подобные камушки поглощают всю энергию в определённом радиусе. В первую очередь тепловую. Однако некоторые разновидности способны поглощать и свет, и электрический заряд, и даже эдру из другого эмберита. Осколок размером с мою голову, к примеру, способен за пару часов уронить температуру в этой аудитории ниже нуля и поддерживать её долгое время. Так что чёрный лёд активно используется, например, в морозильных камерах или кондиционерах.

— А если его разбить? — спросили с первых рядов.

— Если такой крохотный, что у меня в руках — то… Пожалуй, я лишился бы руки примерно по локоть. Если же разрушить одним махом экземпляр покрупнее — опять же, размером с голову — то большая часть собравшихся превратится в ледяные статуи, которые разобьются вдребезги, стоит уронить их. К счастью, провернуть такое не так-то просто.

— Почему? Вы ведь говорили, что эмберит хрупок?

— Да. Но чем он крупнее — тем прочнее. Кроме того, он имеет ячеистую структуру, и при повреждении крупных экземпляров они редко разрушаются полностью. Идёт распад на несколько фрагментов, которые сохраняют свойства целого, и лишь часть энергии высвобождается в виде взрыва… Впрочем, направление ваших мыслей мне понятно, Кудеяров. И оно, увы, довольно популярно. Человек вообще склонен любое своё открытие или изобретение превращать в оружие.